Глава 3

Алана чувствовала себя подобно охотнице за сокровищами, которая только что из твердого, скалистого камня добыла совсем крошечный кусочек чистого золота. Ной подтвердил то, о чем она давно подозревала. В детстве с ним случилось что-то ужасное. Настолько ужасное, что он не мог об этом даже говорить. Ни это ли то, что делало его таким пугливым, когда дело доходило до интимных отношений?

Хм, однако, только что он вел себя совсем не пугливо.

Более того, она была убеждена, что он собирался её поцеловать, но в итоге передумал.

Девушка сделала глоток чая, теперь уже еле теплого, и попыталась представить себе уязвимого мальчишку, которым он когда-то был. Это было невозможно, представляя эту мужественную челюсть ни как иначе, как шероховатой, сильной и самоуверенной. И все же, когда-то он был ребенком.

Он возбуждал её любопытство.

Господи, да кого она пытается обмануть? Он возбуждал гораздо большее, чем только её любопытство.

И тот факт, что у неё забрали дело Клаусена, означает, что у них нет повода воевать. Нет никакого конфликта интересов, преградой стоящего между ними. И она поверила ему, когда он сказал, что будет искать оправдательные доказательства, чтобы доказать невиновность Клаусена.

Ной имел свои недостатки (эмоционально замкнут, будучи начальником среди них), но он всегда был прямолинейным и честным. Наверное, из-за этого он никогда и не поднимется намного выше сержанта. Его не интересовали политические игры. Ной был полной противоположностью стратегических мужчин в её семье. Он действовал из целесообразности и внутреннего инстинкта, а не коварной изобретательности.

«Хм. Есть причина, по которой ты не переспала с ним прошлым летом». Но хоть убей, Алана не могла припомнить, что это была за причина.

* * *

Методично, Ной прочесывал сгоревшие развалины особняка Прайса на следующее утро после ужина с Аланой. Дневной свет проливал совершенно новый взгляд на место преступления. Он мог видеть детали, которые пропустил в темноте. Бик все ещё заполнял протокол к своим выводам, однако уверил Ноя, что пожар был определенно поджогом.

Вчера вечером Ной зашел в больницу, чтобы проверить жертву Джейн Доу, найденную без сознания в фойе особняка. Она вышла из комы, но, к сожалению, из-за травмы от происшествия у неё амнезия. Доктор сказал Ною, что, хотя он ожидает, что в течение нескольких дней к женщине вернётся память, но, вполне возможно, ей никогда так и не удастся точно вспомнить, что произошло в ночь пожара.

Было важно, чтобы Ной и его команда добрались до сути относительно пожара. Конечно, если Клаусен этого не делал. Алана казалась убежденной в невиновности этого человека, но Ноя не так легко было переубедить.

И, тем не менее, он уже здесь.

Надо проделать тщательную работу. «Ни ради Аланы, — говорил он себе, — а ради справедливости».

Он еще раз прошелся по земле, которая уже осматривалась им самим, его командой и Биком. Иногда, порой, требуется взглянуть по-новому, чтобы увидеть вещи в совершенно ином ключе. Сегодня Ной нуждался в том самом свежем взгляде, представляя себя именно поджигателем, а не полицейским.

Лица без специальной подготовки часто думают, что большинство поджогов результат действий пироманов (прим. Пиромания — расстройство импульсивного поведения, выражающееся в неодолимом болезненном влечении к поджогам, а также в сильной увлечённости наблюдением за огнём), но на самом деле очень немногие истинные пироманы-поджигали делают это просто ради острых сексуальных ощущений, которые получают от наблюдения, как всё вокруг горит. Это был тот мотив, который он выдвинул Алане ночью, когда арестовал Клаусена, но когда он это сказал, то понял, что это здоровенная зияющая дыра в его деле.

Клаусен ни разу не совершал поджогов. На самом деле, он никогда раньше не получал большее, чем штраф за неправильную парковку. Если бы Клаусен был бы истинным поджигателем, у него проявились бы признаки этого ещё в подростковом возрасте или в начале двадцатых, когда пиромания достигла своего пика. А если Клаусен виновен, тогда должен быть другой мотив.

Другие мотивы поджогов включали в себя вандализм, месть, сокрытие преступления, для запугивания или ради прибыли. Ной отмечал про себя мотивы, проходя через их ряд один за другим. Вандализм. Возможно, это бандитские разборки. За исключением того, что в пригородах Пайн-Креста, где живут верхние слои среднего класса, практически нет преступлений, связанных с разборками между преступными группировками.

А как насчет мести? Вот это вполне реальная возможность.

Ной расхаживал по фойе, где он нашел ремень от костюма Санты Клаусена. Приостановившись, он закрыл глаза и опустил голову, размышляя относительно искателя мести. Кто-то обошелся с ним несправедливо. Он полон решимости свести счеты.

Месть — блюдо, которое лучше всего подавать холодным. Тогда ему потребовалось время, чтобы все обдумать. Быть очень внимательным. Убедиться, чтобы в доме не было невинных жертв, подобно Джейн Доу, прежде чем спалить его дотла. И опять-таки, может быть Джейн Доу не такая уж и невинная.

Сокрытие преступления? Поджог использовался как сокрытие? Поджигатель намеревался убить Джейн Доу во время пожара? Если так, для этого он неумело справился с работой. Если Ной собирался бы кого-то убить и использовать поджог, чтобы скрыть преступление, он бы чертовски постарался убедиться, что человек мёртв, прежде чем учинить пожар.

Ной открыл глаза и провёл рукой по челюсти.

Запугивание? А какова была цель поджога для запугивания, если какая-нибудь террористическая группировка не заявляет права на поджог? Никто не узнает, что послужило причиной пожара, поэтому никто не будет запуган деянием.

Остается — получение прибыли. Старая добрая жадность. Деньги. Мотивация преступного поведения номер один.

Кто извлёк бы выгоду от сжигания дотла особняка Прайса? Особняком владел город. Как кто-то мог получить прибыль от уничтожения здания, которое притягивало столько туристов и их доллары в Пайн-Крест?

— Эээй, детектив, — позвала женщина, оторвав Ноя от его сосредоточенности.

Он поднял голову и увидел тощую пожилую женщину, которую опрашивал в ночь пожара. Она стояла за лентой, ограждающей место преступления, махая ему рукой. Ной отряхнул руки о свои штанины и пошел туда, где она ждала.

— Мисс Гейнс, — сказал он.

Её губы на узком лице изогнулись в улыбке.

— Вы запомнили моё имя.

Его босс умаслил бы её неизменной фразой вроде «Вы очень незабываемы», но Ноя больше заботило раскрытие преступления, нежели фальшивить лестью.

— Когда речь идёт о деле, которым занимаюсь, я запоминаю всё.

Она кивнула.

— Вы — серьёзный молодой человек.

— Могу ли я вам чем-нибудь помочь, мисс Гэйнс?

— Память у меня уже не так хороша, как у вас, и только что, когда я увидела здесь Вашу припаркованную машину, то кое-что вспомнила.

Он пригнулся поближе, его интерес зашкаливал.

— Что именно?

— Когда я увидела Санту, выходящего из особняка, у обочины стоял автомобиль. Именно на том же месте, где припарковались сейчас вы.

— Санта сел в эту машину?

Она покачала головой.

— Нет-нет. Он ушел.

— В каком направлении?

— На юг, — она указала рукой. — Он продолжал идти, пока не исчез в темноте.

— Тогда расскажите мне подробно про эту машину.

— Это был седан. Мне очень жаль, но я немного знаю о марках современных машин. Они все так похожи друг на друга, но... — она затихла, стрельнув в него застенчивым взглядом.

— Но, что?

— Вы не рискнете угадать?

Ной сдерживался, чтобы сохранить терпение. Она, наверное, чувствует себя одинокой, и ей нравилось выманивать реакцию от желания услышать продолжение. Он вспомнил, что она говорила о том, что раньше была педагогом актерского мастерства.

— Это — ваша сцена, мисс Гэйнс. На вас всеобщее внимание. Расскажите мне, что вы видели.

— На двери был логотип, — она прервалась, достала из кармана куртки тюбик лосьона, пахнущего розами, и выдавила немного в свои ладони.

В нетерпении он спросил.

— Что за логотип?

Она втирала лосьон в руки.

— По-моему, это был логотип компании по развитию недвижимости.

— Вы случайно не рассмотрели название на логотипе?

— Простите, но нет.

— Что-нибудь ещё, что можете сказать про эту машину?

— Я даже не знаю.

С этим он всё ещё топтался на месте.

— Спасибо, мисс Гэйнс. Я высоко ценю ваши старания. Если вы вспомните что-нибудь ещё, пожалуйста, позвоните мне.

— Всегда рада помочь.

Он стоял и смотрел, как она уходит, размышляя о том, что она только что ему сказала. Машина с логотипом застройщика может ничего и не значить. Возможно, это пустяки. Однако в сознании Ноя стали возникать подозрения.

Алана вполне может оказаться права. Клаусен может быть невиновным.

И если так оно и было, то сейчас у Ноя больше вопросов, чем ответов. Одно известно наверняка. Ему придется изрядно попотеть, чтобы докопаться до сути.

* * *

Два дня спустя, по радио крутили песню «Желаю вам Счастливого Рождества!» (прим.: «Have Yourself a Merry Little Christmas», песня, написанная Хью Мартином и Ральфом Блэйном, Фрэнк Синатра позже записал версию песни с изменённым текстом), когда Алана ехала домой с работы. Звонил окружной прокурор, чтобы сказать, что обнаружены оправдательные доказательства по делу Клаусена, и все обвинения против него сняты. Она испытывала благодарность при осознании, что права человека были защищены. Она оказалась права, но помимо этого, Ной сдержал своё обещание. Он вернулся и обнаружил доказательства, которые доказали невиновность её клиента. Ну, не её клиента, поскольку Дуайт забрал у неё дело, но это не имеет значения. Всё, что имело значение, — это то, что невиновного, правда, слегка чокнутого, человека отпустили на свободу.