— Думаю, ты знаешь, — заметила Софи, наконец-то выпалив огромное откровение, с которым она не знала, что делать.

Честно говоря, она не хотела знать, что с этим делать, потому что это наверняка приведет к другим разговорам, на которые у нее не было сил.

Но ей пришлось спросить:

— Почему ты не сказал мне, что ты — Причинитель?

Эми и Сандор резко вздохнули.

— Нет, — тихо ответил мистер Форкл, вставая и направляясь в другой конец комнаты.

— Я знаю, что чувствовала, — возразила Софи. — Причинение — это единственный способ, которым ты мог затопить мой разум подобными эмоциями.

— Да, — согласился мистер Форкл, покосившись на фотографии Эми.

— Это тоже не было обычным причинением, — настаивала Софи. — Ты послал мне положительные эмоции. Даже Бронте не может этого делать.

Она поморщилась, услышав это имя, решив оставить вопросы, которые сопровождали его, на потом.

— Это не делает меня Причинителем, — настаивал мистер Форкл.

— Я совершенно уверен, что делает, — заметил Сандор.

— Да, разве не так у вас работают таланты? — спросила Эми. — Если ты можешь это делать, значит, у тебя есть способность? Если не можешь, значит, нет?

— Только не в этом случае. — Мистер Форкл повернулся к самому большому окну комнаты, раздвинул шторы и оглядел двор. — Все, что у меня есть — это горстка дремлющих генов Причинителя, которые я никогда не должен был использовать. Они были просто частью теста.

— Теста, — повторила Софи, не понимая, почему от этого слова у нее так скрутило живот, пока она не поняла, — ты говоришь о проекте Мунларк.

— Так и есть. — Мистер Форкл повернулся к ней лицом. — Несмотря на обилие тестов, большая часть нашей генетической работы была чисто теоретической… и я не собирался внедрять эти теории в невинного ребенка и рисковать, что что-то может пойти серьезно не так… даже с той гибкостью, которую мы разрабатывали. Каждое изменение, запланированное для твоих генов, должно было быть должным образом проверено, прежде чем я позволил ему быть добавленным к твоему генетическому коду. А поскольку я не желал рисковать чьей-либо безопасностью, это означало, что я сам должен был играть роль подопытного. Мы с братом разделили — он проверил твои гены полиглота, а я проверил твое причинение. Таким образом, мы могли бы исследовать эффекты в изоляции.

— А как насчет ее телепортации? — спросила Эми. — И той, другой… как она там называется?

— Да, — сказал мистер Форкл, опередив Софи. — Обе эти способности были «незапланированными побочными эффектами» других наших генетических модификаций, поэтому мы не знали, что нам нужно их проверить. На самом деле, мы не знали о телепортации, пока мисс Фостер не обнаружила ее, пытаясь избежать попытки Невидимок захватить Силвени. И то, что я обнаружил во время этого инцидента.

— Потому что это сработало в то же время, что и мое причинение, — предположила Софи.

Улыбка мистера Форкла была в равной степени удивленной и сдержанной.

— Мне было интересно, заметишь ли ты эту часть воспоминания, когда вокруг творится весь этот хаос.

— Да, — ответила Софи. — И предполагаю, что это как-то связано с твоим причинением, поскольку ты смог сделать это только после того, как коснулся моих рук.

— Это и мое предположение тоже… и это определенно было сюрпризом, если тебе интересно, а также истинным свидетельством силы твоей способности усиливать, учитывая смехотворно незначительное количество ДНК Причинителя во мне. — Он приподнял край своей туники, чтобы показать круглое пятно размером с ладонь на бедре, где кожа была такой бледной, что казалась почти прозрачной. И когда свет упал на пятно, его кожа замерцала крошечными вспышками всех цветов спектра.

Эми ахнула.

— Тебе было больно?

— Конечно, — ответил мистер Форкл, опуская рубашку на место. — Определенно одна из десяти самых болезненных вещей, которые я когда-либо испытывал. Но это была цена, которую я был готов заплатить, чтобы гарантировать, что все, что мы планировали для твоей сестры, будет безопасным и эффективным. — Он перевел взгляд на Софи. — Я знаю, ты расстроена догадками, которые иногда вступают в игру с твоими способностями, и я хотел бы знать способ полностью устранить это. Когда-нибудь мы, надеюсь, доберемся туда. А пока, надеюсь, это хотя бы докажет, как далеко мы готовы зайти, чтобы обеспечить твою безопасность.

Так оно и было, и не было.

Что бы он ни сделал с собой — на какой бы риск ни пошел — это все равно не избавило ее от еще одного решения «это может убить тебя».

— Не понимаю, — сказала она, придерживаясь более безопасного ответа на данный момент. — Как может твоя ДНК отличаться там?

— Точно так же, как ДНК человека может отличаться в том месте, где он подвергся интенсивному облучению, — объяснил мистер Форкл.

Эми втянула воздух.

— Но такая радиация убивает.

— Да, — согласился мистер Форкл. — Или, по крайней мере, она, безусловно, делает меня очень, очень больным. Вот почему наша команда должна была разработать гораздо более безопасный метод для наших тестов. Калла была единственной, кто понял, что свет был ответом, но нам нужно было что-то более сильное, чем любой из источников сам по себе… или даже любой из источников вместе взятых. Что-то элементарное.

— Ты использовал квинтэссенцию, — поняла Софи, вздрогнув, когда ее ладони вспомнили ожоги, которые она получила после того, как случайно разлила часть Пятого элемента во время школьного задания. — Подожди, это значит, что ДНК у меня в руках…

— Нет, — вмешался мистер Форкл. — Эти ожоги были от воздействия экстремального холода Элементины, а не от воздействия самой Квинтэссенции. Я также должен был подготовить образец моей измененной ДНК и применить его к коже, прежде чем мы добавим Квинтэссенцию, чтобы воздействие имело какой-либо длительный эффект на мою генетику. Кроме того, Элементина слишком агрессивна, чтобы использовать ее для такой деликатной задачи. Слияние удалось только тогда, когда мы использовали Квинтэссенцию из Фосфориена.

— Э-э, есть разные виды Квинтэссенции? — спросила Софи, пытаясь задержаться на той части его объяснения, которая не была похожа на что-то прямо из научно-фантастического фильма ужасов.

— Конечно. Каждая из неотмеченных звезд порождает различные вариации. Я думал, ты это знаешь. — Мистер Форкл нахмурился, когда она покачала головой. — А зачем еще держать в секрете расположение этих пяти звезд? Квинтэссенция от Элементин является наименее стабильной, но и наиболее мощной, что делает ее чрезвычайно ценной для создания веществ, которые должны быть несколько взрывоопасными или всепоглощающими… как фриссин. Квинтэссенция от Маркезиры невероятно абразивна, что делает ее лучшим выбором, когда что-то нужно разбить на клеточном уровне… и все же ее обилие мерцания также делает ее отражающей, что позволяет ей быть самой универсальной из всех итераций Пятого элемента. Гарантирую, мы только поцарапали поверхность многих применений Маркезир. Квинтэссенция от Луциллиант — самая холодная и темная, но и самая сбалансированная, что делает ее особенно ценной, когда что-то нужно сохранить. Квинтэссенция от Кандесии — самая слабая, почти дымчатая и вялая в природе, но также самая безопасная форма, к которой можно обратиться, и лучше всего подходит для тонких сдвигов и изменений. А Фосфориен — самая яркая, полная жизни и энергии, что и сделало ее оптимальной для наших ДНК-тестов.

Он снова приподнял тунику, и вспышка цветов напомнила Софи о неоновом сиянии, которое, как она помнила, было у Фосфориена.

— Разве ты не заметила, как разнообразны перемещения, когда мы посылали тебя с мистером Сенсеном в это довольно запутанное путешествие? — спросил мистер Форкл. — Когда мы пытались выяснить, как Невидимки следили за тобой?

— Я заметила, но подумала, что это просто банки со светом, — призналась Софи. — Ну, по крайней мере, четыре. Я думала, что квинтэссенция исходит только от Элементин.

Он нахмурился еще сильнее.

— Странно. Я вложил детали всего этого в твой разум много лет назад… в то же самое время, когда дал тебе расположение ненанесенных на карту звезд и формулу для фриссина. Странно, что это не сработало со всем остальным… и еще более странно, что это не срабатывает прямо сейчас, учитывая, что мы активно обсуждаем это.

— Отлично, — пробормотала Софи, падая на кровать. — Еще одна моя ошибка.

— Любая ошибка будет с моей стороны, а не с твоей, — заверил ее мистер Форкл. — Нет идеального метода для имплантации воспоминаний в чей-то разум… и я был очень обеспокоен тем, что информация срабатывает слишком рано, особенно потому, что знал, что ты будешь подвергнута стольким человеческим учениям во время обучения в школе, и я не был достаточно знаком с их учебным планом, чтобы знать, каких слов избегать. Должно быть, я слишком хорошо скрыл некоторые вещи.

Эми придвинулась ближе и нежно сжала руку Софи.

— Ты в порядке?

— О, конечно. — Софи не могла понять, отчего у нее сдавило грудь… от слез, которые она сдерживала, или от смеха. — Просто еще один типичный день в моей жизни в качестве Мунларка. Это всегда приключение… и, очевидно, я не единственная здесь, кто знает, каково это — быть экспериментом.

— Это не так, — произнес мистер Форкл, рассеянно потирая бедро.

Софи хотелось продолжать дуться… но у нее было слишком много важных тем для обсуждения. Поэтому она заставила себя выпрямиться и спросить:

— Значит ли это, что если я причиню тебе прямо сейчас, ты снова сможешь причинить мне?

— Я в этом сильно сомневаюсь. Как ты, вероятно, заметила из воспоминания, эта способность активировалась для меня только тогда, когда я не мог достучаться до тебя. Поэтому предполагаю, что адреналин и отчаяние были факторами. Плюс…

— Плюс..? — спросила Софи, когда он не закончил фразу.