— Болтовня?

— Осточертели! Больной от них делаюсь. Мы едем или не едем?

— Нет! — срывающимся голосом кричит Сусанна. — Никуда мы не едем!

Герман оторопел: Сусанна кричит? Кричит на него? Такого еще не было! Он хочет обернуть все шуткой, спрашивает:

— Мы не едем?

— Нет, не едем. Мы никуда не поедем!

— Что ж, значит, не едем.

После громких слов вдруг наступила тишина. Хлопнула одна дверь, еще одна — выходная. Кто-то ушел. Кто же?

Стефан прислушивается у себя в комнате.

— А дом ты мне нарисуешь? — спрашивает Сабина.

— Тише! Сама рисуй.

— Красным?

— Да, красным.

— А крышу — синим?

— Да, да, синим. Красный дом и синяя крыша. Сейчас я приду, мне поглядеть надо.

За столом в большой комнате сидит мать. Стефан сразу замечает — плакала. Недолго и немного. Глаза на мокром месте. От их взгляда Стефану делается больно, и оттого, как она сидит… Посуда не убрана.

— Не поедем? — спрашивает Стефан.

Мать качает головой. Нет.

— А бабушка ждет.

— Я позвоню родителям Тассо.

— Но почему же мы не едем? Мы можем поехать! Если отец не хочет, мы одни можем поехать.

Мать говорит:

— Мы не поедем.

— Сабина для бабушки картинку нарисовала.

— Передаст в следующее воскресенье. В следующее воскресенье поедем.

Стефан так и стоит в дверях. Мать — за столом.

— Ну, пойми! Мы поедем в следующее воскресенье.

— Следующее, следующее…

Сусанна составляет чашки, встает. Стефан следит за ее руками, за каждым ее движением и вдруг кричит:

— Только потому, что он не хочет!

— Ты с ума сошел.

— Только потому, что он не хочет!

— Это неверно, — говорит мать. — И не кричи так.

— Потому что отец не хочет, мы не едем к бабушке!

— Не кричи, пожалуйста. — Мать говорит это тихо, да и двигается она так, как будто не спешит и у нее очень много времени.

— Ну пойми! Пойми же! — говорит она.

— Ты еще защищаешь его! Он один только не хочет ехать. Скандалит тут. Дверью хлопает.

— Перестань!

— Он же тоже хотел, чтобы на детской площадке старое дерево стояло. Мы же с ним вместе хотели ехать за ним. А теперь ничего не нужно!

— Прекрати об этом!

— Знаю, знаю — ты на его стороне. Вы же с ним — заодно!

— Я тебе сказала — прекрати! Довольно!

Сусанна снимает коричневую клеенку, застилает стол дневной скатертью: зеленая с желтым и в белую клеточку. Она проходит мимо Стефана и вдруг останавливается. А он смотрит на нее. Такой он беспомощный, но и упрямый и ужасно грустный…

— Поедем в следующее воскресенье, — говорит она и проводит рукой по его щеке, шее… Он почти не ощущает ее прикосновений, но еще долго, после того как она отняла руку, чувствует и тепло и нежность ее.