Гнес обездвижил его, а Коэн, с окровавленным мечом в руках, уже приближался к врагу.

— Пощадите! Молю! Я… — юноша резко отвернулся, когда телохранитель занёс свой меч. Колдун напоследок вскрикнул, и больше не издал ни звука.

Как ни странно, убивать их оказалось легко. Гнес не испытывал ни угрызений совести, ни жалости. Даже глядя на их изуродованные тела, он ничего не чувствовал. Трупы они убрали с дороги в густые кусты, а сверху ещё и завалили ветками, лошадей же расседлали и отпустили. Осмотрев вещи, и забрав всё ценное, что у них было, Гнес сжёг остальное за считанные минуты в своём колдовском пламени. Забавно, сейчас он чувствовал себя каким-то разбойником, который убивал и грабил путников на дороге. Вот уж точно занятие не для принцев…

Когда Гнес и Коэн вернулись в лес, туда, где они оставили связанного пленника, он всё ещё не пришёл в себя. Пока Коэн разбивал лагерь, юноша уложил Асмуна на одеяло, и стал снимать заклятья с кандалов, а затем и сами кандалы.

— Что ты делаешь? — спросил Коэн.

— А что, не видно? Хочу, чтобы сила начала хоть немного исцелять его.

— Но если он…

— Ты хочешь и завтра нести его на себе?

— На ночь наденешь обратно.

— Посмотрим, — пробубнил Гнес, отворачиваясь.

Асмун пришёл в сознание только к ужину, когда Коэн почти дожарил на огне двух жирных зайцев. Он чуть приподнялся, охнул, и снова упал на одеяло, приподнял одну руку, и сначала изумлённо уставился на неё, а затем на Гнеса.

— Вы… вы сняли оковы… они мертвы? — спросил он. Принц поднял на него взгляд, а затем кивнул. — Что вы планируете делать со мной дальше, Ваше Высочество?

— Честно? — усмехнулся Гнес. — Я ещё не решил. Расскажи-ка мне, почему король Перии так яростно желает тебя убить? Ведь ты всего лишь не смог вылечить его племянницу. Или он считает, что ты её убил?

— Так и есть. Дочь его сестры забеременела от его сына – наследника трона, а он, между прочим, женат. Незаконнорождённый ребёнок в королевской семье, да ещё и угроза законным детям принца – какой позор! — насмешливо сказал Асмун, печально глядя в сторону. — Девица скрывала свою беременность до последнего, и когда о ней узнали, было слишком поздно, избавиться от ребёнка уже не вышло бы. Тогда её по-быстрому выдали замуж за какого-то приближённого, который так же быстро погиб, и тогда молодая беременная вдова заболела. Так всем сказали, на деле же, девчонку просто заперли, а меня король попросил убить её и не рождённого ублюдка, так, чтобы не осталось следов и подозрений. Так, чтобы легенда о болезни стала правдой. И я сделал, как он просил.

— А потом от тебя решили избавиться, как от свидетеля? — спросил Коэн.

— Именно так, — кивнул мужчина, — предварительно обвинив в её убийстве. Но я, почуяв неладно, успел сбежать. Тогда за мной и началась охота. Я не думал, что меня станут искать в таких отдалённых деревушках, и не заметил, когда они пришли за мной.

Гнес долго молчал, смотря в костёр, а потом, не отводя взгляда от пламени, тихо спросил:

— Ответь, ты в самом деле тёмный колдун?

— Да, — еле слышно ответил Асмун.

— Покажи…

— Гнес, не вздумай! — Коэн вскочил на ноги, и встал перед ним.

— Да ладно тебе, это же интересно.

— Гнес!

— Коэн, не психуй! От просмотра ещё никто не умирал! — юноша отодвинул Коэна в сторону, и снова посмотрел на Асмуна. — Покажи мне что-нибудь.

Мужчина осторожно сел, и огляделся вокруг. Его взгляд остановился на шкурках, сорванных Коэном с зайцев. Он протянул руку, и спустя пару минут их останки стали разлагаться прямо на глазах, пока не смешались с землей.

— Ого! — воскликнул Гнес. — Это тлен?

— Да.

— Где ты этому научился?

— На Мгвале. Мы с отцом приехали оттуда, лет сорок назад.

— И где твой отец?

— Давно погиб.

Принц приблизился к Асмуну, и, присев, заглянул ему прямо в глаза.

— Как ты смотришь на то, чтобы служит мне, Асмун?

Лицо мужчины вытянулось от удивления, а Коэн, в прямом смысле слова, зашипел от злости.

— Ты… да ты в своём уме, Гнес?! Узнай твой отец, казнит всех нас троих!

— А кто ему скажет? — улыбнулся юноша. — Так что ты думаешь о моём предложении, тёмный?

— Вы спасли мою жизнь, принц, она ваша. И если вы желаете, чтобы я служил вам, я буду служить.

Гнес протянул руку, а мужчина, в замешательстве, пожал её в ответ.

— Договорились! Но знай, если ты предашь меня, я убью тебя.

— Да будет так, мой принц.

Глава 15 Принятое решение.

Возвращение домой оказалось не самым приятным событием для Гнеса: только въехав в ворота, он понял, что его здесь вовсе не ждали. Большинство, увидев его, лишь кланялись, не отрываясь от своих дел, а когда он велел слугам отнести вещи Асмуна и расположить колдуна в восточной башне, ему посмели возразить, что, дескать, король не давал таких распоряжений. И вот, когда Гнес уже начал злиться, в гостиную спустилась королева Кармина, которой доложили о его возвращении.

— Вы не слышали, что сказал принц? Расположите гостя в восточной башне, — строго сказала она, входя, и двое слуг тот час поспешили выполнить её приказ.

— Королева… — Гнес обернулся к ней, а затем поклонился. Коэн и Асмун сделали то же самое.

— С возвращением, Гнес. Что же ты не послал гонца, когда подъезжал к городу, всё бы уже подготовили к твоему приезду. Познакомь же меня с нашим гостем.

— Это Асмун, перийский колдун и лекарь, я взял его к себе на службу. Асмун, это королева Кармина.

Мужчина снова поклонился, а королева улыбнулась.

— Добро пожаловать в нашу страну, — сказала она, и обернулась к своей личной служанке, — Лаира, проводи, пожалуйста, нашего нового лекаря, и покажи ему дворец. Коэн, ты, наверное, тоже устал, и желаешь поскорее оказаться в своей комнате?

Намёк королевы поняли все, начиная неспешно расходиться, оставили их с Гнесом наедине. Девушка обошла диван, и, присев на край, подняла глаза на принца.

— Как прошла твоя поездка?

— Даже лучше, чем я мог себе представить. Спасибо вам!

— Ты уже благодарил меня. Присаживайся, расскажи что-нибудь.

Гнес сел напротив, и в самом деле стал рассказывать ей, где был, что видел, чем занимался, конечно же, опуская всё то, что, по его мнению, ей знать не стоило.

— Насчёт лекаря – о нём ты должен будешь поговорить с отцом. Я не могу принять такое решение. Всё, что касается твоего окружения, решает Вейн, — сказала Кармина спустя какое-то время.

— Конечно, я поговорю с ним. А где же он сам? И где Нео?

— Они на охоте, приедут завтра, может после.

— Ясно, — Гнес опустил голову.

Последние несколько дней он так торопился домой, чтобы наконец-то увидеть брата, но его здесь не оказалось. Полгода… Казалось бы, какие-то несколько дней не имеют значения после полугода разлуки, но осознание того, что Нео здесь нет, причинило боль. Он один ждал этого дня, один спешил увидеться, один скучал?

— Королева, можно я пойду? Мне бы хотелось принять ванну, — тихо сказал Гнес.

— Да, конечно. Приходи на ужин с Коэном и этим колдуном – Асмуном. Мне будет интересно послушать ваши истории.

— Хорошо.

-

Дверь в комнату распахнулась, ударившись о стену, от чего Гнес подскочил на кровати. Он уже собирался накричать на того, кто посмел его так разбудить, но на постель запрыгнуло серебряное чудо и кинулось ему на шею, покрывая поцелуями его лицо.

— Гнес! Гнес! Ты вернулся! Ты наконец-то приехал! Ох, Гнес, как же я скучал по тебе!

Нео! Его Нео, такой тёплый, нежный, маленький, родной и любимый. Юноша крепко обнял брата и уткнулся ему в шею.

— Нео… — прошептал он, — Нео!

— Ты вообще вырос? — усмехнулся Гнес минут через десять взаимных объятий, разглядывая мальчика.

Нео, как всегда, на эти слова надулся. Он совсем не изменился, всё такой же милый!

— Зато я научился стрелять из лука, — возразил брат, — без промаха попадаю в любую цель!

— И зачем тебе это? Ты же колдун!

— Папа говорит, что нельзя всегда полагаться только на магию. Нужно уметь и многое другое.

— Так ты все эти полгода страдал ерундой? — улыбнулся юноша, зная, что сейчас Нео начнёт возмущаться.

— Что значит ерундой?! — мальчик сложил руки на груди и нахмурился. — Я, между прочим, вчера сам подстрелил восемь зайцев, и, на пару с папой, целого лося! И если ты сейчас же не возьмёшь свои слова обратно, то… то вообще можешь не есть их, вот!

Гнес повалил мальчика на спину, и стал щекотать его, пока с детского лица не исчезла напускная серьёзность, и Нео не начал звонко смеяться.

— Гнес… Ах! Ну Гнес... ха-ха… Дышать, Гнес…

Юноша прекратил щекотку и навалился на брата.

— Я скучал! Нео, я так скучал по тебе! Солнышко ты моё… — Гнес поцеловал его в щёку, а потом ещё раз, и ещё, а мальчик, продолжая смеяться, обвил его шею руками.

Чёрт! Прошло полгода, и он, правда, правда надеялся и верил… но ничего не поменялось. Он хотел его! Всего пятнадцать минут рядом с ним, и желание вспыхнуло с новой силой. Ну и пусть, пусть! Теперь он знает, как бороться с этим. Он будет терпеть, он будет сдерживать себя, пока не придёт время, и когда-нибудь Нео станет его! Это решение пришло только что, и так неожиданно… Если он не может не желать его, он просто сделает его своим! Гнес оторвался от его щёк, и заглянул в сияющие глаза Нео. С каким же обожанием младший брат смотрит на него. Да! Всё правильно! Разве может быть иначе, ведь они так любят друг друга! Юноша провёл пальцами по лицу мальчика, и застыл на губах – они улыбались ему.

— Нео… — выдохнул он брату в ухо, — Нео, я правда люблю тебя…

— А я тебя.

-

Жизнь пошла своим обычным чередом: уроки, тренировки, уроки. С Асмуном не возникло никаких проблем, отец без вопросов разрешил Гнесу оставить его в своём окружении, раз принц ему доверяет. Так что теперь у юноши было два человека, которые знали его настоящего. Гнесу стало намного легче сдерживаться рядом с братом, но когда он всё же доходил до предела, то покидал замок, и отправлялся в небольшие путешествия по стране, на пару-тройку недель.

Вот там он и удовлетворял все свои похотливые желания. В основном Гнес посещал недорогие бордели, такие, где его точно бы не узнали. Оказалось, что даже в Осирии можно было найти мальчиков-шлюх, но, конечно, тут не было такого раздолья и выбора, как в Перии, а порой юноша интересовался обычными сельскими мальчишками. Он всегда старался выбирать светленьких и хрупких, чтобы они хоть немного походили на Нео. Что и как он только с ними не делал, представляя Его! Но иногда Гнес не сдерживался, и причинял им боль, особенно это относилось к тем, кто пытался сопротивляться, или если Коэна в этот момент не оказывалось рядом, чтобы остановить его.