И, возможно, утолит мой голод.

Десять минут спустя я издаю протяжный стон и медленно опускаюсь в горячую, наполненную пузырьками воду. Хотя наш дом и нуждался в ремонте после покупки, эта старомодная викторианская ванна стала огромной галочкой при выборе собственности. Она оказалась в неплохом состоянии, но с потертыми пятнами на эмали и ржавыми кранами, однако Айзек посчитал, что ее стоит спасти. А если Айз что-то для себя решил, то никогда не подведет. Для него не существует ничего, что нельзя было бы исправить. Включая людей.

Так что теперь у нас имеется блестящая многофункциональная ванна, которая стоит в центре нашей ванной комнаты и легко вмещает нас обоих, учитывая, что мы ребята немаленькие.

Я погружаюсь в горячую воду, и мои мышцы расслабляются. Закрываю глаза, наслаждаясь комфортом, который окутывает мое тело.

Я дома, Айз находится рядом, а не за тысячи миль отсюда. Микель с проклятым фильмом покинули мой разум, уплывая в небытие в душном воздухе ванной.

Лежа здесь, я практически забываю все то, что путало мои мысли. И в этот момент могу, наконец, расслабиться.

Не успеваю опомниться, как засыпаю, а когда просыпаюсь, вода становится прохладнее, а Айзека все еще нет.

В комнате его тоже не слышно.

Может быть, он увидел, что я дремлю, и не захотел меня будить, что очень заботливо с его стороны, однако в то же время невнимательно, потому что я жажду заполучить своего мужчину.

Встаю со вздохом и, не обращая внимания на свои мокрые следы, направляюсь к стопке полотенец в углу. Я хватаю белое и пушистое полотенце и завязываю его на талии, не утруждаясь вытереться, потому что стремлюсь выяснить, куда же исчез мой парень.

— Айз? — зову я, заглядывая в нашу спальню.

Меня приветствует тишина, а кровать все так же аккуратно застелена. Айзек заправляет ее каждое утро, в отличие от меня, который выползает из нее и не обращает внимания до самого вечера.

Я разворачиваюсь и спускаюсь вниз, мой взгляд падает на черно-белые фотографии в рамках — семью Айзека, а также наши совместные поездки в качестве пары — которые украшают стены до самого коридора.

Моя любимая — с Ибицы, где мы оба представлены на фоне восхода солнца. Снимок был сделан Айзом во время короткой поездки в гости к Джошу и его детям, и за несколько дней до того, как папарацци засняли наш поцелуй на другом пляже, и растиражировали эту новость. На этом снимке мы выглядим живыми, свободными, счастливыми и влюбленными. Мы похожи друг на друга. Настоящих нас. Только Айз и Флинн, а не мелкая кинозвезда и всемирно известный фотограф, или популярные геи.

Мы — это просто мы.

Айзека нет и на кухне, поэтому я поворачиваюсь и направляюсь в гостиную, но останавливаюсь в дверях как вкопанный.

Айз сидит на диване, глядя через французские двери на улицу, где началась легкая морось. Не думаю, что он в курсе разыгравшейся непогоды, потому что его взгляд направлен в пустоту.

— Эй, — стараюсь говорить мягко.

Не знаю, что произошло с того момента, как мы вошли внутрь, но что бы это ни было, оно глубоко засело в голове Айзека.

Он моргает всего раз и медленно поворачивается ко мне. Беспокойство угадывается в чертах его лица, а взгляд кажется усталым.

— Прости, я потерял счет времени.

Это и правда, и ложь.

Айзек сожалеет, но не о том, что забыл о нашей договоренности встретиться в ванной. Что бы ни случилось, он решил не волновать меня, оставаясь здесь. Вероятно, потому, что всегда старается защитить тех, кого любит.

— Ты поговорил с Нейтом? Все хорошо?

Встревоженный взгляд Айзека скользит по моему лицу.

— Да.

Несколько мгновений я не знаю, как лучше спросить, а он просто молчит. Затем, когда невысказанные слова начинают тревожить меня, бессильный и неспособный помочь, я наконец задаю свой вопрос:

— Что случилось?

Айзек медленно качает головой.

— Ничего. Наверное, я слишком остро реагирую.

И снова мой парень скрывает правду, лишь бы она не причинила мне боль.

С моих волос и все еще влажной кожи стекают капельки воды, пока я иду вглубь комнаты, а затем осторожно сажусь на диван рядом с Айзеком.

— Поделись со мной. Может, я сумею как-то помочь.

Айзек тяжело вздыхает и смотрит вниз на свои руки, которые неосознанно заламывает.

— Нейт был пьян.

— Ну, все не так уж и плохо. Ты на мгновение заставил меня понервничать.

Мужчина поднимает голову и встречается со мной взглядом. Есть еще кое-что, чего он пока не сказал. Затем Айз смотрит на часы, висящие на стене, и говорит:

— Там сейчас только полдень.

— Думаю, это наверняка связано с его бизнесом.

Нейт владеет несколькими популярными клубами, расположенными по всей Европе.

— Он был пьян, когда Лиам разговаривал с ним несколько дней назад, а Джейку пришлось лететь на Ибицу на прошлой неделе, потому что один из сотрудников клуба нашел Нейта без сознания на полу его офиса.

Что? Почему Айз не рассказал мне об этом раньше?

— Черт. Когда ты об этом узнал? Думаешь, это просто полоса неудач или у него проблемы со здоровьем? Я знаю, что Нейт периодически выпивает, но то, о чем ты сейчас говоришь, наталкивает меня на мысль, что все гораздо хуже.

Айзек откидывается на спинку дивана, поникший и растерянный. Мне совсем не нравится, что мой мужчина считает, будто должен нести это бремя, хотя причина заключается в том, что он просто заботится о тех, кого любит.

— Джейк позвонил мне из аэропорта. Нейт сказал ему, что это был единственный случай, когда он так напился, и пообещал, что больше такого не повторится. Брат конечно же ему не поверил, но Нейт уже взрослый парень. В любом случае, Джейк больше ничего не мог сделать, тем более через день ему предстояло лететь обратно, — Айзек проводит рукой по лицу и продолжает: — Но Лиам тоже говорил, что ему показалось, будто Нейт был пьян, когда ответил на звонок несколько дней спустя, и учитывая все это, — он показывает на свой брошенный телефон на кофейном столике, — я бы сказал, что Нейту нужна помощь. И как можно быстрее.

Копирую позу Айзека и откидываюсь назад, хватая его руку и сжимая кисть своей.

— Ты ведь хочешь поехать к нему?

Айз стонет:

— Да. Нет. Может быть. Я не знаю его расписания, — с досадой признается он. — Нейт не пожелал меня с ним ознакомить. В эту минуту у него могут быть назначены встречи на другом конце света, так что преследовать его бессмысленно, особенно когда брат не хочет, чтобы его нашли.

— Чем я могу помочь?

Айзек поворачивает голову набок, чтобы посмотреть на меня.

— Достаточно быть здесь, со мной, — а потом наклоняется, сокращая пространство между нами, и дарит мне поцелуй, который постепенно становится более интенсивным.

Прошло много времени с тех пор, как мы обнимались или ласкали друг друга. С тех пор, как он был внутри меня или я внутри него.

Мое желание настолько дикое, что поцелуй переходит из нежного в страстный менее чем за тридцать секунд.

Как и всегда, Айзек знает, что мне нужно, и когда своей рукой обхватывает мою шею, наклоняя, куда ему хочется, я не могу сдержать рычание, которое выходит из моего рта.

Звук, который говорит: возьми меня, и давай-ка без нежностей.

Я ужасно хочу Айзека.

Мне не нужны его мягкие прикосновения. Я желаю установить контакт на самом низменном уровне. Хочу трахнуть его или чтобы он трахнул меня. Желаю, чтобы Айзек нагнул меня, вдавил в диван и взял с таким рвением, чтобы и на следующий день я ощущал его в себе. Потому что отчасти знаю, что несмотря на все его протесты, Айзек скоро отправится к Нейту.

Поцелуи Айза становятся мягче, как будто он читает мысли, и мой стояк грозит разрыдаться в знак протеста.

— Давай я отведу тебя в постель, — раздаются его хриплые слова, но я не отвечаю. Вместо этого пытаюсь вновь разжечь пыл нашего поцелуя.

— Нет и нет, — поддразнивает он. — Только не здесь. Я не буду трахать тебя на диване, после того, как мы не виделись целый месяц, — Айзек едиственный раз прикусывает мою губу, а потом встает, увлекая меня за собой.

От этого движения с моих бедер слетает полотенце, падая в лужицу у моих ног и освобождая нетерпеливый член, прямо указывающий на то, чего он так жаждет. Взгляд Айзека тут же опускается вниз, его внимание привлекает капелька предсемени, блестящая на кончике моей жесткой длины.

— Поднимайся наверх, Флинн, — практически рычит он. — Пока я не передумал и не проглотил тебя целиком.

Я придвигаюсь ближе, начиная тереться промежностью о его бедро, скрытое джинсовой тканью, словно помечая свою территорию.

— Эта угроза едва ли вынудит меня подняться. Проглотить меня целиком довольно неплохая идея.

Айзек теряет контроль, снова хватая меня за горло и прижимаясь своим ртом к моему.

Мы пылаем, обжигая друг друга прикосновениями, пока Айз не вырывается из моих объятий. Его грудь вздымается, глаза полуприкрыты, а зрачки расширены.

Не говоря ни слова, он убирает руку с моего горла и медленно — ужасно медленно — опускается на колени. Мое тело ощущает потерю, желая, чтобы мужчина снова ко мне прикоснулся.

— Перестань, — всего одно слово.

И оно является предупреждением для Айзека.

Однако тот лишь ухмыляется мне.

— Что перестать? Вот это? — и, не сводя с меня своих дьявольских глаз, мужчина наклоняется вперед и проводит языком по головке моего члена, отчего приходится сжать кулаки и застонать. — Или вот это? — Айзек открывает рот и начинает посасывать головку, пробуя меня на вкус, мучая и осушая, но при этом никак не облегчая мою потребность.

— Не дразни меня, Айз, — ворчу я, хватаясь за основание своей эрекции и толкаясь глубже в его рот.

Мужчина улыбается, слегка наклоняет голову и вбирает меня целиком, пока я полностью не упираюсь в его горло. А потом этот ублюдок сглатывает.

С моих губ срываются неразборчивые проклятия и бессмысленные слова. Я называю его мудаком. Зову его ангелом. И все это время Айзек осушает меня своим ртом. Долго и медленно, от начала до конца. И каждый раз, когда я погружаюсь в его рот, то просто теряю свой разум.