Глава 7

— Не нравится мне это, — пробормотал Грэм, наблюдая за тем, как гремит увозившая Мойру прочь карета.

— Кончай ныть, — отозвался Чад. — Сегодняшний день на самом деле может оказаться хорошим.

— Это как это?

— Теперь, когда маленькая принцесса уехала, мы можем делать всё, что захотим. — Лесник одарил его редкой улыбкой. — Почему бы нам не прогуляться по городу?

Грэм нахмурился. Он чувствовал скрывавшийся за словами мужчины дополнительный смысл, но не был уверен, к чему тот клонил:

— Ты разве не беспокоишься о ней?

— Не, — сказал охотник. — Вопреки тому, что ты думаешь, тот малый, с которым она уехала, показался мне весьма приличным. К тому же, с Королём ей скорее всего безопаснее, чем где-то ещё в этом варварском городе. А для нас это — идеальная возможность.

— Возможность?

— Посмотреть, что мы сможем выяснить про Графа Бэрлэйгена.

Грэм скрестил руки на груди, и принялся ждать, показывая своей позой, что предвидит полное объяснение.

— Пока ты растрачивал свою молодость и не валялся с нашей весьма привлекательной хозяйкой, я занимался делом.

— «Растрачивал молодость»? Я спал, чем и тебе следовало заниматься, а не пить всю ночь, — возразил молодой рыцарь. Что он не мог сказать, ибо это было слишком трудно, так это то, что его сердце всё ещё было разбито. После потери Алиссы он ни за что бы не смог даже подумать о том, чтобы возлечь с другой женщиной. Грэм не был уверен, сможет ли он вообще когда-нибудь испытывать подобное к кому-то другому, хотя отлично понимал, почему охотник считал хозяйку заведения столь привлекательной.

— Ха! — воскликнул Чад. — Если бы за мной увивалась такая женщина, я этим утром, наверное, всё ещё приходил бы в себя. Эта женщина — похлеще похмелья! Чего ты пока не осознал, так это того, что Чад прошлой ночью работал не покладая рук, и пока ты давал отдых этой деревяшке, которую ты зовёшь черепом… я собирал ценные сведения.

Грэм скептически посмотрел на лесника:

— Да неужели?

— Именно так, и тебе, малец, стоит послушать, — сказал Чад, заговорщицки подмигивая ему. — Наш дорогой Граф сейчас в городе с визитом к Королю. Прибыл вчера, и остановился во дворце. Все его люди сейчас в его доме, здесь, в городе. Мы могли бы сходить туда, и посмотреть, что мы сумеем выяснить, пока их господин и повелитель не путается под ногами.

Молодой рыцарь уставился на охотник, тщательно размышляя. Чуть погодя он сказал:

— Мойра всё равно до вечера не вернётся…

Чад одарил его хулиганской ухмылкой.

— Но что если мы ей понадобимся раньше?

— Ты действительно так думаешь? Эта девчонка опаснее, чем мы с тобой вместе взятые — а а ведь у неё ещё и магия есть! — Чад немного посмеялся своей собственной шутке.

Грэм принял решение:

— Ладно, так и поступим. — Смеяться он подчёркнуто не стал.

— Ещё раз, почему я тащу эту штуку? — спросил Грэм. Он пошевелил рукой, указывая на лук, который в ней сжимал. — Это делает нас не слишком-то неприметными. Обычные люди не ходят по городу с таким оружием.

— Говори за себя, — огрызнулся Чад. — Мы скажемся лучниками в поисках найма. Если у тебя нет лука, то такая байка не сработает.

Грэм вздохнул, но не стал спорить дальше.

— Видишь, вон у того малого есть арбалет, — сказал Чад, кивая головой в сторону мужчины на другой стороне улицы.

— Он городской стражник, — сухо ответил Грэм.

Чад слегка пихнул его:

— Не останавливайся, чтобы поглазеть — он и так на нас смотрит.

Грэм зарычал:

— Тогда тебе не следовало на него показывать!

Они пошли дальше. В данный момент они находились в западной части города, и хотя они ещё не достигли более богатой части, где держал свой дом Граф Бэрлэйгена, что-то ощущалось определённо не так. Грэм не мог в точности сказать, что именно, но от этого у него чесалась спина между лопатками.

— Тут сверни налево, — тихо сказал Чад, когда они должны были вот-вот пройти мимо угла одного из зданий.

Грэм так и сделал, но взглядом он задавал своему спутнику вопрос. Они оказались в узкой аллее между двумя лавками.

— У нас хвост, — тихо проинформировал его Чад. — Если он свернёт за угол, будь готов. Если будет идти дальше — то просто молчи.

Грэм ждал, позволяя своему разуму замереть тем своеобразным способом, которому его научил Сайхан. Теперь это стало для него второй природой. Секунды ползли мимо, пока мимо входа в их аллею не прошёл человек. Незнакомец остановился, глядя вперёд, а затем повернул в тёмный проулок. Глаза человека удивлённо расширились, когда он заметил, что двое мужчин, за которыми он следил, прятались по обе стороны аллеи.

Время замерло, а Грэм потёк вперёд — его скорость казалась почти вторичной для идеальной грации его движений. Его правая рука вытянулась, а ладонь ударила незнакомцу под подбородок настолько сильно, что тот свалился без чувств. Его череп отозвался громким стуком, ударившись о булыжную мостовую — он полностью потерял сознание ещё до того, как закончил падать.

— Чёрт побери, — выругался Чад. — И как прикажешь мне теперь его допрашивать?

Молодой рыцарь поморщился:

— О…

Охотник уже стоял над их бывшим преследователем на коленях:

— Бля, ты, кажись, его прикончил.

— Что?!

— Нет, постой… сердце бьётся, но глаза его совсем того. Насколько сильно ты ему врезал?

— Достаточно сильно… — с некоторой робостью сказал Грэм. В прошлом Сайхан заставлял его тренироваться вместе с обычными солдатами, чтобы научить сдерживать свои удары, но с тех пор, как он получил узы с драконом, Грэм ещё не успел привыкнуть к своей силе.

— Обнаружена аномалия, — довольно громко произнёс незнакомец. Открыв глаза, он начал садиться.

Грэм снова его ударил.

— Чёрт тебя дери! Да о чём я только что толковал? За каким чёртом ты снова ему врезал? — выругался Чад.

— Он меня испугал.

Незнакомец начал дёргаться и извиваться, лёжа между ними.

Чад одарил молодого человека пристальным взглядом неодобрения.

— Это была случайность, — сказал Грэм, но уже чувствовал себя ужасно.

— Что-то с этим малым не в порядке, — сделал наблюдение Чад. — Он действовал странно, и говорил ещё страньше. Ты знаешь, что такое «анономия»?

— По-моему, он сказал «аномалия», — ответил Грэм. — Это означает нечто странное или необычное.

— Я знаю, что это значит, — проворчал охотник. — Просто неправильно расслышал.

Грэм сморщил нос:

— От него ужасно воняет. Зачем какому-то кожевнику следить за нами? — Он поднял одну из испачканных коричневым ладоней незнакомца, подчёркивая своё наблюдение. Это, в совокупности с сильным запахом мочи, любому хватило бы, чтобы доказать профессию этого человека.

— Дело говоришь, — согласился Чад. — Странный выбор лазутчика. — Лесник бросил взгляд дальше по аллее, а потом обратно на улицу. — Пошли. Мы будем выглядеть ещё подозрительнее, торча над телом раненого.

Грэму не нравилась мысль о том, чтобы оставить мужчину там, но спорить с логикой охотника он не мог. Они вышли из аллеи, вернувшись на улицу, и изо всех сил постарались шагать как обычно. Вдоль дороги было мало людей, и каждый из них как-то слишком долго смотрел на них, пока они шли мимо, ещё больше разжигая паранойю Грэма.

Через сотню ярдов их дорога пересеклась с двумя другими, и толпа стала более плотной. Открытое место на перекрёстке стало импровизированным рынком, заполненным людьми, продававшими различные овощи и другую еду. Рынок казался достаточно заурядным, но Грэм заметил, что некоторые из людей открыто за ними наблюдали.

«Ты позволяешь своему воображению возобладать над тобой», — сказал себе Грэм. «Это просто обычный рынок. Ни у кого нет никаких причин в чём-то нас подозревать». Ладонь Чада у него на плече отвлекла его от этих мыслей.

В двадцати футах торговец рыбой пялился на них, стоя у своего киоска. Чуть погодя лицо мужчины изменилось, странным образом обмякнув, после чего он встал, и пошёл в их направлении. Большинство людей в толпе игнорировали его, но ещё несколько человек остановились, и стали делать то же самое.

К ним с разных направлений приближалось как минимум восемь или девять разных людей из толпы. Это могло бы казаться менее подозрительным, если бы эти люди имели что-то общее, будучи, например, стражниками — однако горожане казались совершенно никак друг с другом не связанными. Двое были женщинами, продолжавшими нести свои покупки, а ещё одним был торговец сухофруктами.

— Сюда, — подтолкнул его Чад, направляясь влево. Это был кратчайший путь прочь от толпы и на одну из дорог, что вела в менее людную область города.

Они прошли десять футов, прежде чем очередной незнакомец, которого Грэм не успел прежде заметить, положил руку ему на плечо, резко потянув, чтобы заставить его остановиться. Уже полный адреналина, Грэм повернулся, чтобы ослабить хватку мужчины, и впечатал свой левый локоть незнакомцу в пузо. Не останавливаясь, они продолжили идти вперёд, игнорируя удивлённое аханье, когда кто-то из людей заметил внезапную стычку.

Чад внезапно остановился перед ним. Кто-то ещё без предупреждения схватил его, и короткое время они боролись. Грэм не мог видеть, что именно произошло, но затем новый незнакомец упал, а лесник снова пошёл — в руке его мелькнула сталь, а землю окрасила кровь.

«Он только что кого-то пырнул у всех на глазах», — подумал Грэм. «Городская стража скоро на нас набросится». Несмотря на волнение, вызванное этой мыслью, его больше беспокоила тайна того, почему за ними следили совершенно незнакомые люди, а потом ещё и нападать начали. Ещё два человека схватили Грэма за рукава, и он ударил, сбивая одного из них вбок, а второго отправив в полёт. Он почувствовал чёткий хруст кости, когда его кулак соприкоснулся с щекой одного из этих людей. «Это была женщина!». Внутри него боролись за первенство вина и страх.

Люди начали кричать, когда остальные в толпе заметили неожиданное насилие. Мужчина, которого Чад ткнул ножом, истекал кровью на земле позади них, и ещё несколько человека с трудом пытались встать после рефлекторных ударов Грэма. Жутче всего было то, что раненые не издавали никаких звуков. Кричали только зеваки.