Глава 7

Флинн

Звонки начались уже на следующее утро.

И не одна бомба, а целых две.

После того, как провели в постели практически весь предыдущий день, мы оказались сексуально одурманены, продолжая плавая в вызывающем привыкание тумане и совершенно забыв о реальности и том, что ожидало нас в ней.

Мы совершенно забыли о том, что у нас есть обязанности, кроме того, чтобы опустошать друг друга до последней капли.

Или же просто отбросили эти мысли, спрятав их под кроватью, пока любили друг друга всего в нескольких дюймах над ними.

Не важно как, но мысли все же до нас добрались, как это часто и бывает в подобных случаях.

— Ну, давай же, — стонет Айзек, переворачивая свое изрядно потрепанное и восхитительно полуобнаженное тело с живота на спину. Всего за несколько минут до этого я прижимался к нему. Майка, которую Айз так и не снял, задралась до затылка. Вспотевший, я обнимал его спину, вдавив лодыжки в матрас своими ногами, пока мой член внутри становился все мягче. — Мне нужно поесть, прежде чем я потеряю сознание от голода.

Придвигаюсь поближе к Айзеку и кладу голову ему на грудь, задевая его голень пальцами ног.

— Учитывая количество белка, которое ты проглотил за последние двадцать четыре часа, я не думаю, что такое возможно, — просовываю руку под ткань, которую мне так и хочется сорвать с Айзека после того, когда я осознал, что она была на нем всю ночь. — Что ты там прячешь? — я поднимаю руку еще выше, дергая за хлопок.

Грудь Айзека вибрирует под моей щекой от ответного фырканья, и он похлопывает себя по животу, прежде чем ответить:

— Видимо, прячу тело, которое нуждается не только в белке, — мужчина наклоняет голову, чтобы посмотреть мне в глаза, но я не упускаю из виду, как он мягко отодвигает мою руку и поправляет свою майку. — У меня тут имеется супер-сексуальный гуру фитнеса, которого нужно радовать и доставлять удовольствие. Так что мне нельзя расслабляться, иначе он променяет меня на кого-то другого.

Я вытягиваю шею, чтобы поцеловать Айзека, с обещанием нависая над его ртом.

— Он был бы дураком, если бы тебя бросил, даже если бы ты превратился в лежебоку с пивным пузом и одним кубиком вместо шести.

— Что, правда? — Айз улыбается прямо мне в губы.

— Ага, — бормочу я себе под нос. — Вероятность сто процентов.

Айзек прикасается своими губами к моим, восхитительно медленно и очень нежно. Мы сливаемся в поцелуе, который может длиться вечно.

То есть, до тех пор, пока мой телефон не начинает жужжать на тумбочке, где я в какой-то момент оставил его заряжаться.

— Тебе лучше ответить, — пытается вырваться Айзек.

— Не-а, продолжай целовать меня. Они могут оставить сообщение.

Мужчина выскальзывает из-под меня, бросая осуждающий взгляд, прежде чем грациозно встать и натянуть чистое нижнее белье.

Я люблю, когда Айз одет в белоснежные майку и трусы, однако они же являются предметом моей ненависти. Я бы предпочел, чтобы он был голым и лежал в постели рядом со мной.

Словно прочитав мои мысли, Айзек дерзко мне улыбается.

— Ответь на звонок, а я пока приготовлю завтрак.

— Говоришь прямо как взрослый, — закатываю я глаза, даже не пытаясь дотянуться до умолкнувшего телефона.

— Да, я такой. Старый добрый Айз, — он обходит кровать, отключает мой телефон от зарядки и бросает его рядом с моей головой. — Проверь свой телефон и сделай несколько звонков, а этот взрослый подождет тебя внизу с кофе и беконом. Как тебе такая идея?

— А блинчики будут? — спрашиваю я, потому что Айз делает самые вкусные блины на свете — секретный рецепт его матери, которым засранец не делится ни с кем, даже со мной.

Он слегка улыбается мне, а затем насмешливо отдает честь.

— Да, Ваше Высочество. Сделаю и блинчики, если пообещаешь ответить на звонки, — Айз становится серьезным и хмурит брови, следом добавляя: — Проблемы сами по себе не исчезнут, Флинн. Чем скорее ты разберешься с ними, тем скорее поймешь, как действовать дальше.

— Да, папочка.

Айз усмехается и идет к двери, бросая через плечо дерзкое: «мы можем поиграть в ролевые игры позже».

— Извращенец! — кричу я ему вслед, вытаскивая подушку из-под своей головы и бросая ее через всю комнату, но Айзека уже нет, так что она приземляется прямиком в кучу под нашей дверью.

Я плюхаюсь обратно на кровать и игнорирую то, как от движения подпрыгивает телефон.

Если закрою глаза, то смогу притвориться, что никаких звонков и не было.

До тех пор, пока телефон не начинает жужжать снова.

Бросаю на него свирепый взгляд — будь я ребенком, то сделал бы вид, будто из моих глаз вырываются огненные молнии, испепеляя телефон на месте.

Но, к сожалению, у меня нет таких способностей.

И если Айзек желает, чтобы я вел себя как взрослый, без проблем, однако мне не обязательно быть от этого в восторге.

Беру телефон в руки, и морщусь, когда вижу на экране имя своего агента.

Трель обрывается. Экран темнеет, прежде чем снова включиться.

— Скотт, — отвечаю я со вздохом, прежде чем отнять трубку от уха, когда тот начинает разглагольствовать.

Когда слышу от него: «какого хрена происходит?» или такие слова, как «хренов бардак» и «очередные капризы», я не перебиваю. Пусть болтает, пока может, потому что ему не понравится мой ответ.

— Ты закончил? — спрашиваю, когда голос на линии, наконец, замолкает. Парень снова начинает отвечать, но я резко его обрываю. — Это был риторический вопрос, Скотт.

— Я не шучу, Филипс, — бросает он в ответ язвительным тоном. — Ты провалил свою карьеру еще до того, как она началась, и при этом нанес огромный урон моей репутации. Если думаешь…

— Ты уволен.

Черт, как же здорово!

Придурок недоверчиво фыркает, как бы говоря «да кто ты такой, чтобы меня увольнять»?

— Я не шучу, Скотт. Завтра свяжусь со своим адвокатом, чтобы расторгнуть наш контракт. С меня хватит. Наши деловые отношения закончены.

В трубке воцаряется мертвая тишина. Становится настолько тихо, что я даже убираю телефон подальше от уха, чтобы проверить экран на случай, если Скотт повесил трубку.

Но нет, он все еще на связи.

Затем Скотт отвечает, используя тон холоднее, чем яички снеговика:

— Я позабочусь о том, чтобы ты больше никогда не работал в Голливуде. Ты связался не с тем парнем. Мой отец…

— Да, да, — обрываю я его, а мой скучающий тон противостоит его ледяному. — У твоего папочки есть деньги и власть, бла-бла-бла. Я все понял. Но как ни странно, мне на это насрать.

— Ублюдок! — бушует Скотт. — Бездарная смазливая мордашка! Ты никогда не сделаешь…

— Карьеру в Голливуде, — заканчиваю я за него. — Я уловил суть твоей угрозы еще в первый раз, — а затем, чтобы втереть ему в лицо дерьмо, в котором он якобы оказался по моей вине, с изрядной долей сарказма добавляю: — Хорошего дня, Скотт, и пошел-ты-подальше за свои выдающиеся заверения.

Сбрасываю звонок и обнаруживаю, что со всей силы сжимаю телефон в руке, отчего экран начинает мигать, а наше с Айзом изображение, в качестве заставки, рябит.

— Вижу, я вовремя, — в дверях стоит Айзек, а в его руках находится кружка с дымящимся кофе.

Свободной рукой я потираю лицо, прежде чем плюхнуться обратно на кровать и бросить телефон рядом.

— Мне вообще не следовало подписывать с ним контракт.

— Тогда зачем ты это сделал? — спрашивает Айз, когда тихо заходит в комнату и ставит напиток на прикроватный столик.

— Потому что не хотел, чтобы Джейк мне помогал, — отвечаю я со стоном, как ребенок, который знает, что он сделал что-то плохое, но не хочет в этом признаваться.

— Если кто-то предлагает свою помощь, как ее можно использовать в своих интересах?

Я поворачиваю голову и смотрю на Айзека.

— Потому что мне не хотелось использовать твои связи для дальнейшего развития моей карьеры. Я построил ее с нуля. Никто не помогал мне, и я не желал менять свои убеждения, — Айзек хмурит брови и бросает на меня взгляд, говорящий, что он не согласен.

— Но Джейк сделал тебе предложение как режиссер и коллега по отрасли, а не как мой брат.

— Ни пресса, ни весь остальной бизнес не восприняли бы такой выбор должным образом.

Айз лишь пожимает плечами.

— Ну и кого это волнует? Меня, к примеру, нет, и Джейка тоже, иначе он бы не предложил свою помощь. И раз это не волнует близких тебе людей, так зачем беспокоиться о суждениях незнакомцев? Ты же знаешь, что вкалывал как проклятый, чтобы стать тем, кто ты есть. Пусть идут к черту.

— В твоих устах все так просто.

Айзек садится на кровать рядом со мной, подталкивая бедром, чтобы я подвинулся, прежде чем положить руку на мою голую ногу.

— Потому что все именно так. Ты не можешь контролировать суждения других людей. Единственное, что в твоих силах — контролировать свою реакцию по этому поводу, — он сжимает мою ногу, пристально вглядываясь мне в лицо. — Слушай, забей на Скотта, найди другого агента. Просто живи дальше. Я никуда не денусь, и тебе не нужно принимать решение сию же секунду. Давай посмотрим, как пойдут дела с Микелем и этим фильмом. Как только появится больше информации, тогда и распланируем наши действия. А до тех пор тебе нужно просто расслабиться, и, к счастью, я знаю, как это сделать.

Айзек наклоняется ко мне, и мое тело тут же на него реагирует. Член нетерпеливо дергается под хлопчатобумажной простыней, лежащей поперек моей талии. Когда мужчина оказывается всего в нескольких дюймах от моего лица, я приоткрываю свой рот, чтобы встретиться с его губами. Вот только Айз не целует меня, потому что продолжает:

— Сначала позавтракаем, а потом пойдем на пробежку. Ты, как? В деле?

Злобно смотрю на него в ответ, но ублюдок просто смеется. Однако, не язвительно. Это просто милое подшучивание, которое является нашей фишкой, и я снова осознаю, как сильно по нему скучал.

— Давай, сначала отсосу тебе, — бросаю я вызов в ответ. — А потом поедим и сходим на пробежку.

Айз колеблется всего секунду, но я уже готов воспользоваться этим преимуществом. Не сводя с него глаз, скольжу вниз по кровати. Победоносная улыбка уже растягивает мои губы, ведь я собираюсь забрать свой приз, но в этот момент звонит его телефон.