В своих — тогда таких частых — письмах ты писала мне и об этом:

«Что рассказать тебе? О том, как работаю? Довольно скучно и однообразно, но все дни забиты до предела. Числюсь монтером, принимаю и выдаю электротехнические материалы. А еще на мне — спецификации, переписка — абракадабра, требующая напряженного внимания. Пользу, как будто, приношу.

Мне во многом помог Тугров, я ему благодарна. Он уже сделал мне предложение, но, к сожалению, не могу принимать этого парня всерьез. Например, всем новым знакомым девушкам он рассказывает легенду о своей любви, как автомат: сунешь монетку — выдаст полную программу. Но это все о его словах. А на деле, по-моему, он не такой. Видела Тугрова однажды на монтаже — знаешь, это просто красиво, потом попробую описать подробнее, может быть, тебе понадобится.

В общежитии тесно, заниматься трудно, так что контрольных для института пока не делаю…».

«Все добрее солнце, под ногами уже глиняный кисель, только на обочинах подсахаренный снегом, всюду большие и маленькие моря, и чтобы они не пролились в наши котлованы, бульдозеристы, включая, конечно, и Досаева, воздвигают высокие валы. Даже мы, электрики, включены в общую борьбу с водой: нужны времянки для подключения насосов, что-то размывает, что-то заливает, все это касается и нас, а если не касается прямо, рвемся в бой сами: комсомольцы же! Кажется, никакая сила не заставила бы тебя лезть в холодную жижу, в котлован — но прибывает вода, насосы ждут, пока ты протянешь кабель к их моторам, вот и тянешь этот кабель — гордо, чуть ли не с восторгом! Чудеса!

Леня включен в состав оперативной группы и чувствует себя ответственным за всю стройку. А поскольку он, чтобы приработать на оплату квартиры (на Васю Кудрина!), по совместительству нанялся сторожем на пляж, он совсем исхудал, даже как будто почернел, типичный великомученик, хоть надевай терновый венец: кожа, кости и очки. И всем читает нотации, мне тоже. У людей, которые тощают, портится характер, пожалуйста, не забывай обедать!»

«…Паводок, борьба с водой, сейчас это позади, и даже распутица кончается. Пришла настоящая весна, самое тяжелое для меня время года, когда мне, как перелетной птице, хочется обязательно куда-то улететь. Моя соседка Оля с весенним азартом подыскивает себе жениха, да и остальные девочки в общежитии говорят главным образом о любви и парнях: кто на кого посмотрел, где и как, особенно выразительно или не особенно. Я немножко завидую им, а уж на такую пару, как Леня и Тоня, смотрю с черной завистью».

И, наконец, одно из последних писем:

«Нет, на аэродроме я тебя не обманывала. Нашему инженеру и правда нужно было лететь, и очень срочно. Иначе в тот раз я улетела бы с тобой. Но так, как получилось, лучше для нас обоих. Рубить так рубить.

Сейчас у меня вечер раздумий. Думала, счастлива ли я? Все-таки счастлива. И твердо знаю, чего хочу: самостоятельности.

Как трудно мне все доставалось! Отец погиб, мама пережила его ненадолго. Рядом были чужие люди, честные, но чужие. А потом появился ты, со всеми своими заботами обо мне. И у меня в ответ нашлось столько доброго! В сущности, я благодарный человечек, ведь я все помню, я ничего не забыла. Только…

Всю жизнь нас учили, что человек создан для счастья, только доро́г-то к нему гладких еще не проложено, того и гляди свернешь на окольные вязкие тропки. Хочу счастья настоящего, выстраданного, добытого своими руками, мозгом, душой.

Я все обдумала. Тольятти станет прекрасным городом, жить в нем будет чудесно. Получу работу по специальности и комнату, и… Все будет. Пока мне сиротливо, но ведь это пройдет? И ты все-таки не приезжай, не ищи меня. Обещаешь?»