— Найди Цзы Лю, пусть займется его раной. Церемонию коронации откладывать нельзя. Подготовишь всё необходимое.

Девушка покосилась на пленника и рискнула возразить:

— Но… но молодой хозяин…

Император пригвоздил ее к месту колючим взглядом и усмехнулся:

— А что с ним такое? Боишься, Мы не сумеем его обуздать? Что за чушь! Твое дело — исполнять приказ. — Он перевел глаза на Су И. — Ты полагаешь, жизни твоих солдат — это всё, чем можно тебе угрожать?

Ваньянь Сюй зловеще усмехнулся, потом еще раз — и вышел.

Су И смотрел в заледеневшие, как зимний сумрак, глаза, слушал жестокий, лишенный всякого намека на чувства, смех… Внезапно в сердце закрался липкий страх. Но ведь пленные солдаты давно получили свободу и рассеялись по стране. Даже Ваньянь Сюю не по силам переловить их снова по одному. Кроме того, император совсем недавно перенес столицу и нуждался в поддержке народа, если желал сохранить мир на этой некогда враждебной территории. Чтобы показать себя просвещенным государем, он, конечно же, не осмелится учинить массовую резню среди ни в чем не повинных людей. Су И решился на попытку самоубийства лишь после того, как тщательно взвесил все эти соображения. Какие же козыри остались у противника на руках? Пленник мучительно терялся в догадках, а прощальное выражение лица императора и вовсе лишило его покоя.

Су И лихорадочно метался от одной мысли к другой, почти не осознавая присутствия Цзы Лю, которая осматривала и перевязывала рану. Девушка пичкала его лекарствами, беспрестанно о чем-то говорила, но слова влетали пленнику в одно ухо и тут же вылетали в другое.

Покинув покои Су И, Ваньянь Сюй направился в свой кабинет и вызвал Хэ Цзяня, министра по делам правосудия.

В тот день Цзы Нун доложила императору, что пленник долго смотрел ему вслед, как будто не желал отпускать. Ваньянь Сюй почувствовал, что в груди разливаются тепло и сладость, словно полной чашей вкусил медовый нектар. Он отослал Цзы Нун обратно, но на радостях не устоял и последовал за ней. Ноги сами принесли его в опочивальню пленника, но кто же знал, какую сцену он там застанет? Ваньянь Сюй вспоминал, как безоглядно доверял Су И, сколько усилий прилагал день за днем, лишь бы угодить возлюбленному, и ему казалось, что сердце разбилось вдребезги и медленно истекает кровью. Гнев бушевал в его груди, и, как только перед ним предстал Хэ Цзянь, император отдал беспощадный приказ:

— Хэ Цзянь, слушай Наше повеление! Приказываем тебе в три дня схватить проживающих в столице близких друзей и родичей пленного генерала Су. Старых знакомцев, соседей, даже их семьи — всех упрятать под замок! Если хоть один сумеет ускользнуть, не сносить тебе головы. Да, и еще: держи это дело в тайне, нам не нужны волнения среди черни. Понимаешь, о чем идет речь?

Поднятый с постели посреди ночи, бегом примчавшийся в императорский кабинет, министр никак не ожидал, что из-за такого пустячного дела Ваньянь Сюй устроит такой шум. Но, видя, что государю не до шуток, Хэ Цзянь не осмелился ни высказать недоумение вслух, ни задать вопрос. Получив распоряжение, он почтительно заверил императора, что исполнит всё в точности, и удалился, чтобы не откладывая приступить к делу. Несколько бывших чиновников Великой Ци весьма кстати томились в тюрьме, и, вернувшись в свою резиденцию, министр потребовал их на допрос. Составив с их слов поименный список лиц, близко связанных с генералом Су, на следующий же день Хэ Цзянь отправил людей, чтобы арестовать всех.