Сейчас она была полностью обнажена и не представляла, как и когда он успел сделать это.

Она инстинктивно попыталась прикрыться свободной рукой, но он двигался слишком быстро, и мимолетная скромность улетучилась, когда она поняла, что происходит. Он пристегивал ее к какому-то маленькому стулу, и она поняла, что именно этот предмет смогла потрогать ранее, и где нащупала останки его последней…жертвы.

Жертвы?

Никогда в своей жизни она не была жертвой, только не Кэрол Престон. Она была сильной, спортивной. У нее был черный пояс по карате! Никто никогда не трогал ее.

Никогда!

Она хотела бороться, хотела хотя бы попытаться, но он не дал ей ни единой возможности. Он очень хорошо контролировал ее физически, управлял ею, не давая даже шанса царапаться или ударить свободной рукой. И это говорило о том, что он делал это не первый раз.

Она подумала о своем пистолете и баллончике: оба отобраны с ужасающей легкостью, и о своих уверенных словах другим туристам, будто она подготовлена, как никто другой. И на нее нахлынуло такое отчаяние, которого она не чувствовала никогда в своей жизни.

Он не собирался причинить ей боль, а потом просто отпустить.

Она умрет здесь.

И никто даже не подумает искать ее еще около недели или даже больше.

— Пожалуйста… — прошептала она.

И тут сквозь яркие огни послышался его голос — приятный и даже радостный:

— Знаешь, у этого есть свои стадии. Первая — держать тебя в темноте. Люди всегда боятся тьмы, признают они это или нет. Следующая стадия — позволить тебе осознать, что ты не можешь убежать. И наконец ты поймешь, что на самом деле с тобой произойдет.

Она уставилась на руку в перчатке, которая появилась будто из ниоткуда. А в руке был огромный охотничий нож с рифленым острием.

Покрытый кровью.

И Кэрол Престон начала кричать.

Эмма смотрела на экран планшета Наварро через его плечо и еле сдерживала себя, чтобы не наклониться ближе. Сейчас они находились в его номере, потому что именно там лежал его планшет. И Эмма надеялась, что Пенни не видела, как они направились в эту сторону. Хотя Пенни может проявлять невероятную осмотрительность, когда хочет того.

— Твой шеф полиции был прав, — проговорил Наварро. — В этой местности не заявлено ни об одной пропавшей девушке, подходящей под описание из твоих снов. Даже во всем юго-востоке. И нет ничего на имя Кэрол Престон.

— Как такое может быть?

— Я имею в виду ничего по официальным базам пропавших без вести. Я направлю запрос обратно в Убежище, и они проведут поиск личности — найдут, кто такая эта Кэрол Престон, откуда она. Вероятно, обнаружат, где она совершает покупки и чистит зубы. — Его пальцы уже двигались по экрану, направляя запрос.

— Ты не можешь сделать это здесь?

— Я не хакер, — ответил он откровенно. — У Убежища много влияния и еще больше денег, потому что оно финансируется миллиардером с влиятельными друзьями и союзниками, но есть законы о неприкосновенности данных. И несмотря на то, что ты видишь по телевизору, не так уж легко получить доступ к официальным данным, касающимся частной жизни граждан. У нее, вероятно, есть страницы на фейсбуке, может, даже свой блог, но помимо этих крупиц, есть еще много чего в интернете. Это достаточно редкое имя.

Эмма медленно отошла и села в кресло возле маленького стола. Ее собака немедленно опустилась у ее ног, а Эмма в ответ наклонилась и почесала Лиззи за ухом.

— Фейсбук может помочь нам с фотографией, — предположила она.

Наварро посмотрел на Эмму и усердней заработал на планшете. Закончив, он нахмурился и посмотрел на экран, затем повернул его так, чтобы изображение могла видеть Эмма.

— Единственная Кэрол Престон с фотографией намного старше девушки, которую ты описала. Остальные, а их множество, как видишь, прикрываются аватарами или силуэтами. На самом деле, это неплохая идея. Слишком много людей не понимают, насколько они уязвимы, когда используют интернет. Когда слишком многое выставляют напоказ. А то, что выставлено, найдется всегда.

— Надо запомнить, — пробормотала Эмма.

Наварро повернулся на стуле и наклонился вперед, уперев локти в колени.

— Значит, тебе снилось, как пытают и убивают женщин.

— Не часто, — кивнула она. — Каждые несколько месяцев. И только после падения.

— Которое привело к травме головы.

Он не задавал вопросов, а скорее констатировал факт, и все же Эмма услышала, как отвечает:

— Да, чуть более двух лет назад. Я отключилась, получила несколько царапин и пролежала несколько дней в больнице. — Она все еще настороженно вела себя с ним и очень хотела обсудить его с Джесси. Но телефон сестры был отключен, а ее возвращения Эмма ожидала не ранее сумерек. Или еще позже.

— Если травма головы была так незначительна, почему ты попала в больницу?

— У меня осторожный доктор. — Она пожала плечами. — Я была в отключке дольше, чем его устроило.

— Как долго?

— Примерно час.

— Да уж, это должно было насторожить. Он наверняка ужасно напугал тебя возможными последствиями повреждения мозга, из-за которых ты была без сознания так долго.

— Ночные кошмары — одно из самых легких последствий, — призналась Эмма. — Пока я не стала запоминать все больше и больше деталей. Очень страшных и жестоких подробностей.

— Сны ощущаются реальностью для тебя?

— Они кажутся очень реальными.

— Необычно для кошмаров.

— Да уж.

— Но ты не экстрасенс. — Наварро покачал головой.

— Нет, только Джесси. Ты ее знаешь?

— Вообще-то мы никогда не встречались.

Эмма посмотрела на него, подняв брови.

— И насколько большая организация, в которой вы работаете?

— Она не столько большая по размерам, сколько по масштабам. Многие из нас работают в разных городах и очень редко посещают базу. Я живу в Чикаго.

— Не похоже.

— Я родился и рос в другом месте.

Эмма вздохнула.

— Все это очень сложно и запутано, верно? Я имею в виду разговоры о личном. Говорить об убийствах и возможных жертвах для нас проще.

Он проигнорировал последнюю фразу.

— Этого вполне можно было ожидать, учитывая обстоятельства. Прошлым летом… я уехал неожиданно.

— Но ты никогда не обещал остаться, так?

— Эмма…

— Почему бы нам не вернуться к теме вероятного убийцы?

— Вернемся. Но я хотел, чтобы ты знала: я вернулся в Сент-Луис так быстро, как только смог, и искал тебя. И не нашел, что очевидно. Имя, которое ты использовала, не позволило мне.

Эмма не была уверена, как реагировать на эту информацию. Или на то, что это удивило ее.

— А. Хорошо. — Она нахмурилась. — Я, возможно, возненавижу себя, но спрошу. Как ты собирался поступить потом?

— Я собирался все рассказать тебе — кто я и чем занимаюсь. А после решение было бы за тобой. — Он замолчал, а затем добавил: — Как впрочем, и сейчас.

— О, не смей, — ответила она. — Сейчас столько всего происходит, большая часть из этого ужасна, и я совершенно не хочу думать о восстановлении отношений с мужчиной, которого едва знаю. Скорее, вообще не знаю.

Наварро улыбнулся и пробормотал:

— Понял. Неподходящее время.

— Если не сказать больше. — Она приложила усилия и очистила мысли. — Мне нужно поговорить с Джесси. Тебе тоже нужно с ней поговорить. Если она видела призрак, который предупредил ее об убийце, а я вижу о нем сны, это плохо. Затем в город приехал ты и тут же нашел тело. Тело, которое имеет некоторое неприятное сходство с моим недавним сном. Это все связано.

— Тут ты права. Нам надо поговорить с Джесси.

— А я не представляю, где она, — сказала Эмма. — Знаю, что она что-то ищет, и, вероятно, пытается раскрыть секрет, который необходимо защитить убийце.