— Но зачем? Наши дары помогают народу.

— Баланс силы. Зависть. Может, мы и маленький дом и существуем скрытно, но я не буду никогда объединяться с другими великими домами. Не забывай, что это другие дома позволили нашему почти пропасть. Нам нужно сами стоять за себя. Опасайся групп, которые хотят объединить нас. Они хотят только лишить нас силы. Наш дар — то, что оберегает нас. Нужно его защищать. А теперь хватит вопросов. Я хочу увидеть, как хорошо ты тренировалась.

Они остановились посреди зала для тренировок.

— Почти всю работу мы выполняем в мире сна, но всегда есть шанс, что нас найдут, пока мы во сне. Мы всегда должны быть готовы сразиться и убежать.

— Тебя находили во время миссии?

— Да. Дважды. Один раз страж, другой — жена аристократа. Но я смогла сбежать, не раскрыв себя.

— Как?

— Пришлось убить стража. Но я смогла сбежать от жены мужчины. Потому мы в черном и скрываем лица, и потому ты будешь брать мечи с собой на задания.

— Но разве твой вид не вызвал тревогу? Разве подозрения не возникли?

— Да, было дело, и пришлось выждать, пока слухи утихнут, а потом я продолжила брать миссии.

— Так могут быть люди, которые подозревают, что мы занимаемся этим?

— Могут быть. Но женщины Рейвенвуд были очень осторожны сотни лет, и мы продолжим быть такими, пока ты настороже. Ты будешь по вечерам оттачивать хождение по снам. Ты должна научиться входить в сон, не будя спящего, должна узнать, сколько находиться в пейзаже сна, и что делать, если спящий проснулся. С этим ты обойдешь замок.

— На слугах? — спросила Селена, Амара вошла в тренировочный зал. Усталость давила на ее тело, мешала видеть и думать.

— Да, — мама взглянула на Амару. — И не забудь закрывать сердце. Ты не можешь сделать все, что нужно, пока не научишься этому.

— Понимаю.

Ее мать повернулась.

— Амара.

Амара подняла голову.

— Да? — пылко сказала она.

— Я хочу, чтобы вы с Селеной сразились. Я хочу посмотреть на результаты ваших тренировок.

Амара подняла голову, глядя на Селену.

— Да, матушка.

Селена стиснула зубы. Ей не нравилось, когда мать так их сталкивала. Это не помогало их отношениями.

Амара схватила меч с ближайшего стола. Селена уже была со своими клинками, их вес становился все знакомее с каждой ночью, что она училась хождению по снам. Селена ждала сестру в центре зала. Мама стояла у стены, скрестив руки, ее глаза были темными, свет факелов сверкал в них красными искрами.

Селена вытащила клинки из ножен. Почему мама хотела их сражение? Усталость и шок от слов матери пропитали ее мышцы, словно ядом, и она ощущала себя вялой, а Амара только проснулась.

«Постоянно настороже».

Слова матери звенели в голове Селены, пока она поднимала клинки, готовясь к бою. Может, мама хотела увидеть, как хорошо она могла отреагировать после долгой ночи, если ее поймают…

Селена едва успела поднять левый меч, клинок Амары летел к ее груди. Селена отразила меч сестры и ответила правым. Обычно она не была такой медленной.

Амара не давала отвлекаться, напала на Селену с другой стороны.

Селена снова отразила удар, отскочила, чтобы между ними было пространство. Один меч использовал комбинацию силы и выносливости, а техника с двумя мечами требовала скорости и ловкости. Она могла бить мечами, отгонять противника или отбивать атаку и делать выпад одновременно. Но время было против нее, и она устала.

Селена тяжело дышала, но бросилась в бой.

Амара отбила все выпады, кроме последнего.

Селена задела руку сестры, отпрянула в сторону и уклонилась от удара Амары. Кончик клинка задел ее плечо, обжигая сквозь тунику и кожу.

— Хватит.

Голос матери зазвенел в стенах пещеры. Селена опустила руки и тяжело дышала. Амара тоже так делала.

— Молодцы. Обе.

Слова мамы были как свет солнца для Амары. Ее лицо сияло уверенностью и радостью.

Хоть она устала, Селена слабо улыбнулась. Было приятно видеть радость в глазах Амары. Жаль, что она не видела это там чаще.

— Селена, можешь идти. Ночью продолжишь хождение по снам. Амара, мы будем тренироваться утром вместе. Я хочу проверить, как ты продвинулась в других аспектах.

Амара выпрямилась, сияя.

— Да, матушка.

Селена отвернулась, слова матери бросили тень на яркий момент. Она снова будет ходить по снам. И следующую ночь. И следующую. Она подняла ладонь и смотрела на руку, пустота растекалась в груди.

Это была теперь ее жизнь. Ее бремя.

Но…

Она оглянулась. Амара все еще выглядела уверенно, поднимая меч и готовясь сражаться с матерью. Как только она станет ходить по снам так, как того желала ее мать, может, Амаре не придется такое испытывать.

7

Весенний дождь промочил двор, наполнив воздух нежным стуком и запахом земли и растений. Селена плотнее укуталась в плащ и пошла по двору. Вдали гремел молот кузнеца, звенели мечи солдат, тренирующихся на другой стороне.

Сегодня была четвертая весна Офелианы, и Селена хотела найти первую фиалку в саду для сестренки. С тех пор, как Селена получила дар, тень лежала на ее сердце, и мысль о визите к сестренке была лучом света в тенях.

— Доброе утро, миледи, — страж у вторых ворот поклонился ей.

— Доброе утро, сэр.

Она прошла под каменной аркой к саду. Селена замедлилась. Эта тропа отличалась днем, по сравнению с тем, как когда ее мама вела ее к скромному дому Петура в свете серпа луны. Селена поежилась и потерла руки. Она миновала еще арку и вошла в сад.

Он был большим и ярко-зеленым под мелким дождем. Речные камни тянулись тропами среди клумб цветов, трав и деревьев. Сад был ухоженным, но сохранил дикость. В детстве Селена притворялась, что это была поляна фейри глубоко в горах Магир, и бродила по саду с венком цветов на голове.

Селена остановилась у кривой яблони, глубоко вдохнула. Она уловила звук лопаты, копающей мокрую землю. Она ощущала запах земли.

Она тихо пошла по тропе справа, следуя на знакомый звук. За первым поворотом и аркой из плюща она заметила согнутого мужчину с шляпой на голове, копающего землю.

Петур поднял взгляд, когда она подошла.

— Миледи! — он снял шляпу и поклонился. — Вы давно не были в саду.

Она смотрела на шрамы на правой стороне его лица, на то, как дрожала его рука, держащая шляпу. Селене казалось, что на месте ее сердца был камень. Она прижала ладонь к груди и вдохнула.

— Миледи? — улыбка сменилась тревогой. — Вы в порядке?

— Д-да… — мама была права. Селена ощутила глубокую связь с Петуром в ту ночь, и вид его лица, его шрамов задел ее душу. Она видела огонь и старый домик в лесу, ощущала горе, страх и сожаления Петура. Она огляделась и заметила каменную скамью возле маргариток. — Мне нужно отдохнуть минутку.

Селена опустилась на твердую скамью. Дождь промочил ее платье и плащ, но ей было все равно. Конечно, мама говорила, что нужно было запереть сердце. Она прижала холодную мокрую ладонь к щеке. Она думала, что делала это только во время миссии, но ошибалась. Созданная связь осталась, соединяла ее с Петуром, его тайнами и страхами.

Она закрыла глаза и дышала носом, просила сердце пропасть. Она представила внутри кедровый сундук, убрала все чувства к Петуру туда и закрыла крышку. С каждым ударом сердца она давила на воображаемую крышку, пока не перестала ощущать все, кроме влаги в воздухе.

Селена открыла глаза. Петур стоял перед ней с шляпой в руках и тревогой на лице. Она ощущала лишь долю тех чувств, что были в ней миг назад.

«Я все лучше управляю собой».

Но это не успокоило ее. Она горевала. Она жертвовала сердцем ради дома Рейвенвуд.

Вернет ли она его?

Селена встала и подняла голову, как делала ее мама.

— Я ищу фиалку для леди Офи… Офелианы. Не видел тут?

Петур моргнул.

— Да, миледи, видел.

— Тогда отведи меня к ней.

Он сглотнул и вернул шляпу на голову. Она хотела забрать свои холодные слова, но это только откроет ее сердце. Петур взглянул на нее, шрамы на лице натянулись, он повернулся и пошел в восточную часть сада.

Маленькие гладкие камни хрустели под ногами. Капли дождя висели на новых листьях и еще не раскрытых почках. В саду было спокойно. Часть нее хотела остаться тут и не возвращаться в замок. Но это было не ее делом. Она должна была пожертвовать сердцем, чтобы дом Рейвенвуд и народ гор могли жить.

Она сжала пальцы. Она не должна была бывать этого.

— Вот, миледи, — Петур остановился и указал на маленький фиолетовый цветок. Он был один среди листвы. Селена склонилась и сорвала его с нежного стебля. Он не проживет долго, лишь день или два, а потом увянет. Ее горло сжалось от мысли.

Селена выпрямилась, сжимая цветок в руке.

— Спасибо, Петур. Леди Офелиана будет рада.

Петур застенчиво улыбнулся, и Селена ощущала кинжал в своем сердце.

— И я рад, миледи. Прошу, приходите в сад в любое время.

Селена едва качнула головой и быстро повернулась к замку. Сад был спокойным местом. Потому она не могла тут находиться.

Селена сжала цветок пальцами и пошла к комнатам Офелианы. Ее сестра поговорит с ней сегодня? Или только безмолвно улыбнется Селене?

Она посмотрела на хрупкий цветок, ее платье шуршало по лестнице. Дождь снова начался снаружи, чуть постукивал по окнам, бросал тени на коридор. Мама редко навещала Офи. Она расстроилась, когда Офи отказалась говорить — или не могла. Лекарь не знал. Селена не понимала реакцию матери. Да, Офи не произнесла ни слова с рождения, редко плакала. Но у нее была чудесная улыбка и сияющие глаза. И в сестренке была нежность, какой не хватало у Селены и Амары. Может, это влекло ее к сестре. Офи была не такой, как она.

Селена повернула ручку деревянной двери. Она тихо открыла дверь и заглянула внутрь. Главная комната была в темном дереве с толстым алым ковром на каменном полу. Камин был справа, рядом с ним стояли стулья с высокими спинками. Селена слышала голос, доносящийся из комнаты дальше, напевал нежно колыбельную.

Селена прошла и закрыла за собой дверь. Она пересекла главную комнату и заглянула в спальню. Две кровати со шкурами и толстыми одеялами стояли по бокам в комнате, одна была больше другой. Темно-синий ковер лежал на полу между ними, а сверху длинное узкое окно впускало тот свет, который мог быть в дождливый день.