Томас обернулся и на мгновение застыл. Затем он повернулся к Крису и закричал:

- Беги!!!

Крис просто сидел, желая, чтобы его руки и ноги начали двигаться. Но они были неподвижны, словно высечены из камня.

Почти небрежным движением слишком длинных когтей из покрытых кровью рук онo развернулoсь и отрубилo Томасу голову. Это было так гладко и легко. Онo стоялo с довольной ухмылкой, когда кровь фонтаном хлынула вверх, омывая его до тех пор, пока тело не упало вперед. Онo склонилo голову набок, как ворона, изучая Криса, сидящего в своей моче. Онo поднялo руку и щелкнулo когтями в его сторону. Онo наблюдалo, как пятна крови и кожи описывают дугу в воздухе только для того, чтобы упасть рядом с тем местом, где он сидел. Ухмылка превратилась в улыбку, лишенную всякого счастья, в застывшее чудовище, пародирующее настоящее чувство.

Потом онo открылo пасть и закричалo:

- Бе-е-е-еги-и-и-и...

Это вывело Криса из состояния абсолютного ужаса, сковывавшего его, как цепи. Он вскочил на нетвердые ноги и помчался по равнине, даже не подумав сесть на одну из лошадей, привязанных далеко в стороне. Единственной мыслью, промелькнувшей в его голове, было бежать как можно быстрее и как можно дальше от дьявола. Он не обращал внимания на промокшие штаны, даже не чувствовал, что крест все еще зажат в его ладони, а кожаные ремни хлопают по запястью. Он просто бежал.

А существо наблюдало. Его ноздри раздулись, когда он учуял запах добычи, превратившейся в расплывчатое пятно вдалеке. Длинный язык высунулся, чтобы попробовать воздух. Серая кожа висела полосами там, где ее пробили пули. Ониксовая жидкость медленно потекла по окровавленному торсу. Черные глаза все еще следили за Крисом, которого больше не было видно.

- Пожалуйста... беги... беги...

Он издал жестокое кудахтанье и упал на все еще теплое тело Томаса. Пули падали на землю с влажными шлепками, пока он пировал. Образец эффективности, разрывающий и разрывающий плоть и кости.

Взгромоздившись высоко, ястреб оторвал куски кролика и затряс их себе в глотку. Куски меха выстилали дно гнезда, где лежали три нагретых солнцем яйца.

Все это время Крис просто бежал.

Дункан, утро

Кензи стояла перед самым большим зданием в городе и смотрела на жирную надпись красного цвета на светло-сером дереве. Она смотрела, как ее бармен и молчаливый партнер Брэдли наносит новый слой краски.

- Как оно выглядит? - крикнул он вниз.

Она сморщила лицо.

- Похоже на кровь, не так ли?

Брэд сердито посмотрел на нее.

- Я же говорил тебе об этом, прежде чем ты отправила меня сюда перекрашивать. Я сказал, что это похоже на кровь, и спросил, хочешь ли ты, чтобы это было первой деловой надписью. Последний цвет был хорош, но нет. Маккензи хочет что-то этакое.

- Ты закончил?

Он пожал плечами и вернулся к рисованию. Огромная надпись, видимая почти перед самым высоким шпилем церкви, изображала ее имя ярко-красными буквами. Она была бы еще больше, если бы Джосайя не жаловался, что бордель не должен иметь лучшего обзора, чем церковь. Ее нисколько не волновала его логика. Но она подчинилась, как учил ее отец, изобразила на лице широкую улыбку согласия и позволила Брэдли только подать проповеднику из разбавленного запаса по небольшой цене.

Кензи не проиграла. Возможно, никто не знал, что она выигрывала. Но будьте уверены, по ее подсчетам, она вышла вперед. Она владела баром, борделем и отелем. Все в этом городе отдавали ей часть своих денег. Она хотела стать писательницей. Судя по всему, она была чертовски талантлива в этом. Но в мужском клубе на Востоке не любили женщин, поднимающихся по служебной лестнице. Поэтому она плюнула в грязь рядом с их начищенными кожаными туфлями, взяла свое наследство и ушла. Она ненавидела это. Она росла повсюду, но поселилась во Флориде.

Теперь она была в глуши, писала рассказы для почти неграмотных горожан, которые никогда не оценят ее гений. Когда-нибудь она заработает достаточно, чтобы завладеть всем городом. Она представила себе, как он превращается в шумное сообщество. Она хотела открыть газету. Рассказать миру правду о не таком уж диком Западе. Показать сильных женщин, которые сражаются бок о бок со своими мужьями. Может быть, использовать прессу, чтобы выпустить несколько ее собственных рассказов. Это был всего лишь вопрос времени.

- Я могу добавить немного белого. Сделать ее розовой, - крикнул Брэдли.

- Нет. Все в порядке. Я поговорю с Трейси и посмотрю, не сможем ли мы в следующий раз выбрать другой оттенок. Может быть, лаванда или сирень. А теперь поторопись. Уже почти пора открываться. Гости скоро проснутся.

Они скорчили друг другу кислые рожи, пока Брэдли наносил последний слой краски на букву "З". Вчера поздно вечером в город въехал дилижанс. Группа туристов на пути в Калифорнию. Придурки, все до единого, стремящиеся заполучить золото и сколотить состояние на заднице Америки. Слишком дешево или глупо ехать на поезде. Ослепленные рассказами о беззаконном Западе, они надеялись срезать через Чизхолмскую тропу и отправиться через Техас и дикие туземные земли. Две пары, ехавшие в карете, вполне походили на городских пижонов из Нью-Йорка. Они, казалось, были ошеломлены тем, что бордель и бар были пристроены к самому отелю. Идея одной остановки для всех нужд, должно быть, была чужда в больших городах.

Однако не они были главной причиной беспокойства. Это было последнее, что ехало рядом с каретой, что заставило их обоих вздрогнуть от беспокойства. Ее звали Мэри Джо. Последние пару лет о ней ходили слухи и небылицы. Она сквернословила и была готова к драке, где бы она ни появилась. Ее язык был так же опасен, как и пистолеты, висевшие у нее на поясе. Известная художница, которая сцeпилась с шерифом Абилина, известным пьяницей и игроком "Диким Биллом" Хикоком. Кензи слышала эту историю от погонщиков скота, когда они возвращались в Техас. Мэри Джо была очень пьяна и одета только в свою наготу, пытаясь нарисовать автопортрет на стене гостиничного номера. Когда она бежала из города, Хикок сказал, что в своей жизни он сражался с двумя медведями и с радостью сразится с третьим, лишь бы не связываться с ней снова.

И вот теперь она добралась до Дункана. Один только Господь знает, какие неприятности она принесет с собой.

- Нам нужно только продать ей специальный пакет услуг, - Кензи смотрела в пространство, пока говорила. - И спрячь остатки краски, когда закончишь. Не нужно подавать ей идеи.

Брэдли хмыкнул. И спустился по шаткой деревянной лестнице.

- Мне она не показалась такой уж плохой. На самом деле, она была довольно приятной. Я думаю, что она, возможно, была немного мила со мной.

Кензи рассмеялась и топнула ногой по пыльной земле.

- Не может быть, чтобы она нашла твою глупую улыбку чем-то приятным. И это ситечко для супа у тебя на губе. Ты похож на одну из тех полицейских собак с Севера. Как же они называются?

- Шнауцеры. Царственные собаки.

Она хлопнула себя по бедру, и слезы покатились по ее щекам.

- У тебя получилось! Шнауцер! Ты выглядишь так же царственно, как чертова ласка!

- Для того, кто так хорошо владеет словами, ты иногда бываешь злой и некультурной, Кензи. И причиняешь боль.

- А-а-а. Не расстраивайся, Брэдли. Я принесу тебе одну из суповых костей, чтобы ты грыз ее, пока твоя голая разбойница не спустится, чтобы написать твой портрет. Может быть, она и за ушком почешет.

Он попытался пристально посмотреть на нее, но блеск в глазах выдал его.

- Мне кажется, вы ревнуете, мисс Кензи. Боишься, что она схватит меня и увезет из этого города на двух лошадях?

- Я с радостью отдам ей обеих лошадей, если она согласится.

- А кто же тогда будет подавать напитки посетителям вашего прекрасного заведения?

- Мари. Тара. Тина. Индейский мул. Лана. Белла. Эмбер. Тедди.

- А теперь придержи лошадей на секунду. Тедди – известный пьяница и вор.

- Вот почему он был моим последним выбором.

- А мул был раньше большинства девушек?

- Это просто логично.

- Может быть, ты немного права. Я пришлю тебе письмо, как только мы устроимся в нашем замке. Где-нибудь у воды, где я смогу зарыться пальцами ног в песок и смотреть на волны.

Кензи серьезно посмотрела на него.

- Возможно, ты слишком замечтался.

Он улыбнулся ей своей кривой усмешкой.

- Видишь? Я знал, что ты не сможешь вынести мысли о том, чтобы остаться без меня.

Она хлопнула его по спине и рассмеялась.

- Заходи. Мы должны поднять дам. Думаю, наши гости уже спустились и ждут завтрака.

Брэдли остановился и посмотрел на свежую краску. Он поморщился, увидев, что дешевая красная краска немного стекает по дереву. Это действительно похоже на кровь, - подумал он. Каркнула ворона, и по спине у него пробежал холодок. Он не был ни религиозным человеком, ни суеверным. Но все равно осенил себя крестным знамением. Просто на всякий случай. Затем он вошел вслед за Кензи и приготовил яичницу с беконом для пятерых гостей и возницы. Девочки тоже чего-то ожидали. Он удовлетворенно вздохнул. После столь долгого путешествия с места на место было приятно найти место, которое можно назвать домом. И, может быть, если он правильно разыграет свои карты, то проведет немного времени наедине с художницей-преступницей.

Трейси резко проснулась и схватила пистолет с прикроватной тумбочки. Она взвела курок и медленно обвела им комнату. Ее глаза превратились в щелочки, когда она осторожно вглядывалась в тени. Сон. Это всего лишь сон, - сказала она себе, прежде чем опустить пистолет. Еще один кошмар. Она почувствовала слой пота, покрывавший ее тело под ночнушкой. Такой же признак кошмара, как и гнетущая жара, которая уже проникла в маленькую комнату на чердаке над ее магазином. Ее магазином. Одной мысли об этом было почти достаточно, чтобы стереть сон из ее сознания. Все это принадлежало ей. Купив и оплатив деньгами, оставленными ей родителями, она сумела спрятаться, прежде чем сбежать через океан.