Глава 20

Бринли расхаживала по большой спальне сестры. Неудивительно, что члены стаи считали их принцессами. Огромная кровать Глинис была застелена простынями из египетского хлопка и розовым атласным одеялом. В большом шкафу стоял огромный телевизор с плоским экраном и библиотека DVD-дисков.

В примыкающей ванной комнате красовались позолоченные светильники на мраморной раковине и гигантская ванна-джакузи. Душевая кабина была отделана мрамором и имела три распылительные форсунки. Ни одного окна в ванной, чтобы сбежать.

Она смотрела на белый мраморный пол и думала о Финеасе и Джеке, беспомощно лежащих на голом деревянном полу домика ее брата. Неужели они все еще парализованы? Если она сбежит, позвонит ли Ретт Кайлу и прикажет заколоть их? Возможно, ей следует дать им больше времени, прежде чем она сделает свой ход.

Она вернулась в спальню.

– Брось, Брин, – Глинис похлопала по месту рядом с собой на кровати. – Расскажи мне, где ты была. Чем ты занималась?

– Работала учительницей в школе, – она выглянула из большого окна сестры. Под окном был большой обрыв. Все не так уж плохо, если у нее будет веревка. Или дорогие простыни из египетского хлопка.

Круговая подъездная дорожка перед домом была забита внедорожниками и пикапами примерно сотни гостей, приехавших на Охоту. Может быть, ей удастся одолжить один. Гости ее отца обычно оставляли ключи в машинах на случай, если их придется перевозить. Здесь никто не боялся ограбления. На посту всегда было несколько охранников.

Кроме того, любой, кто покусится на ее отца или его собственность, окажется растерзанным до смерти стаей волков. Любой, кто помог бы ей сбежать, вероятно, столкнулся бы с такой же судьбой. Она была сама по себе.

– Тебе нравится преподавать? – спросила Глинис. – Дети не злы по отношению к тебе?

– Дети благодарны, что у них есть дом, – она оглянулась на сестру. – Я в основном учу Пропащих мальчишек.

– Каких Пропащих мальчишек?

Бринли вздохнула.

– Боюсь, я слишком опекала тебя, – это было необходимо, когда ее сестре было одиннадцать и она оплакивала потерю матери, но, к сожалению, это стало привычкой, от которой было трудно избавиться. – Глинис, наш отец изгоняет мальчишек из стаи. Точно так же, как он поступил с Филом.

Она моргнула.

– Фил решил уйти...

– Нет. Наш отец выгнал его. Он делает это с мальчиками каждый год. Некоторым из них было по двенадцать лет.

Глинис беспокойно заерзала на кровати.

– Я и не подозревала, что они так молоды. Мы не должны говорить о них. Как только они уходят из стаи, они...

– Они все еще существуют. Представьте себе, что ты осталась без дома и семьи...

– Не надо, – Глинис вздрогнула. – Их бы не изгнали, если бы они не вели себя плохо.

– Как ты можешь так говорить? Это молодые парнишки, которым некуда было идти.

Глинис бросила на нее обиженный взгляд.

– Ты же знаешь, я не бессердечная. Я рада, что ты нашла для них дом. Но тебя не изгнали, как их. Твой дом здесь.

– И что мне с этим делать? – пробормотала Бринли, развалившись в кресле, обитом розовыми розами. – Тебе двадцать три года, Глин. Разве ты не хочешь делать что-то большее, чем играть роль хозяйки каждый месяц во время Охоты?

Она выглядела возмущенной.

– Я много чего делаю. Я могу путешествовать...

– С сопровождением.

Она отмахнулась.

– С ними я чувствую себя в большей безопасности. И я езжу по магазинам...

– С папиными деньгами.

Глинис фыркнула.

– Ну, я надеюсь когда-нибудь выйти замуж, но папа настаивает, чтобы сначала вышла замуж ты.

Бринли откинула голову на подушку.

– Неудивительно, что ты жаждешь выдать меня замуж.

– Бринли! – Глинис бросила в нее розовой атласной подушкой. – Не выставляй меня такой эгоисткой. Я хочу, чтобы ты была счастлива. И Ретт действительно хочет жениться на тебе. Он обещал мне, что будет тебе хорошим мужем.

Бринли застонала.

– Он красивый и обаятельный, – Глинис стала загибать пальцы на руке. – Он могущественный Альфа. Он почти так же богат, как папа. У него дюжина ранчо на Аляске и одно здесь, так что вы всегда сможете провести время здесь, в своих старых охотничьих угодьях. И они называют его Королем Аляски! Это сделало бы тебя королевой.

– У него уже есть королева. Вампирша по имени Корки, которая, вероятно, его любовница.

Глинис закатила глаза.

– Он очень мужественный мужчина, Брин. Ты же не ожидала, что он будет хранить целомудрие, ожидая твоего возвращения.

Бринли обеспокоенно посмотрела на сестру.

– Ты влюбилась в него?

– Нет, – она покраснела. – Меня интересует кое-кто другой.

– В самом деле? – Бринли подалась вперед. – Кто он?

Глинис покраснела еще сильнее.

– Он оборотень, но не Альфа. Его не интересуют ни власть, ни земля. Он художник. Папа нанял его написать фреску в большом зале, и когда никто не видел, я приносила ему воды попить. Он такой милый. Совсем не похоже на...

– Нашего отца?

Глинис поморщилась.

– Я не слепая. Я вижу, как ведут себя папа и другие Альфы.

Бринли вздохнула.

– Наш отец не позволит тебе встречаться с парнем, который не-Альфа или не владеет землей.

Глинис опустила голову.

– Я знаю.

– Тогда почему ты остаешься здесь?

Ее глаза расширились от удивления.

– А куда мне еще идти? Я живу здесь. У меня здесь есть почти все, что я могу пожелать, – она улыбнулась. – Особенно теперь, когда ты вернулась. А еще я хочу, чтобы ты была счастлива. И я думаю, что Ретт идеально подходит тебе. Ты всегда была сильной и бесстрашной, и он такой же.

– Я? Сильная и бесстрашная? – Бринли покачала головой. Большую часть своей жизни она жила в страхе перед отцом.

– Да, так и есть, – настаивала Глинис. – Ты делала все то, на что у меня никогда не хватило бы духу. Ты училась в колледже, участвовала в родео, преподавала в школе, – в ее глазах блеснули слезы. – Ты всегда оставляла меня. И ты нужна мне здесь.

– О, Глинис, – Бринли села рядом с ней на кровать и обняла. Она не могла винить свою сестру за то, что та нашла утешение, цепляясь за безопасность мира ликанов. К сожалению, мир, в котором Глинис чувствовала себя в безопасности, заставлял ее саму чувствовать себя в ловушке.

– Пожалуйста, дай Ретту шанс, – взмолилась Глинис со слезами на глазах. – Он хочет тебя. И не только ради власти и престижа. Он действительно заинтересовался тобой. Он всегда задает мне вопросы о тебе. Что тебе нравится? О чем ты мечтаешь? Куда ты идешь, когда хочешь побыть одна?

Бринли поморщилась.

– Ты рассказала ему о хижине Фила?

– Конечно. Я ему много чего рассказывала. Я хочу, чтобы ты была счастлива с ним.

Она почувствовала, как тюремные решетки сомкнулись.

– Знаешь, он собирается ухаживать за тобой, – Глинис сияла от возбуждения. – Значит, ты будешь счастлива выйти за него замуж. Разве это не романтично?

Бринли хотела начать объяснять, что представления Ретта о романтике – угрозы убить других, чтобы она подчинилась. Но, глядя на обнадеживающую улыбку сестры, она не могла заставить себя запятнать позолоченную клетку, в которой ей нравилось жить.

– И до свадьбы всего три дня! – Глинис сцепила руки. – Это так волнующе! И знаешь, что? Папа заказал тебе красивое платье на последнюю свадьбу. Оно все еще висит в твоем шкафу.

В груди Бринли взросло семя паники. Она должна выбраться отсюда. Если бы только она могла телепортироваться, как... Вот оно! Все, что ей нужно было сделать, это позвонить вампиру, и он телепортировался бы! Она бы убралась отсюда!

– Ты выглядишь потрясенной, – Глинис усмехнулась. – Но не волнуйся. Я видела платье, и оно очень красивое.

Бринли кивнула. Ей нужен телефон. Она обвела взглядом комнату. Телефона не было видно. Но рядом с дверью стоял выпуклый сундук, на котором лежала ярко-красная дизайнерская сумочка Глинис. Внутри должен быть сотовый телефон. У какой богатой молодой леди нет мобильного телефона?

– Я буду твоей подружкой невесты, верно? – спросила Глинис.

Бринли кивнула, не отрывая взгляда от красной сумочки. Ее портал к свободе.

– О, на днях я купила самое милое платье в Биллингсе. Оно бирюзово-зеленое. Оно подойдет для свадьбы?

– Почему бы тебе не примерить его? – предположила Бринли. – Я бы с удовольствием посмотрела.

Глинис вскочила на ноги.

– Это отличная идея! Тогда ты поможешь мне решить, какие туфли надеть вместе с ним, – она бросилась в свою огромную гардеробную. – Я только на секунду!

– Не торопись, – Бринли бросилась к красной сумке и принялся рыться в ее пещерообразном нутре. Нет телефона? Она проверила внутренние карманы, наружные. Проклятье. Она открыла ящики сундука. Шарфы, варежки, шапки, береты, перчатки.

Она подбежала к прикроватным тумбочкам и проверила ящики. Телефона нет. Где-то в этом проклятом доме должен быть телефон. В ее спальне был телефон. По крайней мере, до того, как она сбежала. Она была чуть дальше по коридору.

Она осторожно открыла дверь, и тут же появился охранник.

– Могу я вам чем-нибудь помочь?

Он был новым охранником, вероятно, из стаи, живущей далеко в Айдахо. Двое других охранников стояли рядом. Чужие ей, но преданные отцу.

Она прочистила горло.

– Я подумала, что мне нужно на секунду заглянуть в свою спальню. Там мое свадебное платье, и я хотела бы его увидеть.

– Мы все устроим, – ответил охранник. – Что-нибудь еще?

Не могли бы вы устроить прыжок со скалы?

– Я немного проголодалась, – на самом деле, после убийства того оленя и дикого секса с Финеасом, она умирала с голоду. Ей нужно набраться сил.

– Мы прикажем принести вам поднос.

Прежде чем она успела сказать что-то еще, охранник захлопнул дверь у нее перед носом.

– Ну, что ты думаешь? – Глинис выскочила из шкафа в красивом бирюзово-зеленом платье.

Кажется, я влипла. Она тяжело вздохнула.

– Оно прекрасно.

Со смехом Глинис закружилась.

– До свадьбы осталось всего три дня!

Три дня на побег. Она снова задумалась, как поживает Финеас. Она должна была сказать ему, что любит его, пока у нее была такая возможность.