— Должно быть, ты и впрямь его любишь. Раз сделал то, что сделал.

— Он сделал бы то же самое для меня, — сказал я, зная, что это правда. Что бы я ни испытывал, в это я верил всем своим существом.

И мы пошли дальше.

* * *

В ту ночь он мне приснился.

Ждал меня на грунтовой дороге, солнце просвечивало сквозь листву, маленькие осколки света падали на землю, будто лужицы, покрытые рябью. Он так ярко улыбнулся, когда я протянул к нему руку, наши пальцы переплелись, как всегда.

И мы не спеша пошли к дому в конце переулка.

Мы не разговаривали.

В этом не было необходимости.

Достаточно было просто быть рядом.

* * *

После того случая Робби несколько недель чувствовал себя неловко рядом со мной. Он заикался, краснел и по возможности избегал меня.

Элизабет улыбнулась и сказала, что такое случается время от времени.

— Ему бы очень повезло, — заметила она, когда мы сидели на крыльце и смотрели на закат. — Вам обоим.

— Я уже принадлежу кое-кому другому, — напомнил я.

— Правда?

— Да.

— Я этому рада.

И она больше никогда не поднимала эту тему.

* * *

Приходили и другие Омеги.

Мы уже были сильнее.

Лучше. Быстрее.

Более цельными.

Они рыскали на границе защиты, щелкая зубами. Их было не меньше пятнадцати. Может, даже двадцать.

— Человек, — выплюнул один из них.

— Я скажу только один раз, — предупредил я.

Фиолетовые глаза вспыхнули.

— Уходите. Пока еще можете.

Они зарычали на меня.

Я положил монтировку себе на плечо.

— Ну, если иначе никак.

Моя стая взревела позади меня, как люди, так и волки.

Омеги отступили на шаг, внезапно почувствовав неуверенность.

Но дальше им уйти не удалось.

* * *

Три года.

Один месяц.

Двадцать шесть дней.