Кристина, высокая стройная девушка, почти на год старше Стефани, чьи светлые волосы были коротко подстрижены в гриву, напоминающую Стефани о какой-то экзотической птице, улыбнулась.

"Я не была уверена, что смогу это сделать," - сказала она, "но Косой делает меня сумасшедшей. С тех пор, как я отшила его, он старается отомстить. Как будто я не знала, что он пригласил меня только потому, что Бекки заболела гриппом. Придурок!"

Стефани, которую никто никогда не приглашал, мгновенно почувствовала зависть. Она думала, что, возможно, ее фигура - или ее отсутствие - была проблемой, но Кристина не была более пышной. Конечно, Кристина была выше...

Стефани заговорила быстро, чтобы не потерять самообладание: "Слушайте, приближается мой пятнадцатый день рождения . Мои родители... я имею в виду, они настаивают... Во всяком случае, они устраивают вечеринку. Пятнадцать лет - важная дата на Мейердале. Что-то связанное со смешанным немецким и испанским наследием."

Она поняла, что болтает. Кристина улыбалась. Чет выглядел так, как будто он пытался проглотить смех. Только Тоби выглядел так же серьезно, как и она. Она поняла, что это потому, что он, вероятно, размышлял, пригласят ли его.

"Во всяком случае, я буду рада, если вы, ребята, придете. Если у моего отца не будет экстренного вызова, мы сначала полетаем. Позже будет официальный обед с некоторыми другими людьми."

Она ждала отказа, но Кристина кивнула: "Это кажется интересным. Я никогда не была на мейердальской вечеринке, но слышала, что они великолепны. Скажи мне дату и время, и я проверю с мамой."

"Я тоже," - сказал Чет. "Хотя у меня нет смокинга. Родители говорят, что я расту слишком быстро для инвестиций. Подойдет ли просто хорошая одежда? Я имею в виду, ты сказала "официальный"."

Стефани кивнула: "Не так формально. Просто одевайся, как сейчас. Это не пикник или фуршет."

Она повернулась, чтобы убедиться, что Тоби знал, что он приглашен, когда поняла, что то, что в группе было не трое - Тоби, Кристина и Чет - а четверо. Джессика Феррис стояла там, где высота остальных в сочетании с частично сложенными дельтапланами спрятала ее от Стефани.

Стефани мгновение боролась с худшим в себе, но вспомнив, как ее ужалило преднамеренное "неприглашение" Фрэнка, поняла, что не хочет действовать так же.

"Тоби, Джессика," - сказала она. "Вы придете, не так ли? Я имею в виду, если вы свободны."

Тоби просиял. Джессика, возможно, заметив нерешительность Стефани, помедлила.

"Я спрошу у родителей," - сказала она. "Мы новички на Сфинксе, на самом деле во всем Звездном Королевстве. Какая здесь формальная одежда?"

Кристина засмеялась. "На Мантикоре это был бы смокинг, но здесь планета-колония. Родители Стефани, вероятно, удовлетворятся всем, кроме самой будничной одежды."

Стефани поспешила подтвердить это: "Мои родители просто хотят дать понять, что это не просто прогулка на дельтапланах. Они любят готовить. Я думаю, что они планируют целый банкет, построенный вокруг особенной еды."

Джессика выглядела успокоенной. "Окей, спасибо Это мило с твоей стороны. Слушай, мне пора бежать. Я обещала маме, что помогу ей в саду."

Это казалось интересным, но прежде чем Стефани успела спросить больше, Джессика умчалась. Только после того, как она ушла и Стефани забрала Львиное Сердце с горного шиповника, она что-то вспомнила.

Фрэнк не пригласил Джессику пойти с ним и остальными. Она думала, что Джессика и Труди были подругами, но ни Труди, ни Бекки не пригласили ее пойти с ними.

Конечно, подумала Стефани, когда она подошла к тому месту, где обещала встретиться со своим отцом, это были два парня и две девушки. Возможно, Бекки и Труди не хотели соперницы. Джессика почти так же хорошо развита, как и Труди, хотя она не показывает это таким же образом. Может быть, Бекки не хочет, чтобы она была рядом с Фрэнком. Кристина считала...

Её мозг запутался, когда она пыталась осмыслить все эти связи. Математика, решила она, была легче, чем человеческие отношения, и в целом намного проще.

Оттуда, где он бежал рядом с ней, Львиное Сердце сердечно откликнулся: "Блик!"

* * *

Дни, предшествующие дню рождения Стефани, прошли очень хорошо. Даже со своими сомнениями Стефани не могла не быть взволнованной. На Мейердале, особенно когда Стефани была очень маленькой, дни рождения всегда были большим делом. Ей было десять, почти одиннадцать, когда они переехали на Сфинкс, и больший возраст в сочетании с разлукой с их обычным кругом друзей и семьи, а также то, что оба ее родителя были очень, очень заняты, привели к тому, что дни рождения стали семейным праздником.

Теперь она прожила на Сфинксе почти треть своей жизни и почти забыла о том, какой большой шум поднимался на Мейердале в пятнадцать лет. Празднование находилось под сильным влиянием древней испанской квинсеанеры, с упором на достижение совершеннолетия, а не вступления в брак. Однако многие из первоначальных колонистов Мейердала были немецкого происхождения. Как и многие из тех, кто покинул свою родину, они строже придерживались старых традиций, чем те, которых они оставили позади. Немцы, как подтвердила Стефани, когда она дважды проверила один из мимолетных комментариев своей матери в сети, фактически изобрели индивидуальное празднование дня рождения, с тортом и свечами.

Последние несколько дней разговоры ее родителей прерывались, когда Стефани входила в комнату. Не желая испортить какой-то запланированный сюрприз, она даже свистела или говорила с Львиным Сердцем, чтобы предупредить их.

Затем, в самый день рождения, все было почти разрушено. За утренней закуской, предназначенной для того, чтобы поддержать их всех до обеда, Марджори Харрингтон повернулась к Стефани.

"Надеюсь, ты не против, дорогая, что я пригласила еще пару человек на твой день рождения."

"О?" - смогла произнести Стефани с набитым ртом.

"Во-первых, я доставляла некоторые осенние тыквы в одно из хозяйств и увидела девушку из вашего клуба по дельтапланеризму. Сидя там одна, она выглядела так одиноко, что я спросила, не хочет ли она прийти на твой день рождения."

"Что за хозяйство?" - спросил Ричард Харрингтон.

"Хозяйство Франчитти. Девушку звать Труди." Марджори увидела двойное удивление на лицах мужа и дочери и неправильно поняла. "Я не в восторге от этой семьи в целом, и я знаю, что Франчитти ответственны за недавний пожар, но я не думала, что девушку можно обвинить в этом."

Аппетит у Стефани исчез и она отложила свой сэндвич.

"Труди Франчитти придет сюда. О, счастливый, счастливый мой день рождения..."

"Стефани!" Марджори Харрингтон была поражена.

Ричард Харрингтон вмешался. "Стефани и Труди не дружат. Никогда не дружили."

Марджори Харрингтон моргнула. "Я понятия не имела."

"Конечно, не имела," - сказала Стефани. "Ты никогда не обращаешь внимания на то, что я говорю. Я говорила вам, что местные дети - абсолютные и полные нули. Вы просто решили, что я плохо социализирована. Теперь мне придется мириться с Труди, и она постоянно напоминает всем, что ее отец был одним из первых детей, родившихся на Сфинксе. Счастье, счастье…"

"Стефани!" Рык в голосе Ричарда Харрингтона дал понять, что он думал, что его дочь перешагнула границу. "Не говори с матерью таким образом. Может быть, если бы ты разговаривала с ней чаще, она бы лучше поняла. Вместо этого ты повсеместно осуждаешь всех, как придурков и нулей. Я знаю, что ты думаешь о Труди, потому что я тренирую клуб по дельтапланеризму, когда могу, и потому, что мэр Сапристос сказал мне, что он в итоге определил вас двоих в отдельные команды, потому что вы не будете хорошо играть вместе."

Стефани стиснула зубы после слов "играть вместе", но она видела, что ее отец действительно раздражен. Она знала, что он любит ее, но он любил и ее маму, и ненавидел, когда они бодаются. Кроме того, технически описание было точным - по крайней мере, со стороны Труди.

Ричард Харрингтон продолжил: "Стефани, одна из причин, по которой пятнадцатый день рождения имеет большое значение - не только на Мейердале, но и во многих культурах - заключается в том, что, особенно в дотехнологических цивилизациях, это начало взрослой жизни. Я полагаю, что твоя задача в этот день рождения будет вести себя как взрослая… даже если Труди, которая старше тебя, не делает этого."

Он дернул уголком рта в небольшой усмешке. "Она, конечно, в некоторых отношениях ведет себя по-взрослому, но я должен согласиться, в том, что касается мозга, она полный нуль."

Марджори Харрингтон глубоко вздохнула: "И я прошу прощения, Стефани. Я должна была сначала спросить тебя. Я полагаю, моя "доброжелательность" за все это время бежала впереди меня."

Стефани знала, что ее ждало. Хотя бабочки кружили вокруг куска сэндвича, который она ела, она справилась.

"Спасибо, мама. Мило с твоей стороны сказать это. Я сделаю все возможное. Честно." Она не удержалась, добавив: "Но на самом деле, Труди - прекрасный пример обратной эволюции."

"Я принимаю это." Марджори Харрингтон колебалась. "Надеюсь, я не ошибусь снова, но помните, я сказала, что пригласила нескольких человек."

Стефани кивнула, думая, пожалуйста, только не Стэн или Фрэнк... Я могу вынести Бекки, но не Стэна или Фрэнка...

"Это не еще одна девушка," - продолжила Марджори Харрингтон, и сердце Стефани упало еще больше. "Это Андерс Уиттакер. Его отец привезет его где-нибудь между дельтапланеризмом и ужином."

Стефани не могла поверить, что бабочки в ее животе могут быть так активны, но сейчас они танцевали и переплетались в счастливом прыгающем танце.

"Андерс?"

"Я думала, что ты и Карл ладите с ним," - сказала мама, выглядя очень обеспокоенной. "Я имею в виду, так казалось в тот день, когда он пришел увидеть древесных котов."