Молодка слишком поздно заметила на своем пути Гершвина и не успела затормозить или обогнуть его. Самокат сорвался с ее плеча и грохнулся о поребрик. От него тут же отвалился руль.

- Так тебе и надо, - зло прошипела рыжая "Барби", сокрушенно рассматривая пострадавшую ступню. - Убегает она!

Мальчик, выпустив руку матери, отлетел в другую сторону. На ногах он устоял, но вылил на себя всю баночку кока-колы, из которой прихлебывал на бегу.

"Майку теперь только выбросить, - посочувствовал Гершвин, - кола не отстирывается..."

Ему самому крепко садануло в грудь крутым и крепким лбом молодой мамочки. На секунду у адвоката перехватило дыхание. "Вот это нокдаун!". Зато девице пришлось хуже. От столкновения с Наумом она потеряла равновесие, попятилась и начала заваливаться на массивную задницу. Наум галантно поддержал даму под мышки. И чуть не задохнулся от смеси запахов жареных семечек и пота. Вместо благодарности дамочка визгливо обматерила юриста и пригрозила "посадить, если он, такой-сякой, ей ребенка поранил".

- Мадам, - рассудительно сказал Наум, - спешу вас успокоить: наследник ваш цел и невредим, разве что колой облился, - дамочка попыталась лягнуть его, и адвокат ловко ушел от ее выпадов. - Во-вторых, это вы на меня налетели и в претензии должен быть я. Если я подам на ущерб и зафиксирую таковой, у меня тут же примут заявление. И в-третьих, некрасиво убегать, если вы кому-то испортили обувь. И не вам сейчас угрожать и скандалить...

Его прервало на полуслове приближение разъяренной ковыляющей "Барби".

- Ах, ты еще и убегать?! - взвизгнула дама и угрожающе взмахнула порванной босоножкой. - Совсем оборзели, яжематери, думаете, вам с ребеночком все с рук сойдет? Ну уж нет, ты попала, оплати босоножки, куча вонючая!

- Я одинокая мать, - еще громче заорала толстушка, вырвавшись из рук Наума, - ты не имеешь права вымогать, овца крашеная, у меня же ребенок!

- Сейчас полицию позову, они разберутся, имею ли я право! - топнула обутой ногой рыжеволосая. - Босоножки новые, у меня чек сохранился, ты мне за них заплатишь по-хорошему или по суду!

- А вот тебе! - толстушка сложила из пухлых пальцев фигу и ткнула в лицо оппонентке, - поправки приняли, что дети - это главное, так что фиг тебе, а не баблосы, а г...давы свои засунь себе в задницу, карга!

"О-о-о, а вот это зря! - подумал Наум. - Не скажи она это слово, ситуацию можно было бы разрулить миром. А теперь точно что-то будет!"

Дама издала боевой вопль, которому позавидовал бы вождь ирокезов, и ринулась в атаку. Тут же из аллейки выскочили еще три дамы в строгих деловых костюмах: кокетливая блондинка, пышнокудрая шатенка и длинная тощая девица в очках с жидким "мышастым" хвостиком на затылке.

- Маргоша, что случилось? - спросила запыхавшаяся "кудряшка".

- Ой! Твои босоножки! - всплеснула руками блондинка.

- Да вот эта, - Маргоша яростно ткнула пальцем почти в глаз толстушке, мигом утратившей свой помидорный румянец, - раззявилась и прет, как слепая, с чертовым самокатом, и мне по ноге как заедет! Ногу мне ушибла, вот ссадина, босоножек порвала и еще удрать хотела! А теперь еще рот открывает!

Троица впилась в молодую мамочку такими взглядами, как обычно голодные львы смотрят на спускающуюся к водопою упитанную зебру.

Мальчик жалобно захныкал, что хочет "пипи" и стал дергать мать за руку. Она обозленно отмахнулась:

- Да иди ты! Достал, все время ноешь! Больше никуда с тобой не пойду, из-за тебя я так попала!

- Одинокая мать, - голосом охотящейся акулы сказала Маргоша и пнула целой босоножкой сломанный самокат, - а это на какие доходы куплено? У меня тоже есть дети и я в курсе, сколько детские вещи стоят. Дороговато для бедной матери-одиночки будет!

- Мне такой не по карману! - квакнула кудрявая.

- Неплохо, видать, устроилась, хитрозадая, - ядовито добавила блондинка, - есть такие: не работают, ни хрена не делают, а на всякие пособия да субсидии лучше нас, работающих, живут!

- Как паразиты! - взвизгнула очкастая. - Мы на свои налоги вот таких дармоедок кормим, и они на нас еще и наезжать будут! Вернуть бы статью за тунеядство, да отправить их ямы копать! Кобыла здоровая, пахать можно! Обвилась, как плющ, соки тянет...

- Звоните в полицию, - велела Марго, - пусть этой хабалке покажут, что хоть она и с ребенком, но и ей не все дозволено!

- Да вы что? - жалобно заныла толстушка, поняв, что дело плохо. - Да я у Геньки самокат отняла, типа наказала его, а то не слушался, на дорогу выезжал, а он вырывать из рук начал, ну и задела нечаянно... Чего сразу-то полицию?

Наум быстро сообразил, кого видит перед собой. По описанию Вероники он узнал "даму, приятную во всех отношениях" из колледжа и ее свиту. Да и медицинский колледж, если верить маршрутизатору, буквально в двух шагах от парка...

- Дамы, - бархатистым голосом сказал он, - на ваше счастье я - дипломированный юрист и могу помочь вам разобраться с возникшей ситуацией без привлечения людей в форме. Можно ведь как-то уладить дело спокойно, миром, к обоюдному удовольствию? Время, конечно, горячее, нервы шалят, но зачем же так агрессивно? - "Да и сына ее жаль. Того и гляди сиротой останется; эта дурища ухитрилась разозлить очаровательную Марго и ее оруженосиц до белого каления, и теперь они жаждут крови!".

- А почему она не улаживает, а убегает?! - заорала Марго.

- И хамит! - подхватила очкастая.

- А вы кто? - насторожилась кудрявая.

Наум достал удостоверение члена Федеральной палаты адвокатов и протянул Маргарите, которую безошибочно определил, как лидера в дамском квартете преподавательниц.

Очевидно, выборжцы тоже любили юридические ток-шоу и фамилию Гершвина хорошо знали. Все пятеро уставились на него круглыми от изумления глазами. Слава Богу, уже успех: кажется, кровопролитие отменяется.

Через несколько минут все было улажено. Молодая мать принесла Маргарите извинения за испорченную обувь и грубые выражения, а Наум отсчитал, не торгуясь, деньги за босоножки.

Толстушка пнула в кусты разбитый самокат и поплелась с сыном к выходу из парка. Чуть отойдя, она от души влепила мальчику ниже спины и что-то яростно заверещала, наклонившись к самому его лицу и отклячив объемистую "пятую точку" больше, чем это позволяла длина сарафанфика...

- Неисправима, - поджала губы очкастая, - уже и в наш культурный городок проникла эта зараза. Хабалка!

- Простите, - Наум обернулся к Маргарите, - вы ведь госпожа Сидоренко? Маргарита Петровна? Я наслышан о том, что вы - звезда преподавательского коллектива местного медицинского колледжа и самая яркая его звезда, - он обаятельно улыбнулся.

Маргарита зарделась от удовольствия:

- Слухи несколько преувеличены, но все равно спасибо вам... Светик, сбегай в магазин, купи мне босоножки, будь другом! Не пойду же я домой на одной ноге...

Она кокетливо тряхнула огненными локонами:

- Вы мне очень помогли. Но лучше бы эта дрянь сама оплатила мою обувь - был бы ей урок!

- Ей и так придется покупать новый самокат, - ответил Наум, - да и потом, она же признала свою неправоту и извинилась.

- Извинилась, не переменилась, - фыркнула Маргарита.

- Вопрос спорный... Кстати, я бы тоже хотел вас расспросить...

***

Вероника ждала Наума на летней террасе ресторана. В зале почти все столики были заняты, посетители шумели, работала "плазма", и было жарко, даже несмотря на включенный кондиционер. Орлова предпочла ужин на свежем воздухе, удивляясь, почему на балконе почти никого нет. Гораздо приятнее ужинать на свежем воздухе, без воплей телевизора, галдежа и смеси запахов еды, маринадов и напитков. Да и летний вечер над Выборгом был чудо, как хорош.

Веронике принесли заказ, и она приступила к ужину. И тут на террасу вышел мужчина лет тридцати, на ходу постукивая себя по руке удостоверением, почти таким же, как у нее.

- Следователь Ильин Павел Антонович, - представился он, раскрыв удостоверение, - добрый вечер, Вероника Викторовна. Извините, что отвлекаю вас от ужина.

Вспомнив, как Наум отзывался об умственных способностях Ильина, Ника едва сдержала смешок и ответила:

- Добрый вечер, Павел Антонович. Вы меня опередили. Я как раз хотела позвонить вам и задать пару вопросов.

- О чем тут спрашивать? - следователь сел напротив Ники, примостив папку на коленях и заказал подошедшему официанту кофе и столовую воду. - Дело ясное. Некоторые люди не осознают, насколько серьезна ситуация, или думают, что пандемия - это миф, пугачка для дураков, чтобы залежавшуюся гречу со складов распродать, а ограничения - это так, от нечего делать ввели. И относятся к ним по принципу "Строгость законов нивелируется необязательностью их исполнения". Кому-то до поры, до времени такое наплевательство с рук сходит, а в данном случае не сошло. Одному не хватило терпения выждать 14 дней карантина после приезда из Москвы. Да еще недомогание лекарствами от простой ОРВИ глушил вместо того, чтобы обратиться в медучреждение. Вторая, кстати, преподаватель вирусологии, преспокойно пошла с ним гулять, да еще и ребенка с собой взяла...

- Павел Антонович, - перебила его Вероника, - а вам не кажется странным, что врач-эпидемиолог и преподаватель вирусологии проявили такое головотяпство именно в той отрасли, с которой работают и которую знают на порядок лучше рядовых граждан? Люди, которые специализируются на этой отрасли медицины, не будут столь небрежны. Они-то знают, что такое коронавирус.

- А разве вы не знаете, что врачи регулярно заражаются на посту? - не растерялся Ильин.

- Знаю, - ответила Ника, - несколько раз делала репортажи из эпидемиологических отделений и обсерваторов. Но здесь ситуация несколько странная, вам не кажется?

Следователь хмыкнул и насмешливо покачал головой, но Орлова сделала вид, что не заметила этой попытки смутить ее.