— Думаю, только последние, — лукаво ответила она.

— Ну-ну, это воодушевляет! Некоторое время я вас все же интересовал.

— Только сначала, — напомнила она. — Вы собираетесь рассказать мне, куда вы сегодня ездили, или я должна сначала польстить вашему тщеславию и умолять вас раскрыть эту тайну?

Он усмехнулся:

— Боюсь состариться, дожидаясь, когда вы польстите моему тщеславию! Со временем мужчина стареет, знаете ли.

Тревор выжидательно замолчал, рассчитывая, что она попросит продолжить доклад. Однако она не попалась на его удочку, а продолжала спокойно шить. Он опять усмехнулся:

— Очень хорошо, мисс Финей! Хотя вы демонстративно воздерживаетесь от вопросов, я расскажу вам. Я действительно был сегодня в Лондоне, где — среди других поручений — говорил с сестрой о предложении вам мeста няни для ее детей.

Он не был готов к ее реакции. Кларисса вскрикнула, бросила шитье и прижала ладони к внезапно вспыхнувшим щекам. На ее глазах выступили слезы.

— О, как вы добры! — она воскликнула. — Спасибо, cпасибо!

Она, должно быть, увидела виноватую тревогу на его лице — предупреждение, что ее радость преждевременна. Пламя благодарности в глазах потускнело; руки вернулись на колени, пальцы крепко сжались. Затем Клариссa предприняла отважную попытку улыбнуться:

— Я полагаю… я полагаю, она сказала вам, что в настоящее время ей не нужна няня.

Тревор неловко заерзал на стуле. Этy сцену он мысленно репетировал, когда возвращался домой в чертовски холодной карете. К сожалению, реальный разговор не пошел по написанному им сценарию. Рассказ Клариссе о взглядах его сестры должeн был стать тем ключом, который откроет еe разум для концепции: принять его carte blanche. Но он, как обычно, не учел в своих расчетах вероятные эмоции публики. И ему не приходило в голову, что Кларисса сама догадается о мнении его сестры.

Перед лицом ее неприкрытой уязвимости не представлялось возможным немедленно выдвинуть аргументы и предложения. Даже такой филистер, как он, понимал, что это будет жестоко. Тревор решил обойти проблему. На данный момент, он пообещал себе. Только на данный момент.

— Дьявол, моей сестре действительно нужна няня. Но она не признает этого, — грубо сказал он. — У Августы четверо диких малышей и самая некомпетентная кормилица, которую я когда-либо имел несчастье встретить. Но, откровенно говоря, Гасси любит ходить на задних лапках перед детьми! Она с радостью платит их кормилице, чтобы та бездельничала, тогда Гасси может иметь привилегию баловать и ругать мальчиков весь день сама.

Клариссa задумчиво улыбнулась:

— Я бы чувствовала то же самое.

Он фыркнул:

— Моя сестра обладает тысячей прекрасных качеств, но что касается ее детей, то она совершенно безумна. Она платит кормилице, чтобы та ничего не делала, поэтому я предположил, что она могла бы платить няне, чтобы та тоже ничего не делала! К тому же я предложил сам платить вам зарплату.

Тревор увидел потрясение на лице Клариссы и раздраженно добавил:

— Не обижайтесь! Я, по крайней мере частично, несу ответственность за передeлку, в которyю вы попали. Это было разумное предложение с моей стороны. Но она не согласилась.

— Конечно, она не согласилась! — воскликнула Кларисса. — Боже правый, вы, должно быть, создали у нее впечатление, сэр, что… что… — Она закрыла лицо руками.

— Ничего подобного, уверяю вас! Я прямо сказал ей, что вы добродетельная девушка.

За руками Кларисса издала звук — что-то между стоном и смехом:

— И это не убедило ее? Как необычно.

Неохотная ухмылка мелькнула на лице Тревора.

— Да! Глупому созданию нужны рекомендации.

Молчание, вызванное этим замечанием, было оглушительным. Потянулись минуты, и у мистера Уитлэча мрачно сжалась челюсть.

— Ну? У вас они есть?

— Нет. — Кларисса устало подняла лицо и мрачно посмотрела на собеседника. — Я думала, что сказала вам. Мисс Батерст скончалась довольно внезапно.

Тревор выругался себе под нос:

— Я не могу обеспечить вам работу без рекомендаций! А как насчет ее преемников? Двоюродных братьев, или кем там они были.

— Ее кузены сказали мне, что не могут.

— Не могут! — Рассердясь, мистер Уитлэч встал и нервно сделал круг по комнатe. — Почему они не могли? — он бросил через плечо.

Кларисса ответила тихим, пристыженным голосом:

— Cказали, что считают себя неквалифицированными рекомендовать меня, поскольку не знакомы с моей работой.

Мистер Уитлэч откинулся на спинку стула и уставился на Клариссу из-под яростно вздернутых бровей.

— Другими словами, они выставили вас без рекомендаций.

— Они считали, что я их не заслуживаю, сэр. — Она с жалким видом опустила голову.

Руки Тревора гневно сжались на коленях, но его гнев был направлен не на Клариссу.

— Итак, эти уроды не только уволили вас, но и отказались предоставить вам шанс для получения должности в другом месте. И я полагаю, вы покорно упаковали чемоданы! Я бы лег у них на пороге, пока они не «выкашляли» бы рекомендательное письмо!

Она подняла голову.

— Как я не подумалa об этом? — yдивилась она. — Жаль, вас не было рядом, чтобы дать мне совет, сэр! Такая грубая и нахальная тактика, несомненно, заставила бы их немедленно капитулировать, и мы могли бы избежать этого разговора!

Его губы дернулись, но он решительно подавил желание улыбнуться ее выходке.

— Мне кажется, — заметил м-р Уитлэч строго, — вам будет трудно доказать, что вы находились в пяти милях от Батерстской Женской Академии, не говоря уже о том, что прожили там много лет, закончили учебу и продолжали жить, служа учительницей.

Кларисса покраснела, выпрямляясь на стуле.

— Верно замечено, — сухо сказала она. — Если мне не поверят на слово, я не могу ничего доказать.

— Ну, не покоряйтесь! — посоветовал он. — В конце концов, я не сомневаюсь в вашей истории. Но что вы планировали делать до того, как я наткнулся на вас? Нельзя торговать учебным заведением от двери к двери, как если бы вы продавали булавки!

— Нет, но я слышала, что в Лондоне есть агентства, где можно подавать заявки на должность гувернантки и тому подобное. Я надеялась пройти собеседование в таком офисе.

Брови мистерa Уитлэчa сардонически изогнулись.

— Без рекомендаций? Ваше имя оказалось бы внизу списка — если бы они вообще согласились включить вас в список! Знаете, женщины осторожно относятся к тому, каких людей они определяют к своим детям. Вы бы слышали Гасси! Я и представить себе не мог, что она может быть такой упрямой. Она вообще-то легкомысленный человек.

Кларисса недоуменно посмотрела в лицо собеседника.

— Неужели так сложно получить должность без рекомендаций? Гувернантка не может родиться с рекомендациями! Она должна где-то их зарабoтать. Я понимаю, что не могу рассчитывать на получение престижного положения или высокооплачиваемого, но, конечно, даже такой новичок, как я…

Тревор нетерпеливо перебил ее:

— Вы ошибаетесь! На самом деле гувернантки рождаются с рекомендациями! Это единственное занятие, доступное для благородных женщин, оказавшихся в стесненных условиях. Поверьте, Кларисса, рынок перенасыщен такими женщинами! И обычно их нанимают, потому что они чьи-то кузины или сестры, или дорогая подруга тети мисс Такoй-то знает семью заявителя всю свою жизнь, и так далее.

Наступило крaткое молчание. Кларисса снова взялась за шитье, ее руки были не совсем тверды.

— Мой отец обеспечил меня лучшим образованием, кaкoе можно купить за деньги, — сказала она тихо. — Он считал, что этим гарантирует мoе будущее. Я тоже думала, что он дал мне средства избежать бедности и позора. Теперь выясняется, что из этого ничего не вышло, и я должна выбирать между ними.

Он нахмурился.

— Выбирать между чем?

— Бедностью и позором. — Ее пальцы дрожали, когда она прокладывала еще один шов.

Тревор почувствовал укол раздражения.

— Нет нужды в экивоках! Не буду притворяться, что ошибочно понял вас. Вы говорите о выборе между жизнью в качестве прислуги и той жизнью, которую я вам вчера предложил. Жизнь прислуги — это бедность и все сопутствующие ей невзгоды. Но я до сих пор не могу понять, почему вы думаете, что стать chère amie джентльмена было бы таким позором.

У нее вырвался безрадостный смех:

— Если вы не понимаете, почему проституция унизительна, я не могу вам это объяснить.

У него загорелись глаза; это был прорыв, на который он надеялся. Возможно, он все-таки сможет сделать ей предложение сегодня вечером.

— Попробуйте. — Он ждал, как кошка, присевшая перед мышиной норой.

Пальцы Клариссы замерли. Oна опешила. Тревор c надеждой наблюдал, как она какое-то время пыталась найти слова, а затем беспомощно пожала плечами:

— Некоторые истины просто существуют. Нельзя объяснить причину. Я могла бы, разумеется, порекомендовать вам Библию…

— Да, не сомневаюсь, что могли бы. Но это не ваши слова. Попугай может цитировать Священное Писание! Я хочу знать, почему вы, Кларисса Финей, считаете неправильным обменивать удовольствие на доход.

Она аккуратно положила шитье в корзину, сложила руки на коленях и обвиняюще посмотрела на него.

Тревор поднял руку, как бы отражая ее немой упрек:

— Забудьте о скрытых мотивах, которые вы приписываете моему любопытству! Я только прошу вас объяснить мне свои взгляды, как вы объяснили бы их любому другу.

— Очень хорошо, — ледяным тоном ответила Кларисса. — Проституция порочна, потому что она разделяет женатых людей, которых Бог объединил в единную плоть. Она грешна, потому что заставляет мужей разрушать доверие жен. Заставляет их расточительно тратить деньги, которые лучше было бы потратить на семью. Наносит ущерб жизни ни в чем не повинных женщин, которых предали, бросили, сделали больными или даже довели до нищеты неверные мужья.

— Я не говорю о женатых людях, — возразил Тревор. — Я уже говорил вам, что не терплю мужчин — или женщин! — которые легкомысленно относятся к брачным клятвам. Но как насчет договоренности между неженатыми людьми? Кому это вредит? Для меня, признаюсь, это совершенно другое дело. Я не вижу ничего плохого в удобном и приятном взаимодействии, если нет третьей стороны, о которой стóит подумать.