ПАРУ ЛЕТ СПУСТЯ

Корвина

Черный.

Это отсутствие цвета, хранитель тьмы, бездна неизвестного. Это было в ее волосах, в одежде ее мамы, в огромном небе над головой.

Она любила черный.

Дети в городе пугались этого — от теней под кроватями до бесконечной ночи, которая окутывала их на долгие часы. Родители учили бояться их этого лишь слегка. Тоже учили бояться их и ее мать — странную женщину с необычными глазами, живущей на краю города, недалеко от леса. Некоторые шептались, что она была ведьмой, практикующей темную магию. Некоторые говорили, что она ненормальная.

Маленькая Корвина все это слышала, но знала, что это неправда. Ее мать не была ни ведьмой, ни ненормальной. Ее мать была ее мамой. Она просто не любила людей. Корвина тоже не любила людей, но большая часть населения была отталкивающей.

Всего за день, она увидела, как девочка ее возраста бросала камешки в ворону, которая пыталась найти на земле несколько веток для своего гнезда. Корвина знала это, потому что знала ворону. В здешних лесах их было немного, но те, кто остался, тоже знали ее и ее маму. И это было не из-за чего-то колдовского.

Сколько она себя помнила, мама каждое утро выводила ее на поляну в нескольких минутах ходьбы от их маленького домика, чтобы покормить ворон. В один из хороших дней, когда она говорила, мама рассказала ей, что они разумные, преданные существа, с духами своих предков, и они наблюдают за ними с небес в течение дня, точно так же, как звезды ночью.

И они тоже нуждались в защитниках, в двух из них.

Ее мама почти не разговаривала, но она слышала голоса, говорившие о многом. Они говорили ей, чтобы она не общалась с людьми, чтобы держала подальше Корвину, после того инцидента в школе, тем самым переведя ее на домашнее обучение. Мама говорила ей, что она не может бродить, иначе ее заберут. Она не могла покидать свою сторону в городе, иначе ее заберут. Она не могла ни с кем разговаривать, иначе ее заберут.

Корвина не хотела, чтобы ее забрали.

Она любила маму. Маму, от которой пахло шалфеем, свежей травой и благовониями. Маму, которая выращивала овощи и готовила для нее вкусную еду. Маму, которая раз в месяц брала Корвину с собой в город, хотя терпеть не могла забирать ей из библиотеки книги, которые ей нравились. В большинстве случаев мама вообще не разговаривала, если только не учила Корвину или не шептала на голоса. Корвина тоже почти не разговаривала. Но знала, что ее любят. Просто ее мама была такой. 

Когда она шла рядом с ней на своих маленьких ножках под лунным небом к поляне — редкая Чернильная Луна, которая случалась раз в пять лет, Чернильная Луна, под которой она родилась, — она улыбнулась. Спустя долгое время ее мать была счастлива, и это делало Корвину счастливой. Со свечами и ароматическими палочками, которые сделала ее мать, и картами таро, которые мама учила ее читать, и кристаллами, которые они собирались перезарядить, десятилетняя Корвина огляделась в темноте и почувствовала себя как дома.

Если ее мама была ненормальной, то, возможно, и она тоже.

В конце концов, иногда она тоже слышала голоса.