— Кто дебил? Кто? Говори!

Палка сверлит и давит еще сильней, высверливает дыру в свитере и рубашке. Дыра все больше, Стефан противится ей, противится боли в животе… Но долго ли он выдержит?

Внезапно лицо Канадки искажается, теперь на нем — звериная злоба. Не сдастся Стефан — пусть не ждет пощады!

— Кто дебил? Говори!

Толчок, еще толчок, вот-вот палка ударит! Стефану надо что-то делать, немедля! Обеими руками он хватает палку, да так крепко, что Канадка поражен. И в ту же минуту сильнейший удар по голени. Канадка кричит от боли, отскакивает, а Стефан Кольбе пускается наутек.

Но куда бежать? В дом? Это ловушка. Лифт никогда так быстро не подойдет, как надо Стефану.

Он обегает дом. Еще раз. Канадка — за ним. Ноги у него длинней, и вообще бегун он хороший. В третий раз обежать дом у Стефана уже нет сил. Он метнулся в сторону, быстро перескочил через забор — «Вход запрещен!» Канадка — за ним. Уже близко, еще ближе — нет, не уйти! Зеленый вагончик! Стефан устремляется к нему, бежит из последних сил, еще несколько метров — задвижка на дверце! Нет никого. Никто не спасет Стефана!

Задыхаясь, Стефан бежит вокруг вагончика, чуть не увяз в песке, и вдруг видит дым над котлом! В низинке, метрах в пятидесяти! Каноист! И Артур. С криком Стефан бросается вперед и падает. Канадка — на него и сразу кулаками. Но Стефан даже не чувствует ударов. Каноист и Артур тут как тут.

— Это еще что такое! — кричит каноист.

Канадка отпускает Стефана. Стряхивает песок со штанов, ждет.

— Что у вас стряслось? — спрашивает каноист.

— Ногой меня ударил, — отвечает Канадка.

— Ударял? — спрашивает каноист лежащего на земле Стефана. Как пружина Стефан вскакивает и прыжком — на Канадку.

— Спокойно! — приказывает каноист. — Выкладывайте, что у вас было?

Артур, угрюмо смотревший на ребят, совсем рассердился:

— Здесь стройка! А вы на голове ходите! Мы здесь работаем. Пора бы знать!

— Мы и так знаем, — говорит каноист. — А вот этот здоровый бугай пристает к моему дружку. Шестой класс, если тебе это о чем-нибудь говорит. Я разобраться должен.

— Подальше отсюда и разбирайся. И после работы.

— Сейчас буду разбираться, — говорит каноист и наступает на Канадку: — Слыхал — это мой дружок! Говори, что у вас произошло. Не то попробуешь — видал? — Кулак каноиста перед глазами Канадки.

Отпрянув, Канадка страха не показывает. Но он оскорблен: какой-то тип в рваных джинсах и грязных ботинках грозит ему…

— Кулаками? Дело не пойдет!

— Сейчас ты сам отсюда пойдешь — покатишься.

— Можете не угрожать мне.

— Не собираюсь, — говорит каноист. — Но на дорожку запомни: если хоть раз тронешь моего дружка, если хоть один раз тронешь, понял, я тебе уши отутюжу.

— Это тоже угроза, — говорит Артур.

Канадка сопит, может быть хочет выказать презрение, но сразу же уходит, как только каноист цедит сквозь зубы:

— Проваливай!

— И ты с ним! — говорит Артур Стефану.

— Ты — останешься, — говорит каноист и, недовольно обернувшись к Артуру, повторяет: — Этот останется.

— Я в контору передам! Детишки на стройплощадке. Запрещено! Мне же потом за них отвечать!

— Может, и так, — говорит каноист. — На данный случай надо смотреть как на исключение. За вагончиком, только мы скроемся из виду, он же его изобьет. Надо это тебе?

— Надо! Надо! Порядки ж тут! Будто при царе Горохе! Никакой культуры! Грубость и драки одни! В мое время такого не было. Я пошел работать. Дерьмо собачье! — сказал и потопал через песок.

— Никогда не связывайся с тем, кто сильней тебя, — говорит каноист.

— Я сам, что ли?

— Тебе лучше переждать. У нас в вагончике. Потом пойдем вместе. Мне надо еще на склад сбегать.

Около вагончика скамья — доска между двумя бетонными плитами. Артур любит здесь посидеть, на солнышке греться. Но сегодня солнце показывается редко, хотя и не холодно. Стефан уже собрался сесть, но все же решил заглянуть за вагончик — не видно ли Канадки? Вон он — уже забор проскочил, к дому-башне приближается. Всё нормально.

Стефан садится на доску. Так же, как когда-то сидел с Губертом — после того, как Губерт Канадку искупал и они вместе убежали. Вспомнив этот день, Стефан подумал: сколько мороки из-за Губерта! Но что ж тут поделаешь — Губерт его друг. Или почти друг. Настоящий-то друг все же Тассо. Им и останется. Но все равно Губерт теперь — свой.

Со скамьи Стефану хорошо виден котел, а иногда и Артур и каноист — их круглые спины, словно из-под земли, вдруг вырастают над кучей песка. Над котлом вьется дымок, мирно поднимается к солнцу. Оно как раз выглянуло и подсвечивает край большого белого облака.

Приходит каноист. Стефан идет за ним, говорит:

— А ты быстро вернулся.

— Уплотнитель до зарезу нужен. Сегодня надо достать, а то завтра к Артуру не подступись! Ты скажи лучше, что надо было этому лбу от тебя?

— Лбу? Ты о ком?

— Ну, парню в потрясной куртке?

— Правда потрясная. Губерт ее порвал.

— Вон оно что!

— Всё не так было, — говорит Стефан. — Этот в канадской куртке, он сам виноват. А теперь требует каждый день пять марок.

— Пять марок?

— От Губерта. Каждый день пять марок.

Каноист поднимается по ступенькам в вагончик. Там — ведро, вода. Он берет мыло, моет руки, ополаскивает лицо и спрашивает изнутри:

— Каждый день пять марок?

— Каждый.

— Настоящих пять марок?

— Настоящих.

— А у него все в порядке?

— Гангстер он, бандит.

Каноист выглядывает из двери, причесывается, непонятно, правда, зачем — волосы как торчали в разные стороны, так и торчат. Стефан даже слышит, как они потрескивают. Вот-вот искры посыплются.

— Надо торопиться, — замечает каноист. Щелкает замок. Уже на ходу каноист говорит: — Ишь ты! Каждый день пять марок!

Они идут быстро, каноист на три шага впереди. Грохочут два бульдозера — ровняют землю между высотными корпусами.

— На нервы действует — трещат со вчерашнего дня. А ты знаешь, для чего они тут место готовят?

— Не, — отвечает Стефан. — А ты?

— Под детскую площадку.

— Детскую площадку? Ах, да! Мне отец давно еще говорил. — Знаешь, значит.

— Тогда скоро и дерево надо будет ставить. Ты нашел? Знаешь, где взять?

Каноист не нашел, но он говорит:

— А вы? Где ваш бегемот?

— Так скоро его не сделаешь. Но Лариса уже нашла скульптора.

— Вот как, скульптора! — Каноист вдруг останавливается, хотя и очень спешит. — Это вам повезло с Ларисой. Толковая она. Но площадка-то будет совсем другая.

— Как это — другая? Какая другая?

— Другая. Места для бегемота не будет.

— Ты это точно?

— И для старого дерева — тоже.

— Ни бегемота, ни старого дерева?..

— Ничего этого не будет, — говорит каноист. — Все совсем по-другому. Пошли скорей!

Стефан — ни с места. Спрашивает:

— Как по-другому?

Каноисту некогда, да и неохота ему.

— Пошли, пошли! — говорит он, и Стефан идет за ним, ни о чем уже не спрашивая.