Магистр брезгливо передернул плечами.

— Симпатичными, Алекс, бывают котята. А меня женщины, обычно считают, как минимум, обворожительным и безумно сексуальным.

— О да, это так ужасно, — съязвила я. — Лучше бы она назвала тебя милым.

Кто-то зарычал. До сих пор не знала, что эльфы умеют ТАК рычать. Раджин, конечно, не переплюнул, но очень похоже.

— Кстати, именно по поводу девушки я и хотела поговорить.

Мужчина мгновенно заинтересовался.

— Можешь с ней позаниматься?

— С человечкой? Я даже намека на способности не ощущаю.

Хм, странно, а Дариан сразу понял, что она целитель. Впрочем, на то он и бог, чтобы видеть все. Ну, или почти все.

— Тем не менее, — невозмутимо продолжила я, — у нее очень редкий дар. Она целитель, пока только животных. При этом абсолютно необученная и с нулевым резервом.

— Пока? — эльф умел цепляться к словам.

Я промолчала, но Элгвену даже чтение мыслей не нужно было, чтобы обо всем догадаться.

— Только не говори, что ты передавала ей силу, чтобы лечить людей, — он посмотрел одним из своих грозных взглядов, но не особо напугал. Я пожала плечами, а магистр взялся за свое излюбленное дело — чтение нотаций.

— Ну и чем ты думала? Ты же прекрасно знаешь, что это запрещено для необученных магов. Тем более без резерва.

— Все же нормально, не бушуй.

— Адептка Эльнар, — было произнесено таким тоном, что у любого нормального человека мороз по коже точно пробежал бы, студенты же вообще щемились в ужасе, но не я — я уже стреляный заяц, — за то, что Вы не помните основные правила безопасности при работе с передачей силы, экзамен по теории магии будете пересдавать лично мне.

Вплоть до последних слов получалось оставаться невозмутимой, но потом все-таки недовольно закатила глаза. Обычно, говоря такие вещи, магистр не шутил. И никакая дружба тут роли не играла. Всегда, когда дело касалось учебы, Элгвен становился безжалостным тираном, зацикленном на том, чтобы студенты академии знали все предметы от корки до корки. Так что по поводу экзамена он сказал на полном серьезе. А сдавать предмет лично ректору среди адептов считалось высшим наказанием.

— Так ты возьмешь ее к себе? — вернулась к разговору. Пытаться оспорить приговор по пересдаче было бессмысленным.

— Целители животных и в самом деле редкий экземпляр. Но почему ты сама не займешься?

— У меня нет на это времени. А ты сидишь один в этом склепе…

— Вот только не надо снова придираться к дизайну, — возмутился эльф. — Мне все нравится.

— Тем не менее, тебе нечем заняться, — я прищурилась, оценивая вероятность его согласия, и добила последним аргументом: — И ты — лучший.

Элгвен самодовольно ухмыльнулся.

— С этого и надо было начинать. — И скучающим тоном поинтересовался: — Как зовут это милое создание?

— Сандриниэль Аллен, — я не стала сокращать имя, тем более, что у нас именно такой вариант вписывается лучше.

Эльф напрягся и удивленно посмотрел на меня.

— Аллен?

— Только не говори, что тебе тоже эта фамилия кажется знакомой, — пробормотала я.

— Кто еще ей заинтересовался? Дариан? — выплюнул магистр, презрительно скривив губы.

Я застыла. Почему сразу такое точное попадание?

— Дариан? — сымитировать удивление не удалось. Эльф одарил меня снисходительным взглядом.

— Бессмысленно отпираться, когда у тебя на шее висит его амулет вызова.

Значит, я угадала про амулет. Теперь понятно, почему только для экстренных случаев. Но на душе сразу стало теплее — беспокоится. Хоть и причины для подобного внимания оставались неясными.

Спрашивать, как ректор узнал про амулет, не стала. Не зря же он маг высшей категории! А раз содействие бога засекли, скрываться больше нет смысла, поэтому:

— Дариан сказал, что где-то эту фамилию уже слышал, но больше ничего.

Эльф откинулся на спинку кресла и задумчиво потер подбородок.

— Все дело в том, что я про них не только слышал. Я лично знал Алленов.

Нахмурившись раздумывала, а про одних ли и тех же Алленов мы вообще говорим? Ведь какова вероятность, что потомок, по всей видимости, знатного рода (иначе откуда бы ректор их знал) оказался в земном мире? Вот именно — один шанс из тысячи. И принимать его сразу же в расчет, по меньшей мере, глупо. Но дар, и такой редкий, игнорировать тоже нельзя.

— Где ты ее откопала?

— На Земле.

Элгвен на несколько секунд вышел в приемную и бросил секретарю:

— Мелина, принесите книгу Родов. — Так как я следила за ним, не могла не заметить внимательный взгляд, брошенный в сторону Сандры, после чего мужчина добавил: — Буква "А", том второй, и буква "О", том не помню, род Орис.

Книга Родов оказалась гигантским сборником истории всех, более-менее знатных родов бывшей Империи. Информация собиралась эльфами на протяжении нескольких тысячелетий и записывалась вот в такие фолианты, коих накопилось великое множество. Только по магам в эльфийском хранилище имелось около сотни книг. Все это было сказано мне "по строжайшему секрету". Не поняла, шутил магистр, или это действительно было правдой, но в том, что мало кто знал об этой коллекции, сомневаться не приходилось.

— И мой род там есть? — не могла не поинтересоваться.

— Конечно. Правящая династия в первую очередь, — улыбнулся мужчина. — Род твоей матери, Левиэнтан, тоже есть.

— Ты все это читал?

Эльф картинно закатил глаза.

— Как будто мне заняться больше нечем. На изучение нашей коллекции не хватит даже моей жизни. Эта библиотека хороша только в случае, если нужно выяснить про кого-то конкретного. — Элгвен перелистывал огромный фолиант и пробормотал: — Вот, например, как сейчас.

Я нетерпеливо ерзала в кресле и бросала на ректора хмурые взгляды. Ну, чего он там копается? Кажется, вечность прошла прежде, чем он победно ухмыльнулся и ткнул пальцем в витиеватые эльфийские записи.

— Род Аллен, — зачитал он, — один из древнейших родов Литана. Происходит от первых магов.

Эльф пролистал несколько страниц, быстро пробегая их глазами.

— Боевики, целители… ведьмы… лесные эльфы? — удивился Элгвен и перевернул еще страницу. — Ага! Целители данного рода отличаются особым даром — способностью излечивать животных. Вероятно, она передалась из-за появления в роду ведьминской крови… Та-ак… Не то… тоже, не то…

Снова воцарилось молчание. Ректор продолжал что-то вычитывать и хмуриться, а я сидела. Сидела и ждала. Но когда он «завис» над одной страницей минут на пять, не выдержала:

— Ну, что там?

— А ничего, — обрадовал эльф.

— Как это ничего?

— Последняя в роду Люсиана Аллен. Маг-целитель. Вышла замуж за лесного эльфа. Главу клана, что очень странно. И я не ошибся, это действительно Харкор Орис.

И Элгвен взялся за другой фолиант.

— Глава клана Лесных и маг-целитель? — рассуждала я вслух. — И им дали пожениться?

— Угу, — промычал ректор, снова погруженный в чтение. — Начинаю припоминать. Скандал был, но, конечно, Лесные его быстро замяли. Они не любят огласки. Интере-е-есно, — эльф задумчиво постукивал пальцем по столу.

Я нетерпеливо подалась вперед. Впрочем, напрасно, потому что эти распластанные по странице узкие строчки было под силу понять только эльфу.

— Летопись рода обрывается на Марене Орис-Аллен, дочери Люсианы и Харкора. Сами они погибли девяносто семь лет назад. Несчастный случай. Смотри, — эльф снова заскользил пальцем по строчкам, — про их смерть здесь упоминается, говорится о рождении дочери за год до их гибели. А дальше ничего. Она не числится ни погибшей, ни пропавшей, и не упомянуто, что она выжила.

Магистр бросил в мою сторону многозначительный взгляд.

— А не мог составитель книги просто забыть дописать? Или не стал ничего записывать, потому что ребенок выжил?

— Нет, — покачал головой мужчина. — Исключено. Мастер Рикавиэ сейчас ведет эту книгу, он забыть не мог. Если бы девочка была жива, здесь бы написали. Ты же видишь, у каждого рода, своя глава. Если, как в нашем случае, женщина выходит замуж, то на страницах ее рода делается запись за кого, а вот про нее саму и потомков уже нужно искать в роду мужа. Если кто-то умирает, то перечисляются все ближайшие наследники, с указанием их рода, чтобы было удобнее искать информацию о них в книгах. Здесь же нет ни слова. Дочь родилась, родители погибли и все. Если только… — Элгвен еще раз внимательно всмотрелся в строчки, будто за это время там могло возникнуть что-то новое. — Если только он не стал делать никакой записи, потому что ребенок пропал, и велось расследование. Хотя я о таком не слышал.