- Я хотел бы узнать, если вы не против, где вы и все остальные находились в тот момент, когда услышали выстрел?

   Морис вышел в холл и сделал знак двум санитарам. После чего вернулся.

   - Уверен, вы даже представить себе не могли, инспектор, - сказал он, - что произойдет второе убийство? Этого нельзя было себе представить. Я оказался здесь первым. Я опасался, что может случиться нечто подобное, мне хотелось переговорить с моим братом и попытаться понять, что у него в голове.

   В комнате возникло движение.

   - Полегче, парни, - командовал доктор Винн, - поднимайте его очень аккуратно.

   Беннетту вспомнились слова, содержавшиеся в записке: "Господь благословит тебя и пребудет с тобой, Кейт. Держись, старушка". Лежавшего загораживали санитары, он мог видеть только коричневый кожаный ботинок.

   - Думаю, это еще одно убийство, - сказал Морис, глядя на брата, - которое вам предстоит расследовать. Лорд Канифест... Да, Томпсон? Да? Что там?

   Показался Томпсон, который почти бежал по галерее. Увидев тело, лежавшее на носилках, он замер, не отводя от него взгляда. Его лицо сморщилось, он судорожно сжимал и разжимал ладони. Спокойный голос Мориса, казалось, снова привел его в чувство. Он подошел.

   - Да, сэр... Я только... Я только хотел сообщить вам, сэр, что внизу имеется джентльмен, спрашивающий мистера Беннетта. Его зовут сэр Генри Мерривейл. И еще, сэр...

   Беннетт и Мастерс переглянулись. Первого внезапно охватило чувство, сродни ликованию, подобное ощущению близкого триумфа...

   - ...и еще, сэр...

   - Да?

   Томпсон с трудом перевел дыхание. И произнес, четко выговаривая каждое слово.

   - Лорд Канифест хотел бы поговорить с вами по телефону, сэр.

<p>

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ</p>

<p>

Охотничий хлыст</p>

   Пребывая в состоянии готовности поверить во что угодно, Беннетт, тем не менее, решил, что это уже слишком. Лица вокруг него выглядели нереальными и напоминали маски. И, в довершение ко всему, здесь был Г.М. Он каким-то неведомым образом прибыл сюда, одно его присутствие внушало уверенность, что теперь все объяснится и будет хорошо. То же самое испытали некоторые из присутствовавших. Случилось невозможное, но теперь это не имело никакого значения. Некоторое время царила тишина, затем Морис Бохан сделал шаг вперед, но Мастерс положил свою тяжелую руку ему на плечо.

   - О, нет, - сказал он. - Будет лучше, если вы останетесь здесь. Я сам отвечу на телефонный звонок.

   Морис напрягся и пробормотал:

   - Разве, инспектор, лорд Канифест изъявил желание поговорить с вами?

   - Я сказал, - спокойно повторил Мастерс, - что сам отвечу по телефону.

   Он легким движением оттолкнул Мориса, отчего тот едва не растянулся; затем Беннетт почувствовал, как инспектор схватил его за руку и потащил по галерее, будто арестованного.

   - Вот что я хочу вам сказать... Идемте, Томпсон... Мы поговорим с сэром Генри... Вот что я хочу, чтобы вы сказали ему, - продолжал Мастерс вполголоса. - Вы скажете ему, что это вы послали ему телеграмму.

   - Я послал ему телеграмму?

   - Вы, вы; на споры нет времени. Что сделано, то сделано. Сегодня - канун Рождества. Если бы я попробовал связаться с ним, он просто зарычал бы - в буквальном смысле; он всегда так делает, когда ему что-то не нравится - и отказался бы участвовать в этом деле наотрез. Но что касается некоторых вещей, тут он сентиментален, хотя, если вы скажете ему об этом, он убьет вас на месте; и одна из таких вещей - семья. Вы - его племянник. Если бы у вас возникли затруднения, он поспешил бы вам на помощь... Случилось именно это. Он звонил вам вчера вечером. Когда сегодня утром случилось то, что случилось, я понял, что это первое для меня дело в моей новой должности, и оно для меня крайне важно. Но это не такого рода загадка, которую я способен разгадать. Первым, кого я здесь встретил, был некий молодой человек. - Мастерс с трудом переводил дыхание. Он пробовал выглядеть с достоинством, но это у него плохо получалось. - Который привлек к себе мое внимание... Я действовал в интересах правосудия. Именно так. Правосудия. Итак, что вы мне ответите, после того, что я вам рассказал? - Мастерс кинул на Беннетта хитрый взгляд.

   Тот присвистнул.

   - Кажется, я начинаю понимать... Вы послали ему телеграмму от моего имени, в которой говорилось, что у меня возникли проблемы? И в чем же именно они заключаются? О Господи, надеюсь, вы не написали ему, будто я подозреваю, что меня обвиняют в убийстве?

   - О, нет! Конечно же, нет. Если бы я это сделал, он разоблачил бы меня, едва появившись здесь. Я не стал конкретизировать. Просто не смог придумать ничего подходящего. Но теперь, прошу прощения, - Мастерс огляделся, - я заметил, как вы смотрели на мисс Бохан... Так вот! Теперь у меня есть объяснение; то есть, если бы...

   Объяснение инспектора выглядело несколько странным; странным выглядела его готовность, вопреки всем правилам, обсуждать случившееся; его осторожное отношение к Кэтрин, его...

   - Что, если вы скажете, будто ей нужна ваша помощь, что она ужасно взволнована, и без вашей помощи ей не обойтись. А? Вы мне поможете?

   Они оказались на верхней площадке широкой, с тяжелыми перилами, лестницы. Томпсон спустился вниз, где лестница упиралась в пол коридора, и стоял, держа в руках телефонную трубку. Из коридора раздавалось грозное рычание Г.М.

   - Вы не знаете, вот как? - грохотал Г.М. - А почему вы не знаете? Остановитесь здесь и дайте мне взглянуть на него. Ах. Гм. Да...

   - Могу я спросить, сэр, - пищал доктор Винн, - какого черта вы тут делаете и что вы имеете в виду? Вы - врач?

   - Хм. Мне нравится цвет крови. Нет пены и... нет... Пятно. Дайте-ка взглянуть. - Пауза. - Порядок, сынок, можете уносить. Пуля не задела жизненно важных органов. Я скажу вам, в чем прелесть этой пули. В том, что она мягкая. Ее следует искать выше отверстия. Хм... Разрази меня гром, что здесь творится? Вы открываете дверь, а вам навстречу тащат какие-то чертовы носилки...

   Далее последовал ряд замечаний, которые Г.М. закончил громогласным:

   - Фу!

   Мастерс схватил Беннетта за руку.

   - Итак? - требовательно спросил он.

   - Конечно, вы можете рассчитывать на меня, - ответил тот. - Но вам нужно спуститься и усмирить его. После этого я тоже спущусь. Он ведет себя так, будто вышел на тропу войны. Послушайте, Мастерс, старик действительно так... так...

   - Ценен для полиции? - закончил за него инспектор. - Вы сможете увидеть все своими глазами.

   Мастерс поспешил вниз, к телефонному аппарату. Беннетт перегнулся через перила, пытаясь услышать, о чем он разговаривает с лордом Канифестом. Который, очевидно, был жив. Но Мастерс держал телефонную трубку намеренно близко, так что невозможно было ничего разобрать. Услышав шаги в галерее позади себя, Беннетт отступил и повернулся с виноватым видом. Рядом с ним стояли Джервис Уиллард и Морис Бохан.

   - Мои гости, - заметил Морис, - столь же странные, сколь странны телефонные звонки. Визит сэра Генри Мерривейла - честь для меня. Это даже большая честь, чем звонок от мертвеца... Могу я узнать, что происходит? - тон Мориса был безразличным, но его голос дрогнул.

   - Хорошие новости, сэр. Думаю, что могу сказать вам со всей определенностью - ваш брат оправится.

   - Благодарение Богу, - сказал Уиллард. - Почему он это сделал, Морис? Почему?

   Бледное, искаженное гневом лицо Мориса на секунду стало ужасным.

   - У моего брата довольно своеобразные представления о совести. Я... Полагаю, мне можно встретить посетителей моего собственного дома? Благодарю. В таком случае, я иду вниз.

   Он повернулся и принялся спускаться, постукивая тростью по перилам.

   - Что случилось? - спросил актера Беннетт тихим голосом. - Я имею в виду Бохана? Он только что поднялся наверх, собираясь идти в свою комнату, как вдруг?..

   - Насколько я могу судить, действительно что-то случилось. - Уиллард протер глаза. - Но что, не знаю. В последний раз я видел его, когда он шел на завтрак. Я поднимался наверх и встретил Кейт Бохан. Она спросила, не побуду ли я с мисс Кэрью в ее комнате, пока она спустится выпить кофе. Возможно, она собиралась куда-то еще, но я больше не видел ее до того момента, пока... пока не поднялись все. Уделите мне еще минуту.

   Оглядевшись, он увлек Беннетта в угол галереи, к проходу, который вел к большому эркерному окну. Уиллард больше не выглядел беспечным, а его поведение - уверенным. Он выглядел старым. Он снова поднес руку к глазам, как если бы намеревался протереть стекла очков.

   - Ответьте мне, - спросил он, - вы не призывали на помощь высшие силы?

   - Нет! Клянусь, я этого не делал. И я кажусь себе своего рода куклой, которую они используют для каких-то своих целей...

   - Этот Мерривейл - ваш дядя, насколько я понимаю? Вы хорошо его знаете?

   - Вчера я встретил его первый раз в своей жизни. Но почему вы спрашиваете?

   - Вы полагаете, - спокойно спросил Уиллард, - что кто-то сможет его обмануть?.. Я скажу вам, почему спрашиваю. Я сидел у кровати Луизы Кэрью. И слышал, что она говорила об убийстве Марсии Тейт.

   Беннетт взглянул на него. Нечто странное в выражении лица Уилларда словно гипнотизировало. Он попробовал вспомнить, что оно ему напоминает. И память услужливо подсказала те слова, которые Уиллард произнес утром. "Мы несчастные голые животные, прыгающие сквозь бумажный обруч и лазящие по шесту, а она всего лишь стреляла холостыми патронами, когда мы изъявляли непослушание". Теперь он, наконец, понял, увидев нечто странное в светло-карих глазах Уилларда, устремленных на него. Он напоминал животное в клетке.

   - Вы не думаете, - услышал Беннетт себя, словно со стороны, - что это ее признание...

   - Не знаю. Это был бред, в своем роде. Я подумал, и позднее это подтвердилось, что она приняла слишком большую дозу снотворного, но не это главное. Я был там, когда появился доктор Винн. Он сказал, будто вы упомянули о том, что она плохо себя чувствует. Пока он осматривал ее, я подошел поближе к кровати, и моя нога задела что-то, лежавшее под ней; это был охотничий хлыст с тяжелым серебряным набалдашником, утяжеленный свинцом и выполненный в виде головы собаки...