Каждый защитный механизм, который у меня есть, взлетает. «Просто кольцо». О, это должно быть весело. Я убираю руку, раздраженная тем, что другая рука инстинктивно прячет ее от его любопытных глаз. Я не хочу этого скрывать. Ни от кого.

— На безымянном пальце левой руки?

«Да», — бросаю я, мягко осознавая, что нажимаю на его кнопки. Я веду его по веселой дорожке, когда я могу довольно легко успокоить его явно бешеный разум. Я не объясняю. Он может думать, что ему нравится.

— Ты выйдешь за него замуж? Уильям толкает меня, его тон становится нетерпеливым из-за моего продолжающегося неуважения. Я храбрая девушка, но я также очень злая девушку. Побег из Лондона снова становится все более заманчивым, но на этот раз я похищу Нэн из больницы и заберу ее с собой.

Я сохраняю молчание и смотрю на свой телефон, когда он оповещает о получении сообщения.

Что я сделал, чтобы разозлить тебя, милая девушка?

Я усмехаюсь и кладу телефон обратно в сумку, не готова еще больше раздражать себя, развлекая его невежество ответом. Я просто хочу увидеть Нэн.

«Оливия Тейлор», — вздыхает Уильям, юмор начинает разбавлять его раздражение. «Ты никогда не перестаешь разочаровывать».

'Что это должно означать?' Я поворачиваюсь к нему лицом и вижу мягкую улыбку на его красивом лице. Я точно знаю, что он имеет в виду, и он сказал это, чтобы вызвать реакцию, вырвать меня из мрачного молчания. Ему это удалось. Сейчас я все еще угрюм, но я не молчу. — Тед, не мог бы ты остановиться, пожалуйста?

Уильям качает головой и не пытается озвучить контр-команду водителю. Ему это не нужно. Тед явно не такой храбрый, как я… или, что наиболее точно, больше уважает Уильяма Андерсона. Я смотрю в зеркало и снова вижу эту улыбку. Кажется, что это постоянное приспособление на его лице.

«Почему он всегда так счастлив?» — спрашиваю я, искренне заинтересовавшись, снова глядя на Уильяма.

Он задумчиво смотрит на меня, его пальцы стучат по двери, где отдыхает его рука. «Я думаю, ты могла бы напомнить ему кого-то». Он говорит тихо, почти осторожно, и я отшатываюсь на сидении, когда замечаю, что он имеет в виду. Тед знал мою мать? Я хмурюсь, напряженно размышляя. Спросить? Я открываю рот, чтобы что-то сказать, но он так же быстро закрывается. Хочу ли я увидеть ее, если окажется, что она жива? Мой ответ приходит ко мне быстро, и мои рассуждения почти не задумываются. Я не сомневаюсь в этом.

Нет, я бы не стала.

В больнице жарко и душно, но мои ноги все еще быстро двигаются по коридору, стремясь добраться до Нэн. Уильям неуклонно шагает рядом со мной, его длинные ноги, кажется, легко меняются. «Твой друг», — неожиданно говорит он, заставляя мои шаги шататься. Мой разум тоже дрогнет. Не знаю почему. Я знаю, о ком он говорит. «Грегори», — поясняет он, как будто сомневается в том, кого, по-моему, он имеет в виду.

Мой шаг снова ускоряется, и я сосредотачиваюсь вперед. 'Что насчет него?'

«Хороший парень».

Мой лоб морщится от его наблюдения. Грегори — очень хороший парень, но я чувствую, что Уильям не просто намеревается пойти по дороге лести. «Он очень хороший парень».

«Амбициозный, умный… '

'Подожди!' Я резко останавливаюсь и недоверчиво смотрю на Уильяма. Потом я смеюсь. Бесконтрольно. Я раскололась. Уважаемый, одетый в костюм мужчина теряет дар речи и открывает глаза, когда я катаюсь по коридору больницы, хихикая про себя. 'О Боже!' Я хихикаю, вытирая текущие глаз, и смотрю на Уильяма. Он оглядывается вокруг, явно чувствуя дискомфорт. «Хорошая попытка, Уильям». Я иду своим путем, оставляя Уильяма осторожно следовать за мной. Он действительно в отчаянии. «Извини, что разочаровываю тебя, — кричу я через плечо, — но Грегори — гей».

'Он?' Его ошеломленный ответ заставляет меня улыбнуться, желая увидеть грозное удивление Уильяма Андерсона. Его мало что беспокоит. Но это произошло, и я катаюсь в восторге, который мне доставили.

«Да, так и есть, так что можешь сберечь дыхание». Я должна была бы возмущаться его продолжающимися попытками отвлечь меня от Миллера, но мое удовольствие не позволяет этого. Миллер, однако, не будет слишком любезен, если он узнает о безжалостном вмешательстве Уильяма.

Оставляя Уильяма прийти в себя, я бросаюсь в палату, направляясь прямо к месту, где, как я знаю, находится Нэн. 'Доброе утро!' Я чирикаю, обнаруживая, что она сидит в своем кресле, одетая в платье с цветочным рисунком, с идеально уложенными волосами. У нее на коленях поднос, и она тыкает что-то вроде яичного бутерброда.

Не впечатленные старые темно-синие глаза в мгновение ока подавили мою легкость. 'Это?' — ворчит она, сдвигая поднос на стол.

Мое сердце замирает, когда я сажусь на край ее кровати. «Ты в лучшем месте, Нэн».

'Пфф!' она дуется, убирая с лица идеальные кудри. «Да, если бы я был мертва, но я в полном порядке!»

Не желая быть снисходительным, я заставляю глаза не закатиться. «Они бы не стали держать тебя здесь, если бы думали, что ты в полном порядке».

«Я так выгляжу?» Она машет рукой и указывает морщинистым пальцем на старуху на противоположной кровати. Мои губы распрямляются, я не знаю, что сказать. Нет, она совсем не похожа на бедную женщину, которая дремлет на кровати с открытым ртом. Она действительно выглядит мертвой. «Энид!» Нэн кричит, заставляя меня подпрыгивать. «Энид, дорогая, это моя внучка. Помнишь, я тебе говорила?

«Нэн, она спит!» Я шиплю, когда Уильям заворачивает за угол. У него есть ухмылка, несомненно, после того, как он услышал, как энергичная Жозефина устроила хаос.

«Она не спит», — возражает Нэн. «Энид!»

Я качаю головой и снова смотрю на Уильяма умоляющими глазами, но он просто сохраняет эту веселую улыбку, пожимая плечами. Мы оба искоса взглянули, когда в направлении Энид исходит кашель и шлепки, и я замечаю, что ее тяжелые глаза озадаченно озираются по сторонам.

'Ю-ого! Здесь!' Нэн машет в воздухе ненормальной рукой. — Надень очки, дорогая. Они у тебя на коленях.

Энид несколько секунд гладит одеяло, затем надевает очки. На ее бледном лице появляется липкая ухмылка. «Милая штучка», — хрипит она, прежде чем ее голова откидывается, глаза закрываются, а рот снова открывается.

Я встревожилась. 'Она в порядке?'

Уильям посмеивается и присоединяется ко мне на кровати перед Нэн. «Это ее лекарство. Она в порядке.'

«Нет, — вскакивает Нэн. — Я в порядке. А она идет к жемчужным воротам. Когда меня выпускают?

«Завтра или, может быть, в пятницу, если консультант согласится», — говорит ей Уильям, вызывая надежду на ее лицо. «Если консультант соглашается», — подкрепляет он определенным понимающим видом.

«О, он согласится», — слишком уверенно отвечает она, положив руки на колени. Затем наступает тишина, и ее синие глаза несколько раз перемещаются между мной и Уильямом, на ее круглом лице появляется любопытство. "Как вы двое?"

'Отлично.'

«Хорошо». Мой ответ противоречит ответу Уильяма, и мы оба краем глаза смотрим друг на друга.

«Где Миллер?» — продолжает она, возвращая наше внимание к своему требовательному присутствию.

Сейчас я молчу, думая, что Уильям снова ответит, но он молчит, оставляя меня говорить. Между нами возникла напряженность, и Нэн явно это понимает. Мы ничем не помогаем делу. Я не хочу, чтобы она беспокоилась ни о чем, кроме выздоровления. 'Он на работе.' Я начинаю теребить кувшин с водой на шкафчике рядом с ее кроватью — что угодно, лишь бы спровоцировать изменение разговора. — Мне принести тебе свежей воды?

«Медсестра сделала это до вашего приезда». Она спешит с ответом, и я отвлекаюсь на пластиковый стакан, стоящий рядом с ним.

«Чистая чашка?» Я полона надежды.

'Готово.'

Я сдуваюсь и смотрю на ее любопытное лицо. «Тебе нужна чистая одежда или нижнее белье? Туалетные принадлежности?'

«Уильям позаботился об этом вчера утром».

'Правда?' Я бросаю удивленный взгляд на Уильяма, но меня полностью игнорируют. «Это было задумчиво».

Деловой мужчина встает с кровати и наклоняется, чтобы поцеловать мою бабушку в щеку, и она с нежной улыбкой принимает ее, поднимая руку и похлопывая Уильяма по руке. — У тебя еще есть кредит? он спросил.

'О да!' Нэн берет пульт и направляет его на телевизор. Он оживает, и Нэн откидывается на спинку стула. «Замечательная вещь! Вы знали, что я могу посмотреть любой выпуск EastEnders за последний месяц одним нажатием кнопки?

«Невероятно», — соглашается Уильям, улыбнувшись мне.

Я ошеломлена в тишине, наблюдая, как Нэн и бывший сутенер ее дочери разговаривают как семья. Уильям Андерсон, властелин преступного мира, не выглядит так, будто сейчас его трясет. И Нэн не выглядит так, как будто ее бровада вот-вот обрушится на мужчину, который прогнал ее дочь. Что она знает? Или что сказал ей Уильям? Они не выглядят так, будто между ними когда-либо была неприязнь или плохие чувства. Они выглядят комфортно и уютно. Я не совсем понимаю.

«Я лучше сейчас уйду». Мягкое заявление Уильяма врывается в мои противоречивые мысли и возвращает меня в душную больничную палату. «Веди себя хорошо, Жозефина».

«Да, да», — фыркает Нэн, отмахиваясь от него взмахом руки. «Если завтра меня освободят, я буду ангелом».

Уильям смеется, его жидкие серые глаза нежно сияют, глядя на мою любимую бабушку. «Твоя свобода зависит от этого. Я зайду позже. Его высокое тело поворачивается ко мне, и его улыбка становится шире от моего очевидного замешательства. — Тед вернется, чтобы забрать тебя, как только высадит меня в Обществе. Он отвезет тебя домой».

Упоминание об учреждении Уильяма останавливает мой инстинкт отказываться, поскольку воспоминания о роскошном клубе начинают расползаться в моей голове, заставляя меня зажмуриться в попытке остановить их. «Хорошо», — бормочу я, вставая и набивая лишнюю подушку на кровать, чтобы мне не приходилось выдерживать суровый взгляд, направленный на меня дольше, чем это необходимо. Звонок моего iPhone идеально рассчитан по времени, что позволяет мне сосредоточить внимание на поиске своего мобильного телефона, как только я закончу играть с подушкой.