- От меня ни единого шанса, - сказала Нора. - За доктора Хелен Фабер. - Она и Кингсли чокнулись бокалами, что, скорее всего, было первый раз в истории, когда двое пили за женскую стерилизацию. Но опять же, других Кингсли и Норы в истории нет. С учетом того, что они пережили вместе, у них было два выбора - ненавидеть друг друга или любить. Они были так похожи, что ненавидеть друг друга было бы все равно что ненавидеть самих себя. И оба они были слишком самонадеянны для подобной ерунды.

Поэтому они выбрали любовь.

- Я должен поблагодарить тебя за моих детей, - сказал Кингсли, указывая на нее бокалом. - За двоих и одну треть из них.

- И почему это?

- Я бы никогда не узнал о Нико, если бы не ты. Я бы никогда не встретил Джульетту, если бы ты не ушла от него. - Он указал на Сорена.

- А мне не достанется похвалы? - спросил Сорен.

- Oui, ты получаешь все заслуги за то, что был таким огромным мудаком, что ни один из нас не хотел видеть тебя целый год.

- Спасибо, - ответил Сорен, поднимая свой бокал. - Похвала там, где она нужна.

- Ты знал, что Джульетта станет матерью твоих детей, когда ты познакомился с ней? - спросила Нора.

- Как раз наоборот, - ответил Кингсли. - Я думал, что она будет ужасной матерью, когда увидел ее. В свою защиту скажу, она оскорбляла детей. В ее защиту - они это заслужили.

- Неудивительно, что Джульетта не рассказала мне о том, как вы познакомились, - сказала Нора, снова натягивая на себя простыни. Она крепко прижалась к Сорену, наслаждаясь его теплом и близостью.

- Джульетта, - начал Кингсли, и его голос слегка изменился. Он казался отрешенным, и Нора гадала, что он вспоминал и почему испытывал столько боли. - Тогда она была в трудном положении. Можно сказать, в ловушке.

- И что же ты сделал? - спросила Нора, желая услышать историю Кингсли о том годе, как и они желали услышать ее.

- Я сделал то, что делаю всегда, когда встречаю красивую женщину, - ответил Кингсли и пожал плечами. - Я трахнул ее.