- Я боюсь, - беспомощно произнесла я, и впрямь, чувствуя себя никчёмной и тупой.

- Ты девственница? – голос соседки смягчился. – У тебя мужчины были?

Даже мать не задавала мне подобных вопросов, да и вообще, на слово «секс» в нашем доме было наложено строгое табу. В кругу хихикающих девчонок я всегда пресекала подобные темы, обвиняя их в безнравственности и скудоумии. Но Фаина требовала ответа, и ей было глубоко наплевать, смущают меня её вопросы или нет.

- Был мужчина, - сгорая в огне собственного стыда пролепетала я.

- Ну и прекрасно, - удовлетворённо заключила Фаина, хлопнув в ладоши, тем самым, ставя точку в обсуждаемом вопросе. – Всё страшное позади. Первое боевое крещение ты уже, получается прошла. И поверь мне, милая, тот первый твой мужик ни чем не лучше тех, кто будет использовать твоё тело.

Как бы я не робела перед грозной соседкой, как бы не была ей благодарна, всё же сравнивать своего Харвальда с другими мужиками позволить не могла.

- Лучше, - мой голос осип от напряжения, страха и отчаяния.

- Что? – соседка наклонилась ко мне, не расслышав, что я сказала.

- Он лучше любого человеческого мужчины, - произнесла я более внятно. – И не смей сравнивать его с теми вонючими самцами, кому ты продаёшься за деньги!

Фаина расхохоталась глубоким смехом. И в свете тусклой лампочки, я впервые заметила морщины на её лице. Как бы не красилась соседка, как бы не пыталась казаться моложе, но красота её стремительно увядала, утекала с каждым днём, словно песок сквозь пальцы.

- Никто не заставляет тебя заниматься этим постоянно, - отсмеявшись, проговорила соседка, накрыв мою руку своей, на удивление мягкой и тёплой ладонью. – Выплатишь долг Насибуллину и можешь вновь вести свою чистую праведную жизнь. Послушай меня, моя дорогая, разговоры о нравственности, о правильном и неправильном хороши, в уютной кухоньке с ажурными занавесочками в кругу благонравных тётушек. А вот здесь, на самом дне, когда перед тобой стоит выбор, остаться без крыши над головой или помереть от цинги, амгрянки или язвы желудка, все эти рассуждения о благочестии, мягко говоря, неуместны. Ведь не будешь же ты, оказавшись на необитаемом острове, голодать, жалея зверушек и птенчиков?

От участия в голосе соседки, от тепла её руки, от страха перед тем, что должно будет произойти, я разрыдалась в голос.

Фаина гладила меня по спине, по волосам, произнося какие-то утешительные, ничего не значащие глупости, от которых становилось легче на душе, и мир переставал казаться таким уж мрачным и враждебным. Мамы рядом не было, но была Фаина, старше и опытнее меня, и это давало мне иллюзию безопасности, то в чём я так нуждалась. Пусть на короткий миг, на несколько этих странных минут, но всё же лучше, чем холод, пустота и одиночество, всё это время окружавшее меня.

Глава 22

С начала, машина летела по тёмным улицам Амгроведска, за тем, пятиэтажки, магазинчики с тусклыми вывесками и редкие уличные фонари сменили разлапистые тёмно- бордовые ели и голые, кривые кусты. По спине пробежала струйка холодного пота, а сердце неистово забилось, в предчувствии беды.

- Куда мы едем?- задала я вопрос спине Артёма, очертания которой слабо различались в, окутавшем машину мраке.

Меня ещё никогда не вывозили из города. Обычно моими клиентами были безусые юнцы, которых гораздо больше возбуждал сам факт вызова ночной бабочки, нежели процесс. Мальчишки боязливо открывали дверь, поглядывая на часы, торопливо провожали меня в комнату, где я и отрабатывала свои деньги. Малолетние клиенты действовали торопливо, вздрагивая при каждом шуме, доносившемуся из коридора. От них пахло потом, пивом и конфетами. Мой первый клиент оказался девственником и боялся нашего с ним соития даже больше, чем я сама.

- Привет, - робко улыбаясь произнёс он, открывая дверь.- Меня Колей зовут.

- А меня Ликой зовут, - ответила я, копируя его интонацию. Этот псевдоним придумала Милана, так, как моё собственное имя, показалось ей слишком простым и обыденным, годящимся для милой мед. сестрички, но ни как не подходящим для жрицы любви.

Робость мальчишки, от чего-то, позабавила и, в то же время, успокоила.

- Давай всё быстро сделаем, пока родители не вернулись.

Мальчишка пропустил меня в уютную квартирку. В жилище парня пахло гречневой кашей и котлетами, от чего мой рот наполнился слюной, а в животе заурчало. Но парень, как этого и следовало ожидать, на кухню меня не повёл, а повёл в свою комнату, где уже, предусмотрительно, был разложен диван.

Я уселась на самый краешек и уставилась на клиента. Тот же, принялся воевать с заевшей молнией на штанах.

Щёки юнца покрылись красными пятнами смущения, глаза из под очков, лихорадочно блестели.

Я же, флегматично, оглядывала комнату. Платяной шкаф в углу, плакаты на стенах, телевизор и компьютерный стол, обычная, среднестатистическая комната подростка.

- Ты в каком классе учишься?- спросила я. Мальчик выглядел младше того же Ожегова или Журавлёва.

Клиент покраснел ещё гуще, лицо исказилась в злобе.

- Я уже на втором курсе университета, - прошипел он. – Учусь в столице, а сюда к родителям на каникулы приехал.

Видимо, мальчишка, упоминая о столице, пытался убить двух зайцев. И меня уколоть, мол, кто-то учится, а кто-то телом торгует, и показать, что он давно уже не ребёнок, живёт самостоятельно.

- А девушка есть? – вновь спросила я, стараясь перевести разговор в более мирное русло.

- Есть! – рявкнул мальчишка, и тут же его брюки, упали на пол.

Парень стянул их с лодыжек и улёгся на диван, вытянув волосатые ноги.

- Знаешь, я не хочу ударить перед ней в грязь лицом, по этому и вызвал тебя, чтобы всему научиться.

Пришлось делиться с мальчонкой своим, пусть и не таким богатым, но всё же опытом. Объяснения мои звучали чётко, обстоятельно. Клиент же, конспектировал каждое моё слово, как прилежный студент, в тонкую зелёную тетрадь. И я уж было обрадовалась, что всё так и закончится лекцией для начинающих любовников, но мальчишка изъявил желание приступить к практическим занятиям.

Вопреки моим ожиданиям, противно мне не было, впрочем не было и приятно.

- Вот так?- спрашивал студент, целуя меня в шею.

- Да, правильно, - менторским тоном отвечала я.

- Я правильно делаю? – уточнял студент, входя в меня и медленно двигаясь.

- Всё верно, - говорила я, разглядывая круглую люстру на потолке. – Можно даже чуть быстрее.

В конце урока, парень смотрел на меня с восхищением, долго благодарил, а в его, хрипловатом от ломки, голосе звенели слёзы.

Потом был странный низенький мужичок. Он вызвал меня в захламлённую, узкую комнатушку городской гостиницы.

- Не стесняйся, - сказал он мне, вручая плётку. – Бей, как можно сильнее, а если ещё и ругаться будешь, заплачу по двойному тарифу.

Долго уговаривать меня не пришлось. За дело я взялась с большим рвением. На месте низкорослого усатого мужика с рыхлым, словно тесто телом, мне ничего не мешало представить Насибуллина. Всё напряжение этого месяца, всю свою боль и отчаяние, я вложила в эти удары. Ругательства же, выливались из меня, как из рога изобилия.

- Ещё! – в исступлении кричал мужик. – Ты молодец! Ты лучшая!

Жаль только, что секса избежать не удалось. Я лежала на продавленном матрасе, стараясь отключиться от происходящего, пока мужичок лениво двигался, пыхтя и отдуваясь.

По третьему адресу проживал угрюмый, довольно респектабельный человек.

И, если не присматриваться слишком придирчиво, этого мужчину можно было бы принять за студента. Гладкая кожа, отсутствие морщин, крепкие мышцы, атлетическое телосложение – всё это свидетельствовало о молодости, хорошей спортивной форме и отменном здоровье. Но взгляд янтарных глаз выдавал усталость, присущую старикам, и неподъёмный груз, лежащий на сердце.

В жилище хозяина было темно, так, что я даже не могла рассмотреть убранство комнаты. Лишь дрожащий огонёк свечи рассеивал мрак. Короткие волосы клиента в отблесках огня казались бронзовыми, впрочем, как брови и ресницы.

- Чего такая напуганная?- наливая себе, судя по количеству коричневатой жидкости, оставшейся в бутылке, очередной стакан коньяка, спросил мужчина.

- Это мой первый рабочий день, - сказала я, озираясь кругом. Стоять напротив этого громилы с грубыми чертами лица было неуютно.

- А ведь тебе не только стоять придётся, но ещё и лежать, - ехидно напомнил внутренний голос, от чего по спине побежали противные мурашки, а ладони вспотели.

- Что, достойную работу найти не смогла?- брови сдвинулись к переносице, губы недовольно поджались, демонстрируя призрение. – Пошла бы учиться. Ты же ребёнок совсем, неужели не стыдно?

- А тебе не стыдно проституток домой вызывать? – хотелось спросить мне. – Женатый мужчина, вон, кольцо на пальце блестит, ай-ай-ай! И какое тебе дело до меня и моего возраста?

Но в слух я этого, разумеется не сказала, а тут же сочинила слезливую историю о своём сиротстве, больной бабке и малолетнем братишке.

На угрюмого дядьку это произвело впечатление. Он напоил меня чаем с конфетами, подарил небольшую брошюрку со стихами, а, когда пришла пора выполнения моих служебных обязанностей, был нежен. Почти так же нежен, как Харвальд. Мне даже удалось представить, что я с вампиром. Что это его руки, и его губы касаются моей кожи. От клиента пахло дымом костра, а тигриный взгляд янтарных глаз завораживал, даря покой. Помню, что после всего, я плакала на плече незнакомца. Мне было и стыдно, и жалко себя, а ещё, рыжий, чем-то, совсем неуловимо, напоминал Харвальда. Кто знает, может, и я ему кого-то напомнила, так как этот огромный человек с суровым лицом гладил меня по спине, перебирал волосы, и смеялся.

- Умница! – похвалила меня Милана, когда я вернулась к ней с добычей и рассказала об успешно выполненном задании. - Бьюсь об заклад, что и этот громила, и мазохист станут твоими постоянными клиентами.