Это был далекий расчет. Было много других ксеноантропологов с большим стажем - и с большими шансами на получение дополнительных грантов, которые обеспечили бы подробные исследования. Однако Андерс был уверен, что ни у одного заявителя не было такой страсти, как у его отца.

Так начались семь Т-месяцев настоящей агонии.

Напряженность в семье между доктором Уиттакером, ожидающим ответа на вопрос, будет ли он выбран для сфинксианского проекта, и советником Уиттакер, ожидающим ответа на вопрос, будет ли она министром, была достаточно сильной, чтобы резать ее на кирпичи.

Сын политика и сын антрополога Андерс умело справился с ситуацией. Как политик, он научился говорить правильные вещи и не брать на себя никаких обязательств слишком рано. Как антрополог, он научился отступать и наблюдать, взвешивая данные с как можно меньшими дополнительными эмоциями.

Так что Андерс был более подготовлен, чем любой из его родителей, когда - чудо из чудес - они оба получили захватывающие новые профессиональные возможностя и возникла тема "Что нам делать с Андерсом?"

Андерс знал, что его мать хочет, чтобы он остался на Урако. Он любил свою маму, но он также знал, сколько времени он проведет в одиночестве, и что большую часть времени он будет проводить со своей матерью в рамках официальных функций. По сравнению с приманкой древесных котов и возможностью жить в едва освоенном инопланетном мире, в очаровательном Звездном Королевстве Мантикора, даже регулярные обеды с президентом Урако и все привилегии, пришедшие с высокой государственной должностью, не привлекали.

Брэдфорд Уиттакер точно не был теплым и пушистым родителем - для этого в нем было слишком много антрополога. Но он действительно полагал, что его сыну полезен всевозможный опыт, и он уже брал Андерса с собой в поездки по антропологическим объектам как на планете, так и в нескольких близлежащих системах. Учитывая все это, было несложно убедить нового министра в том, что ее сыну будет лучше сопровождать его отца. Что удивило Андерса, так это то, с каким энтузиазмом доктор Уиттакер взял Андерса с собой.

"Андерс интересуется древесными котами," - сказал он. "Я уверен, он будет реальной помощью команде."

Андерс засветился, как сверхновая звезда. Не часто его отец одобрял его в контексте антропологии, которая была его первой любовью. Даже мама не могла возразить.

"Но ты будешь писать мне каждую неделю," - суетилась она, помогая Андерсу упаковывать вещи. "Я тоже буду писать. Посылай много фотографий и убедись, что не отстанешь от учебы. Университет может казаться невероятно далеким, но тебе почти шестнадцать, и вступительные экзамены придут раньше, чем ты поймешь это."

Было еще много такого. Андерс позволил этому течь мимо. Он знал, что его мама убеждается, что он знал, что он был важен для нее. Он не возражая позволил ей упаковать ему дополнительные носки и нижнее белье. На каком-то атавистическом материнском уровне мама, казалось, была убеждена, что на относительно недавно населенной планете, такой как Сфинкс, не хватит таких базовых предметов.

Осталось невысказанным ее убеждение, что доктор Уиттакер забудет о таких вещах, как чистое нижнее белье и регулярное питание, как только он окажется в пределах досягаемости от своих новых подопытных. Он всегда был немного одержимым. Теперь, когда вся его профессиональная репутация зависела от этой поездки (как он неоднократно заявлял), доктор Уиттакер обращался к своему сыну, как будто он был просто необычайно молодым дипломированным помощником.

Во многих отношениях это отлично подходило Андерсу. Это лучше, чем быть "ребенком". Поскольку полевой сезон предполагался долгим, несколько членов экипажа брали с собой членов семьи. Однако Андерс был единственным, кто не был взрослым.

Доктор Калида Эмберли (ксенобиология и ксеноботаника) взяла свою пожилую мать, художника, которая частично была в составе экспедиции в качестве научного иллюстратора. Кесия Гайен (лингвистика), и Вирджил Ивамото (археология) ехали со своими супругами. В случае Ивамото это был совсем недавний брак, частично вызванный предстоящим отъездом экспедиции. Только доктор Лэнгстон Нэц, новоиспеченный доктор философии по культурной антропологии, который много лет был старшим помощником доктора Уиттакера, ехал один.

Андерс слышал, как Пеони Роуз Ивамото сплетничала с Дейси Эмберли, говоря, что давние отношения доктора Нэца в значительной степени разорваны потому, что Нэц предпочел продолжать работать с доктором Уиттакером, а не искать какую-то престижную должность для себя. По-видимому, партнер Нэца сказал несколько действительно неприятных слов о том, какой доктор Уиттакер цепкий, амбициозный и погруженный в себя.

Андерс не был согласен с этим. Он любил своего отца, но если бы не их общее увлечение древесными котами, в эти дни он не был уверен, что у них будет много общего.

Сфинкс! Андерс наслаждался этой мыслью, пока пассажиры шли с шаттла на космодром. Я действительно здесь! Интересно, как скоро я смогу увидеть древесного кота? Интересно, будет ли это "дикий" или один из тех, кто принял человека?

Невысказанным даже для самого себя был вопрос: "Смогу ли я встретиться со Стефани Харрингтон и Львиным Сердцем?"

Увлечение Андерса Стефани было почти таким же сильным, как и его интерес к древесным котам. Это было не потому, что она была девушкой почти его возраста - он был примерно на восемь месяцев старше - хотя его мать дразнила его по этому поводу, когда увидела, что у него есть специальная папка для статей о Стефани. Это было потому, что Стефани Харрингтон была первой, кто вступил в контакт с древесными котами. Пока Стефани не нашла способ сделать изображение, никто даже не знал, что существуют древесные коты.

Она почти погибла, спасая древесного кота от гексапумы - или древесный кот почти погиб, спасая ее - эта часть истории всегда была немного неясной. В общем, как сказал Андерс своей матери, Стефани Харрингтон могла бы быть столетним бабуином, но если бы она сделала то, что сделала, он все равно был бы заинтересован во встрече с ней.

И Львиным Сердцем.

Поэтому Андерс был шокирован и испуган, когда, после приветствия в Сфинксе, доктор Хоббард сказала им, что Стефани чуть не погибла в тот день, когда пошла в сердце бушующего лесного пожара, чтобы спасти пару застрявших древесных котов.

chapter 3

Стефани и Карл, вероятно, были бы гораздо больше огорчены из-за рисков, которым они подверглись, спасая двух древесных котов, если бы не три вещи.

Во-первых, клипы, которые так разумно снял Карл, продемонстрировали, насколько они были осторожны. Стефани была в полном снаряжении, не торопилась, думала только о спасении котов.

Во-вторых, клипы предоставили нейтральное свидетельство того, что без их вмешательства Лево- и Право- Полосатые погибли бы в огне. Несмотря на то, что многие древесные коты погибали в результате пожаров, возникших в природе, после того, как было подтверждено, что этот пожар был вызван человеческой небрежностью, было очень трудно убедительно утверждать, что люди не должны делать что-то, чтобы спасти тех, кому это угрожает.

В-третьих, прибытие команды инопланетных антропологов в тот же самый день пожара дало родителям Стефани и СЛС возможность напомнить Стефани, что с большим знанием не только приходит большая ответственность, но и большая доза скуки тоже.

"Доктор Хоббард," - сказала Марджори Харрингтон в тот вечер за ужином, "связалась со мной ранее и сказала, что сегодня приезжает команда инопланетных антропологов. Она хотела бы знать, можем ли мы устроить, чтобы ты пришла и поговорила с ними. Я сказала ей, что ты занимаешься делами СЛС, но мы свяжемся с ней, чтобы договориться о времени."

Стефани собиралась возразить, что она не может выделить время, что пройдет несколько дней, прежде чем Право-Полосатый сможет остаться без заботы, но определенное сужение глаз матери и отца, а также легкая улыбка, скривившая угол рта обычно серьезного Карла, сказали ей, что битва была проиграна, прежде чем начаться.

"Им нужно время, чтобы устроиться," - спросила она, "или завтра подойдет."

Выражение Ричарда Харрингтона стало одобряющим, Марджори кивнула.

"Я спросила. По-видимому, доктор Уиттакер был разочарован тем, что в космодроме Яваты не было древесных котов, ждущих, чтобы приветствовать его и его команду." Она засмеялась над невольным протестным блеянием Стефани. "Я не имею в виду буквально, Стефани. Просто доктор Уиттакер полон энтузиазма. Доктор Хоббард говорит, что антропологи могут встретиться с вами в любое время - чем раньше, тем лучше. Тем не менее, она приложила все усилия, чтобы дать вам время подготовиться, сказав им, что вы сегодня занимались спасением на пожаре."

"Спасибо ей," - сказала Стефани.

Она быстро взвесила варианты. Если бы она сказала, что огонь измотал ее, она могла бы выиграть некоторое время, чтобы познакомиться с Право- и Лево- Полосатыми, прежде чем они уйдут туда, где они жили. Однако в следующий раз, когда она захочет помочь при пожаре, эта "усталость" наверняка запомнится.

Во всяком случае она не устала. Она предпочитала провести время с древесными котами, но она также была очень взволнована прибытием антропологов. Это были настоящие ксеноантропологи, а не подделки, как этот ужасный ноль, Теннесси Больгео.

"Тогда завтра," - ответила она, слова так быстро последовали за остальными, что только тот, кто хорошо ее знал, как ее родители и Карл, мог подумать, что они импульсивны. "Как можно раньше."

Ричард кивнул. "Хорошо. Мы свяжемся с доктором Хоббард после ужина. Марджори, она сказала, где должна состояться эта встреча?"