Глава 9

Телефон Грегори начинает звонить, когда он подъезжает к бистро из-за угла, и, когда я открываю дверь, он поднимает задницу со своего места, чтобы рыться в кармане брюк.

«Я позвоню тебе позже», — говорю я, наклоняясь, чтобы поцеловать его в щеку. Он хмурится, глядя на дисплей. "Что случилось?"

'Задержись.' Он показывает мне подождать минутку, подняв палец и отвечает. 'Здравствуйте.' Расслабляясь на сиденье, положив руку на ручку открытой двери, я наблюдаю, как он несколько секунд внимательно слушает. Затем он, кажется, съеживается на своем месте. «Она со мной».

Я вздрагиваю, вздрагиваю и стискиваю зубы одновременно, затем инстинктивно выхожу из фургона и закрываю дверь, мои ноги с трудом переносят меня через дорогу. Мне следовало ожидать поисковой группы, оставив Теда ждать меня в больнице и игнорируя многочисленные звонки Миллера и Уильяма.

'Оливия!' — кричит Грегори.

Я разворачиваюсь, когда благополучно нахожусь на другой стороне дороги, и вижу, как он мотает мне головой. Я виновато пожимаю плечами, но только потому, что не решила Грегори сообщить, что Тед ждал меня по указанию Уильяма. Я не затащила его намеренно в центр сцепляющихся рогов.

Слегка подняв руку, я поворачиваюсь к другу спиной и спускаюсь по переулку, который приведет меня к бистро. Но я снова съеживаюсь, когда мой модный iPhone начинает звенеть «Я сексуален, и я знаю это» из моей сумки. «Черт побери», — бормочу я, вытаскивая телефон и завывая изнутри, выбрав мелодию для моего лучшего друга.

— Грегори, — говорю я, сохраняя решительную походку.

— Коварный поганец!

Я смеюсь и проверяю движение перед переходом. «Я не коварная. Я просто не сказала тебе, что у меня на день есть водитель.

«Черт побери, Оливия! Уильям недоволен, а мне только что позвонил мистер Навязчивый.

— Миллер? Не знаю, почему я спросила. Кем еще мог быть мистер Навязчивый?

'Да. Господи, девочка! Когда дружба превратилась в опасную работу? Я боюсь за свой позвоночник, свои кости… чертовски красивое лицо!

— Успокойся, Грегори. Я подпрыгиваю, когда мне гудит автомобильный гудок, и поднимаю руку, извиняясь, когда добираюсь до тротуара. «Я сейчас свяжусь с ними обоими».

«Обязательно сделай это», — ворчит он.

Это смешно, и теперь я взвешиваю меньшее из двух зол. Моя уединенная жизнь, которую я сама себе навлекла, была немного удушающей, но с ней было гораздо легче справиться, так как бразды правления контролировались мной, мной и мной. Никто другой. Я чувствую, что Миллер разбудил меня, освободил, как он и сказал, но теперь он пытается лишить меня этого чувства свободы, и я начинаю обижаться на него за это. Грегори должен быть на моей стороне. Будь я проклята, если они утащат моего лучшего друга на темную сторону. «Чей ты друг?»

— А?

'Ты слышал меня. Чей ты друг? Или вы с Уильямом стали закадычными приятелями с тех пор, как меня не было?

«Забавно, малышка. Очень забавно.'

«Я не пытаюсь быть смешной. Ответь на вопрос.'

Короткая пауза, за которой следует долгий вдох. «Твой», — выдыхает он.

«Я рада, что мы это прояснили». Я хмурюсь, когда кладу трубку, затем проверяю налево и направо, прежде чем перейти дорогу к бистро. Мои шаги по асфальту легкие, почти скачу по мере приближения к месту работы. Я тоже улыбаюсь.

'Оливия!'

Рев, пронизанный страхом, заставляет меня остановиться посреди дороги и развернуться. Я слышу автомобильные гудки и новые крики ужаса.

'Оливия! Отойди!'

Я в замешательстве, отчаянно оглядываюсь, пытаясь понять, где и в чем дело. И тут я вижу, как ко меня приближает черный полный привод. Быстро. Мой разум дает мне все правильные инструкции.

Отойти!

Бежать!

Убираться с дороги!

Но мое тело игнорирует каждого из них. Оно в шоке. Я замерзла. Сидящая мишень.

Все звуки вокруг меня заглушаются повторяющимися требованиями в моей голове. Единственное, на чем я сосредоточена, это то, что машина приближается все ближе и ближе.

В конце концов, вырывает меня из транса визг покрышек, затем топот шагов по асфальту. Меня схватили сбоку, и я рухнула на тротуар. Я снова ожила от удара, но приземлилась мягко. Я дезориентирована. Смущенна. Затем я внезапно двигаюсь, но не по собственному желанию, и вскоре сажусь с Тедом, сидящим на корточках передо мной. Откуда он взялся? Я оставила его в больнице.

«Ты собираешься меня уволить, девочка», — говорит он, быстро сканируя мое лицо, прежде чем проверить мое тело на предмет повреждений. «Черт возьми, — ворчит он, помогая мне встать.

'Я… извините, — я запинаюсь, совершенно потрясена, в то время как Тед уносит меня постоянным с раздражением и возмущением. «Я не видела машину».

«Ты не должна была этого делать», — тихо бормочет он, но я слышал его громко и отчетливо.

— Кто-то намеренно пытался меня сбить? — спрашиваю я, ошеломлена и неподвижна перед ним.

«Может быть, небольшое предупреждение, но не будем торопиться с выводами. Куда ты идешь?'

Я слепо указываю через плечо на бистро через дорогу, не в силах сказать ему словами.

'Я подожду здесь.' Он качает головой, вытаскивая телефон из кармана, глядя на меня серьезным взглядом, который осмеливается снова дать ему ускользнуть.

Я встаю на дрожащие ноги, желая немного укрепить их, прежде чем я представлюсь своим друзьям по работе, и у них появится шанс заподозрить, что что-то не так. Но что-то не так. Кто-то, возможно, только что пытался меня сбить, и если я приму все беспокойство, которое Миллер выразил в последние дни, я могу только сделать вывод, что виноваты тяжеловесы, аморальные ублюдки, как они их называют. Они отправляют сообщение.

Запах и звуки в бистро знакомы. Это почти облегчает улыбку.

'Боже мой! Ливи! Сильви ныряет через бистро, оставляя бесконечных клиентов с широко открытыми глазами, пока они идут по ее пути ко мне. Я остаюсь на месте, опасаясь, что она врежется в дверь, если я двинусь. «Так рада тебя видеть!» Ее тело сталкивается с моим, выбивая из меня ветер.

«Привет», — я кашляю, но снова хмурюсь, когда замечаю незнакомое лицо за стойкой бистро.

'Как поживаете?' Сильви отступает назад, ее руки все еще лежат на моих плечах, ее розовые губы поджаты, когда она рассматривает мое лицо.

«Я в порядке», — говорю я, как бы сильно я ни была, отвлечена девушкой за стойкой, которая занимается кофеваркой, как будто она здесь уже много лет.

«Я рада», — улыбается Сильви. — А Миллер?

«Он в порядке», — подтверждаю я, внезапно чувствуя себя неловко, мои ноги нервно передвигаются. Праздник-сюрприз, вот что она думает. После наших взлетов и падений с Миллером, увлекая меня, чтобы немного провести время, было вполне реальным оправданием моего внезапного отсутствия. Дел был удивлен, когда я позвонила ему, чтобы сообщить, что я уезжаю на неделю, но он дал мне свое благословение и сказал, чтобы я хорошо провела время. Проблема в том, что прошло больше недели.

Телефон поет из моей руки, и я снова оцениваю достоинства того, когда у меня его вообще не было. Скрывая экран от любопытных глаз Сильви, я выключаю свой телефон. Это либо Миллер, либо Уильям, и я все еще не хочу разговаривать ни с одним из них.

«Так как здесь дела?» — спрашиваю я, используя единственную у меня тактику отвлечения внимания.

Оно работает. Ее блестящий черный боб свистит, когда она на усталом выдохе качает головой. «Глупо заняты, и Дел обслуживает больше мероприятий, чем когда-либо».

"Ливи!" У распашной двери кухни появляется Дел, за ним следует Пол. 'Когда вы вернулись?'

'Вчера.' Я неловко улыбаюсь, немного смущена тем, что не дала ему знать. Но все это было так внезапно, и Нэн захватила мой разум с того момента, как Миллер рассказал мне о ее сердечном приступе. Все остальное было таким несущественным, включая мою работу. Но теперь, когда я здесь, мне не терпится начать снова, как только я удостоверюсь, что Нэн полностью выздоровела.

«Рад видеть тебя, дорогая». Пол подмигивает, прежде чем вернуться на кухню, оставив Дела вытирать руки кухонным полотенцем. Он искоса взглянул на девушку, которая сейчас вручает кофе ожидающему клиенту, затем оглядывается на меня со смущенной улыбкой. Внезапно я чувствую себя неловко — неудобно и неуместно. «Я не знал, когда ты вернешься», — начинает он. «И мы сбились с ног. Роуз поинтересовалась вакансиями, и она тут же попала в русло».

Мое сердце сжимается от моих Converse. Меня заменили, и судя по выражению виноватого лица Дела и звуку его жалкого голоса, он не планирует восстанавливать меня. 'Конечно.' Я улыбаюсь, изображая безразличие с точностью до дюйма своей жизни. Я не могу его винить. За несколько недель до исчезновения на меня нельзя было рассчитывать. Пока я смотрю, как Роуз загружает хитроумный фильтр кофемашины, в меня проникает необоснованное чувство собственничества. Тот факт, что она выполняет задание с легкостью и одной рукой, когда берет ткань, не помогает. Меня заменили, и, что хуже всего, меня заменили более компетентным. Я травмирована, и я ищу в себе все силы, чтобы не показать этого.

«Все в порядке, Дел. Честно. Я никогда не ожидала, что ты оставишь мою работу открытой для меня. Я не думала, что меня не будет так долго». Глядя на телефон в руке, я вижу, как имя Миллера вспыхивает на нем, но игнорирую его, заставляя улыбку оставаться неподвижной на моем лице. «В общем, завтра Нэн ​​выписывают из больницы, поэтому мне нужно быть дома, чтобы позаботиться о ней». Это иронично. Все это время я использовала Нэн как предлог, чтобы держать себя подальше от большого мира, чтобы я могла заботиться о ней, и теперь ей действительно нужна моя помощь. И я очень хочу оказаться в большом мире. Я чувствую невыразимое чувство вины за то, что позволила легкому негодованию закипеть во мне. Я начинаю обижаться на всех и вся. Люди, которые дают мне свободу, — это люди, которые ее у меня отнимают.