Может быть, за его ледяными словами и горьким взглядом скрывалось что-то ещё. Мне просто нужно было найти правильный вид тепла и посмотреть, что растает под ним.

Осталось только осмелиться на это.

* * *

Ужин с мужчинами был каким угодно, но только не расслабляющим. Сидя за столом на четверых с Ноком, Озиасом и Костом, я жевала тушеную баранину и свежеиспечённый хлеб. Кост был примером эффективности, ел в рекордно короткие сроки с таким столовым этикетом, какого мне в жизни от себя не добиться. Закончив, он достал карту леса и обсудил с Озиасом возможные места для лагеря. Калем так и не присоединился к нам, отдав предпочтение барному стулу, брюнетке и нескольким кружкам эля.

И Нок… Я сделала большой глоток воды, запивая остатки еды, затем отодвинула тарелку в сторону. Нок молчал. Время от времени он кивал, соглашаясь с некоторыми вопросами Коста, но глаза его не отрывались от меня. Они внимательно изучали меня в течение всей трапезы, сжигая всё больше и больше моей кожи по мере того, как тикали минуты.

— Ты закончила, милая? — барменша кивнула в сторону моей тарелки, прежде чем вытереть руки полотенцем с цветочным узором на талии.

— Да, спасибо.

Таверна была немного лучше, чем "Полуночный Шут", но всё равно пахла домом. Покрытые пылью оконные стёкла придавали чёрному небу странный красновато-коричневый оттенок. Толстые свечи капали горячим воском на потускневшие серебряные подсвечники. И всё же бармен, разливающий напитки, чтобы успокоиться, и его спутница не обладали тем грубым очарованием, которым так легко владел Дез, да и тепла не хватало.

Возможно, это было из-за огромной силы ледяной стены, сидящей напротив меня: Нок откинулся на спинку стула, лениво сжимая рукой почти пустой стакан.

Озиас передвинул пустую тарелку на середину стола.

— Надеюсь, Калем не разбудит нас, когда вернётся, — он медленно встал, его кости захрустели, когда он потянулся к потолку. — Я собираюсь лечь спать.

Кост свернул свои карты.

— Я тоже. Нок?

Взгляд Нока не отрывался от моего лица.

— Идите. Думаю, мне нужно ещё выпить.

Кост поколебался долю секунды, но потом кивнул, повернулся и последовал за Озиасом через таверну к лестнице. С каждой секундой неумолимый взгляд Нока разгорался всё ярче, пока не вернулась барменша и не привлекла его внимание.

— Вы двое уходите? — она упёрла руки в бёдра. — Или я могу предложить вам что-нибудь ещё?

Нок указал на свой пустой стакан.

— Я выпью ещё.

— Ещё воды, пожалуйста.

— Конечно.

Барменша отошла в сторону. Она схватила из бара тяжёлую бутылку пряного желудёвого виски, затем быстро остановилась и наполнила стакан свежей водой, а после вернулась к нам. Умелыми руками она налила большое количество янтарной жидкости в стакан Нока.

— Наслаждайся.

Когда она отошла к другому столику, я, наконец, набралась смелости и сказала:

— Так...

— Почему ты не знаешь о фиолетовом сиянии Вильгейма? — вопрос вырвался из него, как будто он вынашивал его в течение нескольких часов.

Похоже, любопытство было слабостью Нока.

Вращая кольцо вокруг пальца, у меня не осталось иного выбора, кроме как смотреть прямо в эти неподатливые омуты чёрного стекла, вспоминая, как он улыбался, когда говорил о своей любви к головоломкам. Он был своего рода коллекционером, находил случайные кусочки информации для хранения в блестящей ловушке головоломки своего мозга. Мысль о том, что я так заинтриговала этого потрясающего мужчину, была неприятно притягательной.

— Я никогда там не была.

Изгнание имело скверную цену. Мало того, что меня выгнали; мои люди должны были поставить звёздочку рядом с моим именем, чтобы я в жизни не смогла найти достойную работу в безопасности Вильгейма.

Нок упёрся запястьями в стол, держа выпивку между рук.

— Думаю, этого и следовало ожидать, если ты провела большую часть своих дней в Хайрате.

Я напряглась. Мне не следовало упоминать о Хайрате. Это было место красоты и ужаса одновременно. Мой дом и источник моей боли. Мой единственный шанс вернуться назад состоял в том, чтобы убедить совет, что я достойна быть выслушанной. Что будет почти невозможным даже с Миадом, учитывая, что Винн занимал своё собственное место. Но если бы я только смогла достать зверя... если бы я могла появиться и застать их врасплох, даже... Совету пришлось бы прислушаться. Миад не станет связываться с кем-то настолько злым, какой они считают меня.

Опустив взгляд на стол, я провела пальцами по гладкой древесине. Моё изгнание было фарсом. Побочный продукт Винна, поэкспериментировавшего на живом существе, а затем использовавшего Гисс, чтобы заставить Совет поверить, что всё это время это была я.

Нок откашлялся.

— Интересно, какие ещё достопримечательности ты пропустила.

Моя голова дёрнулась вверх. Сделав медленный глоток из своего стакана, он посмотрел на меня поверх хрусталя, сочувствие промелькнуло в его глазах, но вмиг исчезло. Неужели он не собирается больше говорить об этом? Вот так просто? Волна благодарности расцвела в моей груди, и мягкая улыбка тронула мои губы.

— Я видела достаточно. Твари живут повсюду.

Он поставил стакан на стол.

— Неужели? Давай посмотрим, что ты знаешь.

— Что?

Я посмотрела на воду, к которой так и не притронулась, внезапно пожалев, что не заказала чего-нибудь покрепче. За стоящим рядом с нами столом гости разразились хохотом, когда куча обструганных палочек опрокинулась. Один из них выругался, подтолкнув к центру груду обломков и сломав пополам палку. Они будут продолжать в том же духе, пока не останется только одна палочка и игровой фонд не достигнет астрономических размеров.

— Правда или ложь: Остров Королей охраняют две статуи воинов в устье залива.

Я моргнула.

— Серьёзно?

Кольцо на его указательном пальце звякнуло о стакан, и он одарил меня почти мальчишеской улыбкой.

— Ты не знаешь?

Моё сердце затрепетало, и я скрестила руки на груди, как будто это могло каким-то образом скрыть то, что его улыбка сделала со мной.

— Ложь. Это три женщины: ребёнок, мать и бабушка.

Его улыбка стала шире.

— Великолепно.

— Моя очередь, — я наклонилась вперёд, подперев подбородок руками. Поднятый стакан Нока замер в воздухе. В его обычно отстранённом взгляде вспыхнула искра. — Китский лес кишит чудовищами, которых Заклинатели не могут приручить.

Он поджал губы, прежде чем сделал ещё глоток.

— Правда.

— Проклятье, — запрокинув голову к потолку, я спрятала от него улыбку.

— Очко в мою пользу.

Его острый взгляд контрастировал с ленивым танцем пальцев по ободку стакана, и от этого мой пульс забился быстрее. Он почти по-кошачьи подходил к нашим разговорам. Он держался отчуждённо и отстранёно, но когда его интересовало что-то нужное, он вдруг становился тёплым, если не сказать озорным.

Назвать его "тварью" было бы слишком высоким комплиментом, но он был близок к этому.

— Как звали Первого Короля?

Я прикусила нижнюю губу. Первый Король не был предметом разговоров в обществе Заклинателей. Он был ответственен за единственную войну, которую когда-либо пришлось пережить нашему народу, и поэтому не заслуживал ничего, кроме своего титула.

— Не могу сказать.

Он втянул в рот кубик льда, но потом бросил его обратно в стакан.

— Его звали Хаксли Фарнслед. Кстати, я бы принял вариант "Король". Он презирал своё имя, поэтому заставлял подданных всегда обращаться к нему исключительно по титулу. Даже свою жену.

Я не смогла удержаться от смеха.

— Неужели? Откуда ты всё это знаешь?

— Я люблю читать.

Мой разум лихорадочно работал. Значит, мне нужна информация из практического опыта. Что-то такое, что он никак не мог взять из книги в своей библиотеке. Я забарабанила пальцами по столу. Остановилась.

— Какой зверь способен менять своё строение в зависимости от желаний своего хозяина?

Он приподнял бровь.

— Я уже говорил тебе, что мои познания о тварях невелики.

— Так легко сдашься?

Его ухмылка стала ещё шире.

— Если ты хочешь играть грязно, конечно. Я сдамся. Но я тоже не буду играть честно.

Мой пульс подскочил на ступеньку, и жар растекся по моей шее.

— Хорошо.

— Кто из убийц ответственен за кровопролитие Слоана Сен-Жермена?

Вот тебе и грязная игра.

— Ты меня поймал.

Подавшись вперёд, он рассмеялся — тихо и немного хрипло, как будто ему не часто выпадала такая возможность.

— Знаю. Может, вернёмся на равные условия?

Боги, что этот взгляд делал со мной. Невозможно было не наклониться к нему. Все в нём было притягательным.

— Да, пожалуйста.

Его взгляд скользнул по моим губам, а затем вернулся к моим глазам. Потом он резко откинулся на спинку стула, натянуто улыбаясь, и холодно произнёс:

— Давай посмотрим...

Я проклинала себя за то, что слишком быстро поддалась, но мысленно возблагодарила богов за то, что в его глазах всё ещё брезжил интерес. Значит, не всё потеряно. Мы продолжили эту игру в остроумие, пропустив еще по два напитка. Его вопросы менялись по мере того, как история перетекала в личные предпочтения, и он хватался за любую возможность превратить кажущийся нормальным ответ в поддразнивание. В нём было что-то светлое, что-то искреннее, что затмевало всю тяжесть его роли убийцы. Как лидера Круора.

Он спокойно потягивал алкоголь, пока искал ответы на мои вопросы, ни на секунду не оторвал взгляда. И если не считать вопроса о тварях, он ни разу не ошибся, как бы я ни старалась поставить его в тупик. Он был богат знаниями и культурой, и по мере того, как минуты превращались в часы, мои пальцы медленно приближались к его неподвижной руке на столе.

Он не отстранился. Но и разрыв не сократил. Но его взгляд переместился на это, казалось бы, непреодолимое пространство. Вопреки здравому смыслу, я хотела, чтобы он взял меня за руку. То, как сильно я жаждала этого простого прикосновения, не имело никакого смысла. Всего лишь лёгкого касания его пальцев. Обещания чего-то большего.