В тиши его благодари и прославляй.

Молись и помыслы свои ему вверяй.

Уверовав — играй.

Но заповеди божьи неуклонно исполняй.

Иначе будешь прозябать в тоске,

Поскольку дом свой ты построишь на песке.

Играй — пока тот не увидишь край,

Что темнотой тебя обдаст

И смысл иной игре твоей придаст.

Но все равно играй…

То, что участь всех нас одна: рождаться, обретаться в нашем мире и уходить в мир иной, хотя и отнимает надежду, но зато напрочь снимает всякую неопределенность.

Того, кто не боится орлов, но трепещет при виде кур, называют червяком.

Толковый руководитель должен быть умен ровно на столько, чтобы видеть, что стоящие перед ним задачи неразрешимы, но решать их все равно придется.

Только безнадежно глупый человек опирается на статистику. Для умного статистика — не факт, а скорее артефакт (от лат. arte — искусственно + factus — сделанный).

Только больной на голову человек может поверить в то, что Вселенная началась с беспричинного взрыва, создавшего из «ничего» невообразимую кучу атомов, молекул и прочего мизера. Потом этот мизер скомпоновался и сам по себе перестроился в самовоспроизводящиеся объекты, которые по ходу стали галактиками, звездами, планетами, динозаврами, людьми… Чудны фантазии твои, о физика! Смеяться будут над нами потомки, как мы смеемся над нашими далекими предками, которые считали, что Земля покоится на трех слонах и черепахе, а потому ее иногда потрясывает.

Только полный идиот знает, что есть хорошо, а что — плохо.

Топовый пилотаж незамутненного научного ума — это когда математику подгоняют под задачу и с гордостью докладывают, что она решена ни как зря, а с помощью математики.

Тот факт, что, даже в наше пресвященное время, мало кто понимает смысл библейских текстов, доказывает их особое происхождение.

Тот, кто все потерял, риска не страшится, а тот, кто умер, смерти не боится.

Тот, кто много и туманно вещает на всяко-разные темы, может предсказать всё, что угодно, с абсолютной достоверностью.

Тот, кто только сохраняется или только развивается, обречен. По законам нашего мира ему нет в нем места. Поэтому даже в самом осторожном из нас периодически вспыхивает внутренний свет, необходимый для развития, но угрожающий сохранению.

Тотальная централизация — вещь двоякая. При отсутствии внешних угроз — это фактор распада системы: с уходом иерарха она рушится, открывая дорогу смуте и ужасу безвременья. В случае внешних посягательств тотальная централизация — необходимый инструмент выживания, перекрывающий дорогу хаосу и беспорядку.

Трибуна, с которой штатные демагоги, рвущиеся к власти политиканы, вышедшие в тираж лицедеи, престарелые певички и переобувшиеся служительницы древнейшей профессии, рассуждают о морали и учат нас жить, называется «Говорит и показывает Москва».

Трудно найти нравственное, но то, что бессистемно, однозначно безнравственное.

Трудно сказать, как у них, но у нас СМИ не четвертая власть, а первая проститутка.

Ту систему, что находится за гранью нашего восприятия и понимания, но оказывает на нас сильнейшее и определяющее влияние, здравые люди называют Богом.

Тысячу раз был прав адмирал Колчак, когда, наставляя своих офицеров перед боем, говорил: «Не трогайте артистов, проституток и кучеров. Они служат любой власти».

У

У

У нас устойчивое положение в обществе связано с пребыванием в коленно-локтевой позе, с той особенностью, что при упоминании об этом, мы тут же встаем с колен, стряхиваем пыль с локтей и нападаем на обидчика. Отстаиваем право на устойчивость!

У дураков есть неоспоримое преимущество перед умными людьми: от них, как правило, рождаются здоровые и крепкие дети.

У информации как субстанции есть четыре признака, отделяющие ее от вещества и энергии. Во-первых, на нее не распространяются законы сохранения. Во-вторых, информация «живет» вне нашего пространственно-временного континуума и связана с ним лишь через носители. В-третьих, мера вещественно-энергетических взаимодействий — сила на информацию не распространяется. Ее «сила» измеряется опосредованно через изменения, которые возникают в вещественно-энергетической сфере вследствие поступления той или иной порции информации. В-четвертых, наши органы чувствования не способны непосредственно воспринимать информацию: для этого нужен специальный «софт». В целом информация мало изучена, но наука уже стоит на пороге познания этой сферы Бытия.

У каждого из нас есть свой ангел-хранитель; вопрос в том, чей он посланник — Бога, дьявола или того и другого.

У каждого свои критерии добра и зла: подавая руку помощи кому-либо, лучше пользоваться не своими, а его критериями.

У многих из нас мозг — это эрогенная зона, которая иногда может и думать.

У нас в России каждый ушедший вождь — нехороший человек. Ленин — дьявол воплоти. Сталин — диктатор. Хрущев — волюнтарист. Брежнев — апологет застоя. Горбачев — недоумок. Ельцин — пьянь. Однако дело не в них, а в нас, вручающих бразды правления кому зря.

У нас в стране следует бояться не реформ, а тех, кто воплощает их в жизнь.

У нас государство в критические времена склонно отделяться от Родины. Впрочем, такое отмечается и в иные времена.

У нас информационной безопасностью занимаются все, кому ни лень. Поэтому информационной безопасности как не было, так и нет. И, более того, в скором времени не предвидится.

У наших философов нет более достойной миссии, чем кукарекнуть и ждать рассвета.

У талантливых людей дух мечется, душа мучается, тело болит; у обычных — тело в норме, душа на месте, дух крепок; у дураков — тело мечется, душа поет, а дух замусорен разной дрянью.

У природы нет такого критерия как «красивое». Все, что она делает, подчинено «рациональному» — в результате получается красивое. Мы же вначале измышляем «красивое», затем воплощаем свои измышления в жизнь, а в результате получаем уродливое.

У тех, кто поступает по справедливости, друзей не бывает; но из этого не следует, что одиночество — удел справедливых.

Удивительно, но каждый из нас существо не самодостаточное, не завершенное, не представляющее кто и для чего оно, но чего-то ищущее, во что-то верящее и считающее, что весь мир крутится исключительно вокруг него.

Удивительно, но факт: общепризнанно красивыми считаются женщины, черты которых максимально приближены к граням уродства, но не перешагнули через них.

Умение из друзей делать врагов — признак деятельного, но недальновидного человечка.

Уникальность нашего государства в том, что в нем не очень хорошо жить, но зато можно быть.

Умирать лучше всего тогда, когда ориентиры прошлого потеряны, а новые — еще не найдены:

Не бойся Смерти — радуйся ее приходу,

В момент сей открывается дорога к Богу.

Наш бренный мир — каморка с черной сажей,

Где слепнут те, кто был в нее посажен.

Чтобы от грешной участи себя спасти,

Из той каморки без боязни выходи.

На выходе ты истое блаженство обретешь,

Ведь со своим Владыкою по вечности пойдешь.

Но, помни — мир наш так потребно покидать,

Чтоб не пришлось тебе повторно умирать.

Употреблять спиртное нужно за женщину, вместе с женщиной или вместо женщины. В иных случаях имеет место банальное пьянство.

Употребляя термин «вероятность», надобно не путать субъективный, статистический и физический варианты его толкования. Субъективная вероятность выражает уверенность субъекта в чем-либо. Статистическая — аналог частоты каких-либо событий, а физическая служит мерой внутреннего стохастизма чего-либо.

Управляемый хаос запускают в ход те, кто хочет поймать рыбу в мутной воде. Опасность в том, что вместо рыбы можно поймать самого себя.

Управлять сложной системой — это не мешать ей. Александр II говорил: «Управлять Россией несложно, но бесполезно».

Установлены законы сохранения в вещественно-энергетической сфере, в информационной сфере таких законов нет.

Устойчивым обычно называют то, что продолжает функционировать в условиях действия разрушающих сил. А Джон Форбс Нэш-младший утверждал, что устойчивым будет лишь то, что невыгодно разрушать самим разрушителям.

Учение, которое учит спорить и выигрывать, но не находить правду, называется марксизмом-ленинизмом. Попытки его практического воплощения ни к чему хорошему не привели, подтвердив лишь нетленные слова Екклесиаста: «Во многой мудрости много печали; и кто умножает познания, умножает скорбь» (Екк. 1:18).

Ученый может оставить след в науке, может наследить, а может пройтись по ней так, как будто его там и не было.

Ученый, который верит в Бога, видит бесконечность, а уверовавший в силу науки видит лишь самого себя и частично коллегу.

Ученых категорически нельзя допускать до управления чем-либо серьезным: они все сделают правильно, но дело развалят.

Ф

Ф

Факторы, обусловливающие перерастание противоположностей в противоречия, называются источниками конфликта; сохранение и устранение, усиление и ослабление, стимулирование и подавление этих факторов — именуется управлением конфликтами. Все факторы, обусловливающие перерастание противоположностей в противоречия, сводятся к одному фундаментальному — дефициту ресурсов. Следовательно, управление конфликтами есть ни что иное, как управление ресурсами.

Фактическая смерть наступает, когда мы начинаем понимать, что жизнь — это суета сует и никому не нужное томление духа.

Феномен бинарности — это когда, позиционируя переменную, принимающую два значения, можно записать любое количество информации.

Феномен большинства — это когда сложившиеся стереотипы и принятые идеологические установки становятся критериями принятия жизненно важных решений.

Феномен Бухарина — это когда в государстве всего две партии, поочередно сменяющие друг друга то во власти, то в тюрьме.