Глава XXXIII «Броненосец скрылся с горизонта»

Очнулся я в палатке Красного Креста. Надо мной стоял военный врач.

Я лежал в большом павильоне с эстрадой. Меня окружали офицеры. Их было человек двенадцать.

Молодой поручик испуганным голосом спросил меня:

— Послушай, матросик, сюда не будут стрелять с броненосца? Ведь тут флаг Красного Креста.

Офицеры, очевидно, были уверены, что броненосец ответит бомбардировкой на действия властей. Солдаты принесли человека на носилках.

— Ранен? — спросил их доктор.

— Никак нет, ваше благородие.

Это был матрос Задорожный. Он скрывался под пароходной пристанью.

— Ну, что теперь будет? — спросил я Задорожного.

— А что же? Пойдут в Румынию сдаваться. Появились новые носилки.

— Раненый! — крикнули солдаты.

Это был Кошуба. Я бросился к нему, но меня усадили на место.

— Пустяки, — сказал доктор. — Сейчас встанет.

И действительно, Кошуба тотчас поднялся.

Офицеры ласково обходились с нами. Они велели принести нам яичницу, заказали чай. Учили, как держаться на допросах. Один из них — капитан, вернувшийся из Порт-Артура, — выразил даже желание просить у начальника гарнизона разрешения съездить на корабль поговорить с матросами.

Это предупредительно ласковое отношение к нам со стороны офицеров продолжалось до того момента, как «Потёмкин» скрылся с горизонта.

Совсем иначе вёл себя начальник гарнизона полковник Герцык. Увидя нас, Герцык пришёл в такую ярость, что потерял способность речи. Он потрясал кулаками и, хрипя, грозил нам виселицей. Наконец он ушёл.

Получив приказ от своего начальника, бригадного генерала Плешкова, не выдавать «Потёмкину» угля, Герцык выполнил его с прямолинейностью солдафона. Он привык выполнять, не раздумывая, волю начальства. В конце концов ему было наплевать на то, будет ли разрушен город.

Несомненное влияние на действия военных властей оказал допрос убежавшего накануне с «Потёмкина» изменника-матроса Кабарды. Он известил феодосийские власти о намерении шептунов и кондукторов броненосца после первого же выстрела с берега начать действовать, чтобы помешать ответной бомбардировке «Потёмкина».

Обо всём этом нам успели сообщить офицеры, в то время когда мы находились в помещении летнего театра, превращённого на случай бомбардировки в палатку Красного Креста.

Там же нас навестил член феодосийской управы, местный богач, домовладелец Крым. Вчера он возглавлял делегацию городской управы, приезжавшую к нам. Он был сильно встревожен.

— Скажите, матросы будут стрелять с броненосца? — обратился он к нам. — Мне нужно знать. Следует принять меры.

Я посоветовал ему отправиться на броненосец и переговорить об этом с матросами. Он согласился со мной. Сердце моё забилось. Может быть, он расскажет матросам, что мы не убиты, и они потребуют нашего освобождения.

Но не успел домовладелец Крым дойти до выхода, как подъехавший вестовой произнёс роковые для нас слова:

— Броненосец скрылся с горизонта.