«Джейми», — подумал я. Я почти произнес его имя ей в рот. И от этого отпрянул и прикоснулся к губам, как будто они были обожжены. Я отвернулся, боясь, что на моем лице отразится слишком много эмоций.

Корал снова прижалась ко мне, ее пальцы обвились вокруг моих плеч.

— Что? — спросила она. — Что такое?

Я покачал головой, все еще не доверяя своему голосу.

Она вздохнула и ускользнула от меня.

— Прости, — пробормотала она.

Отошла к перилам балкона, на фоне которых выглядела очень маленькой и хрупкой, и уставилась в темноту. Свет изнутри падал на светлые волосы девушки и окутывал голову ореолом золотистого тумана. Я уставился на Корал. Впервые подумал о ней – по-настоящему об этой девушке, а не о себе, о ее будущем и жизни – и задумался, было ли правильным играть с ней. Смогу ли полюбить ее так, как мужчина должен любить женщину? Разве я только что не поцеловал ее? Разве не сделал все правильно? И когда сжал ее талию, и Корал прижалась ко мне, разве я не почувствовал смутное возбуждение?

У меня голова пошла кругом.

Может быть, я все-таки не был геем. Может быть, полюбил Джейми эмоционально, умом и поэтому заставил себя любить его и физически.

Я скривился. И чуть было не рассмеялся. Ох, ну кого я обманываю? Женские формы не вызывали во мне никакого желания. Я видел достаточно декольте и красивых изгибов в Гарварде. Они не представляли никакой угрозы. Для меня опасную привлекательность всегда таили в себе мужские тела – сильные бедра, подтянутый пресс, подкаченные бицепсы и грудные мышцы.

Я потер пальцами рот. Отвратительно…

И все же, что, если я бы смог сделать так, чтобы это сработало с Корал? Что, если бы мог целовать ее и любить достаточно? Она никогда не заметит разницы, а со временем, возможно, и я перестану замечать тоже.

Я подошел к Корал и осторожно коснулся ее спины.

— Прости, — повторила она.

Я тихо усмехнулся.

— За что?

— Я...

Она чувствовала, что переступила черту. И думала, что я ее отверг. Корал не могла произнести это вслух, но я знал.

— Не извиняйся. Я остановился только потому, что... — Я провел рукой по волосам. «Надеюсь, это будет во благо», — горько подумал я. — Ну, я не хотел, чтобы мы увлеклись.

Корал оглянулась через плечо и посмотрела на меня. Ее глаза расширились.

— Правда?

— Да, — ответил я.

В каком-то смысле это было правдой – я боялся увлечься и ляпнуть имя Джейми вслух, – но, с другой стороны, эта ложь была началом череды многих последующих.

Я видел, что Корал хотела сказать что-то еще, но ей не хватило смелости.

— Ты хочешь уйти? — наконец выдавила она.

Я чересчур старательно кивнул, и девушка рассмеялась.

— Да, думаю, что мы все это уже освоили, — ткнул я большим пальцем в сторону здания, где продолжалась репетиция.

Поцеловав меня, Корал казалась более напуганной, чем когда-либо ранее. Она не взяла меня за руку, когда мы спускались по балконной лестнице и огибали темную ухоженную территорию. Сели в машину и, всю дорогу хихикая, поехали к ближайшей «Dairy Queen» (Прим пер.: сеть кафе фастфуда и мороженого). Я купил два шоколадных рожка. Корал припарковалась на отдаленной, покрытой листвой улице, и мы сидели в темноте с опущенными окнами, прислушиваясь к вечерним звукам.

Молчание было дружеским и успокаивающим. Богатое убранство Южной Каролины наполняло чувством новых возможностей. Хотя это была всего лишь наша вторая встреча с Корал, я стал представлять будущее, в котором не останусь одиноким, несчастным и неудовлетворенным. Наконец-то передо мной мелькнула тускло освещенная дорога, ведущая в дальнейшую жизнь, и это будет хорошо и определенно порадует моих родителей.

Я прочистил горло и высунул руку из машины.

— А у тебя это неплохо получается, — заметил я, слегка довольным тоном.

— Я думала о том же, — ответила Корал.

Она тоже казалась веселой. Я чувствовал, что она наблюдает за мной. Усмехнулся и пожал плечами.

— Ну, это был не первый мой поцелуй, если ты об этом. — Я посмотрел ей прямо в глаза. — Впрочем, как и твой, не так ли?

Ее улыбка стала игривой.

— Да.

— И сколько их было?

Она ахнула, притворяясь оскорбленной.

— Ну ты и наглец! Девушке не пристало целоваться и рассказывать об этом.

— Ну, меня этим не испугаешь. Даже если ты скажешь, что целовалась с пятьюдесятью другими парнями, меня это не будет беспокоить. Просто любопытно.

— С пятьюдесятью! — она истерически хихикнула. — Нет, скорее... с пятью.

Она повернула голову и посмотрела в окно. Дерзкое движение подсказало, что «пять» — это внушительный список, что не удивило.

— Когда это было в последний раз? До меня, я имею в виду.

— А ты действительно очень любопытен, — сказала она.

Я усмехнулся и кивнул, хотя она не смотрела на меня.

— Да, я хочу знать, во что ввязываюсь.

— Все было до того, как я познакомилась с тобой, если ты об этом спрашиваешь. И я ни с кем из них не встречалась. Это была глупая школьная жизнь, вечеринки… то, о чем родители не могли бы даже узнать.

— О, не сомневаюсь в этом.

И снова меня охватило чувство товарищества с Корал. Мы оба были вынуждены скрывать свою жизнь от родителей. Никому из нас никогда не позволили бы встречаться с «неверующим», а тем более, в моем случае, с мужчиной.

— Что насчет тебя? — надавила она.

— Одна, — сказал я.

Она фыркнула.

— Серьезно?

— Да, — я провел руками по своим бедрам. Ненавистно было лгать ей, но это получалось уже все более естественно. — Одна девушка в лагере. Между нами какое-то время вроде как что-то было.

— И что же случилось?

— Она потеряла интерес. Я тоже, — я прочистил горло. — Значит, просто целовалась? Ты и эти... — усмешка тронула мои губы, — пятеро парней?

— Ну, типа того. — Ее голос стал притворно-застенчивым, и я инстинктивно понял, что они зашли дальше поцелуев. — А ты?

Я почувствовал ее пристальный взгляд на себе.

— Типа того, — спокойно ответил я. На поверхности моего сознания всплыл образ: Джейми на четвереньках.

Корал хрипло рассмеялась и толкнула меня в плечо.

— Ах ты негодник.

«Ты даже не представляешь, насколько», — подумал я.

Мои ладони горели. Я ощущал странное, сильнейшее желание дотянуться до Корал, посадить к себе на колени, снова поцеловать и проверить, как это будет ощущаться. Я мог бы легко это сделать, и она, вероятно, на это надеялась.

На самом деле меня поразило, что наши родители давали нам практически неразумное количество свободы и времени наедине. Мои даже не прилетели на бал дебютанток, якобы из-за плотного рабочего графика. Вероятно, они были в таком восторге от того, что я проявил интерес к девушке, что надежда пересилила осторожность.

Тем временем, и родители Корал казались вопиюще беспечными. До тех пор, пока «приличный мальчик» из «правильной семьи» сопровождал их дочь по ночам, они, казалось, были полны решимости позволять нам делать все, что хотим, когда и где хотим. И у них, должно быть, тоже были свои мотивы. Возможно, считали, что я оказываю хорошее влияние на их мятежную дочь-подростка. Возможно, ожидали, что я приручу, каким-то образом укрощу ее непокорность.

Но у меня не было такого намерения.

— Нам пора домой, — резко сказал я, потому что желание потянуться к ней становилось все сильнее, и это было не страсть, а скорее любопытство.

— Ой. — Она слабо кивнула. — Конечно.

По дороге домой Корал спросила, что я думаю о белых платьях, которые все дебютантки должны были надеть на бал. Я хмыкнул и слегка поморщился, прежде чем признаться, что это меня раздражает. Они напоминали свадебный наряд, что было просто странным, и олицетворяли чистоту и девственность, что беспокоило меня. Конечно, большинство (если не все) дебютанток были, вероятно, девственницами, но белые платья в сочетании со странной церемонией представления девушек миру казались чрезмерно сексуальными.

Корал искренне согласилась. Сказала, что это жутко и что она не станет так одеваться.

Я задумался о своем.

— Серьезно, не станешь? — пробормотал я.

— Да. — Она улыбнулась своей озорной улыбочкой. Я начал понимать, что это было ее фирменное выражение лица.

Но поскольку я ей не поверил, а в голове было много других мыслей, то не стал развивать эту тему.

Как оказалось, зря, в дураках остался я – а также родители Корал – в ночь бала дебютанток. Атмосфера в танцевальном зале была удушающей. Огромные двойные двери в холл были распахнуты настежь, впуская декабрьский воздух, но я все равно потел в смокинге. Только немалый рост спасал меня от чувства клаустрофобии. Я мог легко, оглядев толпу, представить себя в другом месте. Колорадо был излюбленным местом для мысленного побега.

Остальные сопровождающие на фоне меня смотрелись, словно дети. Прыщавые выпускники средней школы, только что снявшие брекеты и еще не переросшие характерную подростковую угловатость. Атмосфера глупости и застенчивости вокруг них вовсе мне не напоминала о моем прежнем «я». На самом деле мне никогда не позволялось так беззаботно проводить время. В те годы, когда мог позволить себе быть глупым и импульсивным, я был слишком занят защитой тайны о Джейми. А, может быть, всегда был стар душой, однако наши тайные отношения сделали меня взрослым не по годам – серьезным и обремененным стрессами – вместо того, чтобы стать самым счастливым в моей жизни.

Я закрыл глаза и невесело улыбнулся. Ах, но это были самые счастливые времена, несмотря на весь стресс и страх. Я бы не променял наши годы с Джейми на всю свободу в мире. И все же почувствовал укол зависти, когда другие сопровождающие смеялись, пихали друг друга и смотрели на балкон в ожидании появления дебютанток. Я не мог представить себя «нормальным», если такое вообще существует.

Я открыл глаза, расправил смокинг и повернул голову в сторону балкона. Для одного вечера жалости к себе было вполне достаточно.

Все это время я остро ощущал, что мать Корал наблюдает за мной. И демонстративно избегал ее взгляда. Я еще не совсем решил, что делать с девушкой. Она могла бы стать для меня спасательным кругом, но также могла стать и петлей. Тем временем Опал ДеВитт свалила на меня все свои надежды и ожидания – это становилось очевидным – и, поскольку согласился сопровождать ее дочь на бал дебютанток, Опал, вероятно, решила, что я взял на себя всю ответственность.