Глава 6

Блэй сидел в коридоре перед операционной учебного центра, на бетонном полу, прислонившись спиной к стене. Он совсем не замечал подземного холода, не обращал внимания на жесткость покрытия. Трудно было там, за закрытой дверью. Трудно – это делать разрез, чтобы увидеть угрожающую жизни течь и заявлять при этом я–без–труда–разберусь–с–этим.

В прошлом он подумывал о том, чтобы уйти в медицину. Он давно отказался от этих мыслей.

Особенно когда представлял, что сейчас делали с животом Куина. Единственное, что лишь отчасти успокаивало его – тот факт, что Куин думал о сексе, когда Элена пристегивала к нему провода для ЭКГ. Это ведь что–то значило?

Блэй посмотрел вдоль коридора в сторону стальной двери, которая вела в подземную парковку. Потом в другую, в направлении тренажерки, бассейна олимпийского стандарта и тира. Он чувствовал далекий запах хлорки, слышал, как кто–то тренировался в зале, до него доносилось ритмичное бряцание металла. Наверное, это был Ран. Мужчина Сэкстона любил тягать железо даже больше Братьев.

Парень бы очень пригодился им на поле боя, но сейчас он был убежденным пацифистом, и, учитывая его прошлое, никто не винил его в этом...

Дверь операционной резко распахнулась, и Мэнни в синем хирургическом костюме и маске подпер ее ногой. Он держал свои руки в нитриловых перчатках за спиной, и значит, на них была кровь. Когда желудок снова взбунтовался, Блэй приложил все усилия, чтобы сдержать тошноту.

– Куин хорошо справился, и нож не задел ничего жизненно важного. – Хирург покачал головой. – Это чудо. Как всегда, за ним словно кто–то присматривает.

Блэй положил руку поверх сердца, и когда его голова поплыла от облегчения, он обрадовался тому, что уже сидит.

– Спасибо вам огромное. О, Боже, спасибо вам.

– Всегда к вашим услугам. Мы уже заканчиваем. Ты сможешь увидеть его чуть позже.

Когда хирург вернулся в стерильную зону, Блэй потер лицо и внутренне содрогнулся. В голове мелькнули разные образы – как стеклянный стакан поймали в сантиметрах от пола, как пальцы едва не прищемило автомобильной дверью, как едва не наступили на сухопутную мину. И сейчас, когда тело Куина снова привели к заводским настройкам, Блэй сам начал исцеляться. Смертельная угроза отступила, и он должен уговорами вернуть мозг в режим осознающей все риски спячки: после ситуаций на грани жизни и смерти ему приходилось силком заталкивать панику в мысленный сейф.

Иначе он постоянно будет трястись как заяц.

Дело в том, что они все были подвержены риску, каждую ночь выходя на поле боя... особенно сейчас, когда Омега исчез, и все воины и новобранцы столкнулись с новой угрозой в лице теней. Во времена Общества Лессенинг они, по крайней мере, понимали, с кем сражаются...

Блэй вскинул голову, услышав шарканье.

По коридору ковыляла фигура в банном халате, мужчина опирался на трость, его походка была уверенной и ритмичной, как икота.

– Лукас, – позвал его Блэй. – Как ты?

Брат Куина заговорил, только когда оказался возле Блэя, и он не без труда поднял голову, которая всегда лежала на боку.

– Хорошо, а ты?

Голос был слабым, но акцент Глимеры в нем был четким, что–то среднее между королевским английским и французским дипломатическим.

– Я в порядке, как и твой брат.

Серые глаза Лукаса широко распахнулись, и он перевел взгляд на закрытую дверь.

– Ему нездоровилось?

На самом деле, сейчас он восстанавливался после удаления ножа.

– С ним все будет хорошо.

– Значит, он был ранен в бою?

– Ничего страшного. – Блэй моргнул, вспоминая нож, торчавший из живота Куина. – И ты же знаешь, он крепкий парень.

– Да, это так. – Лукас опустил голову. – Всегда таким был.

Казалось логичным, что Лукас в первую очередь подумал о недомогании, а не о контузии или сотрясении. Аристократы не были созданы для физических сражений и реалий войны, и перспективы этого мужчины не изменились несмотря на то, что сотворил с ним сын Омеги Лэш. И может похищение Лукаса и пытки были частью этого. Хотя его лечили в центре Братства с тех пор, как его спасли из масляной цистерны, Братья и солдаты не обсуждали войну в его присутствии.

Он достаточно пережил.

– Как твой новый протез? – спросил Блэй.

Лукас переместил вес на трость, и в разрезе халата показалась силиконовая нога.

– Что есть – то есть.

– Думаю, нужно время, чтобы привыкнуть. – Сказав это, Блэй понимал, что совсем не представляет, как себя чувствую ампутанты. – Ты разговаривал с Фьюри?

– Он во многом помог мне. – В его голосе звучало поражение, когда Лукас снова поставил протез ноги на бетонный пол. – Однако, я истощен.

– Ты многого добился. – Блэй попытался не обращать внимание на редеющие волосы и морщины, испещрившие лицо, которое должно быть таким же молодым, как и его собственное. Он также не смотрел на изуродованную руку, державшую набалдашник трости. – На самом деле.

– И я все еще не приблизился к желаемому состоянию. Не возражаешь?

Словно мужчине было неприятно продолжать этот разговор.

– Конечно. – Хотя Блэй сидел, он низко поклонился к своим вытянутым ногам, повинуясь традициям аристократов. – Я скажу Куину, что ты заходил и спрашивал о нем.

– Буду признателен.

Чтобы вежливо обозначить свой уход, Лукас слегка наклонил торс... но его спина, не отличавшаяся гибкостью, хрустнула. Со стоном боли, Лукас усилил хватку на трости, и Блэй вскочил, ловя его в тот момент, когда тело резко лишилось равновесия.

– Прошу прощения, – сказал Лукас, выравнивая тело. – Я – не мой брат. Я не сильный.

– Многие не согласятся с тобой. И я в их числе.

На него смотрели серые глаза цвета тумана, и их разделяла огромная пропасть опыта и превратностей судьбы. Только подумать, их путь начался одинаково. Здоровые первенцы в семьях аристократов. Сейчас?

– Мне жаль, – пробормотал Лукас. – Расскажешь, что именно произошло с моим братом? Я не помню. В последнее время от боли у меня путаются мысли.

Когда Блэй помедлил, Лукас покачал головой.

– Значит, это произошло в бою, не так ли?

– Сейчас он в порядке.

– Вы все защищаете меня от вещей, о существовании которых мне и так известно. Чудовища вырвались из–под моей кровати, Блэй, уже давно и никогда не вернутся обратно. Они поселились у меня в голове. – Лукас прикоснулся к своему виску. – Могу тебя заверить, нет такой информации, которую бы ты сообщил мне, и которая бы уже не роилась в моих мыслях. Особенно когда мой брат, кажется, преуспевает в каждом начинании в своей жизни.

Блэй прокашлялся.

– Его ранили. Ножевое в живот.

Лукас снова посмотрел на дверь в операционную.

– Должно быть ему мучительно больно.

– Было... но он справился.

– Ну разумеется. Способность к выживанию – черта, приобретенная посредством множества страданий. Мой брат почти все уязвимые годы своей жизни страдал в нашем доме, так что да, он способен пережить любую боль. Выносливость – вот в чем он стал профи. – Лукас вернул голову в склоненное положение. – С другой стороны, я не такой как мой брат, потому что мы различались изначально. Меня оберегали, и потому я не стал сильным. Или целеустремленным, что сейчас важнее.

– Лукас, тебя любят здесь. Многие беспокоятся о тебе.

– Ухаживают за мной, ты имеешь в виду. – Он снова показал протез ноги. – Боюсь, мои нужды превышают мою способность сделать вклад в общее дело.

– Неправда.

– И что конкретно я сделал во благо расы в последнее время? – Прежде чем Блэй успел ответить, Лукас покачал головой. – Прости меня. Я не хотел хамить. Просто наши родители должны были ценить Куина, не меня. В конце концов, по внешности невозможно оценить характер.

– Ты – больше чем...

– Больше чем калека? – Лукас указал на свое тело, а потом поднял руку. На ней отсутствовало несколько пальцев – постарался ублюдок Лэш. – Знаешь, порой я верю, что так было задумано. Хрупкость моей внешней оболочки просто отражает мою внутреннюю уязвимость. Внешне я стал соответствовать своей натуре.

– Неправда. – Что он еще мог сказать? – Прошу, верь, что все наладится.

На лице Лукаса мелькнула слабая улыбка.

– Очевидно, поэтому мой брат так любит тебя. Я верю, что ты в это веришь.

– Верю.

Серые глаза расфокусировались, словно мужчина видел что–то в своих мыслях.

– Увы, мое будущее таково.

– Но столько всего изменилось. Все изменилось.

– Я бы так не сказал. Глимера могла потерять в своей численности из–за набегов, но они обладают той же властью, когда речь касалась цензуры. Я подсматривал за ними в сети. Как было раньше, так есть и сейчас.

– Ты не обязан взаимодействовать с ними. Сейчас ты часть нашего общества, и с нами твое будущее не обусловлено дискриминациями и правилами. Посмотри на Куина. Посмотри, сколько всего он добился, сейчас он не просто Брат, его сделали личным телохранителем Короля...

– Прости, – Лукас напрягся. – Что ты сказал?

Блэй нахмурился и оглянулся по сторонам. Словно туннель ему в чем–то поможет?

– Куина повысили до личного телохранителя Рофа. Я думал... ты разве не знал?

– Боюсь, что нет. Когда это произошло?

– Это не имеет значения...

– Когда?

– Недавно? – Блэй сказал это с вопросительной интонацией, хотя у него не было сомнений относительно даты. Прокашлявшись, он попытался сгладить углы: – Уверен, что он собирался поделиться с тобой новостями.

– Воистину. – Лукас посмотрел на дверь операционной. – Разве так легко забыть о том, что тебя назначили защищать Короля и Первую Семью? Это самая почитаемая и уважаемая должность среди представителей расы.

– Куин – очень храбрый воин.

– О, это я понимаю. И хочу тебя заверить, если кто–то и заслужил подобную честь, то это он. Я рад за него, и я догадываюсь, почему он не поделился со мной этим. Мы с ним в этой жизни кардинально поменялись местами. – Он помедлил. – Что ж. Я жду с нетерпением его полного выздоровления, как и ты, я уверен. Чтобы он вернулся на службу расе.