— Отлично, — похвалил Сантьяго. — Теперь посмотрим, какая у тебя реакция.

Напротив стоял спарринг-партнёр Максима. Парня все называли Стивом. Максиму он сразу понравился. Долговязый, сухощавый, ловкий, с непослушно торчащими золотистыми волосами, насмешливыми тёмными глазами. Лицо узковатое, кажется надменным, но выражение добродушное.

Стив стоял расслабившись, клинок небрежно опущен. Максим растерялся. Разве можно атаковать из такой позиции? Оказалось, что можно. Выпад в сердце застал врасплох. Инстинктивное движение чудом парировало смертоносный удар.

— Повезло, — прозвучал звонкий голос Стива. Но Максим не слышал его.

Вместе с ним на арене стояли предки. Воины, неизменной частью которых были меч, шпага, сабля. Мастера гипнотехник пробудили мастеров клинка. Всех, что когда-то попали в общий поток истории рода Максима.

Силовой клинок приподнялся, направив остриё слегка вверх. Левая рука оттянулась назад. Стив с интересом посмотрел на стойку Максима, пожал плечами и снова атаковал. Максим парировал. Парирующее движение превратилось в зацеп, клинок штопором ввинтился в горло Стива. К счастью, учебное лезвие.

Настал черёд Стива растеряться. Его, опытного бойца, одолел какой-то зелёный сопляк! Даже Сантьяго несколько смутился.

— Кто тебя этому научил? — спросил Сантьяго.

— Никто, — честно ответил Максим. — Как-то само получилось.

— Ничего себе, «никто», — заговорил Стив. — Не знаю как ты, Сантьяго, но я таких приёмов не видел.

— Я тоже. Но всё равно он должен изучить технику силового клинка. На арене нельзя полагаться на случай.

Гудение клинков, искры, запах озона монотонно наполняли каждый день. Сантьяго заставлял шлифовать самое незначительное движение. Индивидуальные занятия сменялись групповыми, где новичков ставили против опытных учеников. Максим легко справлялся с фехтованием. Стив, успевший подружиться с Максимом, не уставал хвалить его. Сантьяго как обычно молчал, и лишь изредка одобрительно кивал.

Испытанием стали физические тренировки. Тренажёры и штанги не доставляли хлопот. Но бег превратился в сущую пытку — сказывались годы рудничной жизни.

Каждый день Сантьяго грузил учеников в транспортный челнок. Машина отлетала на сорок километров, учеников выкидывали в ближайший лес. Задание — добежать до тренировочной базы точно к ужину. Не добежишь — ляжешь спать голодным.

— Выносливость порой важнее мастерства, — повторял Сантьяго. — Мастерство не спасёт вас, если растеряете силы.

Пробежку выдерживали не все. За месяц отсеялась половина новичков.

— Куда их увозят? — как-то спросил Максим Стива.

— На продажу, — коротко ответил Стив.

Максим стискивал зубы и бежал. Иногда отвыкшие от бега ноги отказывались двигаться. Жестокие судороги скручивали мышцы. Максим шипел от боли, массировал икры, бежал дальше.

Пробежки дарили бесценное время для размышлений. И каждый раз упрямо всплывала мысль о побеге. Разнообразие маршрутов пробежек складывалось в карту местности вокруг гладиаторской школы. Леса, холмы, овраги, озёра. Потеряться ничего не стоит. Даже с орбиты сквозь заросли ничего не разглядишь. Что если не вернуться с пробежки? Повернуть в противоположную сторону?

А дальше? Блуждать, пока тебя не поймают? Или пока не подохнешь с голоду? Максим решил отложить вопрос побега до лучших времён.

В тот день Сантьяго сбросил его в особо неудобной местности. Максим почти преодолел бурелом, когда очередная судорога сжала клещами правую ногу. Тело по инерции неслось дальше. Подвернувшийся на тропинке корень не упустил случая зацепить парализованную ногу. Максим полетел на влажную землю, уткнувшись лицом в горько пахнущие опавшие листья. Не жёлтые и медно-красные, как в земных лесах, а угольно-чёрные.

Максим невольно выругался, попытался подняться. И застыл. В паре метров блестели два жёлтых огонька. Поперёк каждого огонька бежала чёрная полоса. Под огоньками вырисовывались очертания треугольной морды рептилии. Максим слышал рассказы о ящерах Новой Андромеды. Первым поселенцам пришлось туго. Но потом ящеров перебили. Или не перебили?

Существо сохраняло мёртвую неподвижность. Не шевелился и Максим. Первобытный ужас сжал тело в ледяном захвате. Страх, что старше человечества. В сумраке леса Максим постепенно разглядел грузное, приземистое тело. Чем-то похоже на варана с острова Комодо, только крупнее…

Ящер прыгнул. Время для Максима почти застыло, превратившись в вязкий сироп. Чешуйчатое ядовито-зелёное тело плыло по воздуху, словно в замедленной съёмке. Максим не заметил, как загудела пластина силового клинка. Правая рука самопроизвольно выбросилась вперёд. Клинок завыл нестерпимым высокочастотным звуком. Воздух взорвался облаком светящихся лезвий концентрированного силового поля. «Вихрь лезвий» врезался в ящера, перемолов несчастную зверюгу в кровавый фарш. Максим ощутил, как тёплая взвесь частиц рептилии облепила лицо.

Наконец Максим отошёл от оцепенения. Вскочил, яростно стал тереть лицо, счищая отвратительную липкую массу. Когда он, наконец, доплёлся до школы, Сантьяго вопросительно посмотрел на заляпанную одежду, но ничего не сказал. Целый час Максим торчал в душе, пытаясь смыть тошнотворный букет ощущений и запахов.

О случившемся узнал только Стив. Короткий рассказ Максима произвёл впечатление.

— Тебе повезло, — сказал Стив. — Клинок действительно стал одним целым с тобой. Такое редко случается.

Через неделю ящер напал на другого ученика. Тому повезло меньше: от тела остались рваные ошмётки. Треверс потребовал от властей провести облаву.

Глава санитарной службы планеты не стал возражать: спорить с Треверсом себе дороже. От него не услышишь ругани, не дождёшься подкупа. Но рискуешь однажды утром проснуться с перерезанным горлом.

Несколько дней санитарные воздушные транспорты носились над лесом. В воздухе расплывалось пыльное облако: боевые нанороботы. Нанороботов специально программировали на ДНК ящеров. Невидимые глазу механизмы проникали в организм рептилий, где разрушали внутриклеточные структуры.

Больше ящеры не докучали.

Штаб службы безопасности «Пояса Ориона» занимал двухсотэтажное здание. Издали небоскрёб походил на сверкающую стальную башню. Оскар Хеймворд, глава службы, не любил высоты. Даже летая на воздушных лайнерах или космических кораблях, старался не смотреть на обзорные экраны. От высоты тошнило. Потому кабинет начальника службы безопасности расположился на первом этаже.

Из начинённого хитроумной аппаратурой здания протянулись невидимые нити ко всем планетам корпорации. Сотни планет под контролем. Кабинет Хеймворда сверкал как неоновая реклама. Стереоэкраны разноцветной мозаикой заполняли поверхность стен. Одновременная связь с любым отделом, с любой планетой. Под потолком мерцал глаз голографического проектора. В воздухе висела проекция звёздной карты корпорации. Точная копия той, что у самого Валентайна Реджинальда. В кабинете Хеймворд ощущал себя богом. Если не самым главным, то, как минимум, вторым после верховного божества.

Загудел сигнал личной связи. Хеймворд коснулся сенсорной панели на столе. Вместо звёздной карты в воздухе возникла фигура офицера службы безопасности.

— Сэр, важное сообщение.

— Говорите.

— Нам удалось выяснить, что предводитель пиратов «Рыжий Патрик» в юности был домашним рабом семьи Хендрикс. Семья из научного страта[4].

Хеймворд оживился. Вот это уже интересно. В руки идёт ниточка к проклятому главарю пиратов.

— Что ещё вам удалось узнать?

— Сэр, Патрик в детстве дружил с сыном четы Хендрикс — Келли Хендриксом.

— И чем занимается сейчас этот Келли?

— Преподаёт в университете на Осирисе 6. Специалист в области электроники, информатики, кибернетики, компьютерной техники и робототехники.

Хеймворд мысленно присвистнул. Парню светит большое будущее.

— Он поддерживает контакт с Патриком?