Но с Джейком она, должно быть, была болтушкой. Они перешептывались, как воры, намеревающиеся ограбить какого-нибудь путника; быстро, радостно и со злыми ухмылками.

Я наблюдал за ними, даже когда они думали, что я еду один в некотором отдалении. Это поразило мое любопытство; это было нечто большее, и я задавался вопросом, воспользуется ли этим Джейк. Сеньорита в Керидо была бы в отчаянии, если бы узнала об этом. Джейк описал ее мне, когда я попросил его об этом, он рассказал мне о её темной красоте и страсти, от которых загорелась бы пыль. Ее звали Катарина, и она пела в маленькой кантине[6]. Может быть, я нанесу ей визит на следующий день после того, как закончу свои дела.

Местность была в основном плоской; несколько возвышенностей здесь и там, но с правильным оборудованием можно было видеть на целые мили во всех направлениях. Не так уж трудно было разглядеть обоз с белыми полотнищами на фоне голубого неба. Я опустил бинокль и прислушался к шепоту, доносившемуся с моего бедра.

Пистолет сказал, что Мэддокс был здесь. Конечно, оружие просто жаждало крови, оно бы прошептало что угодно, если бы это означало, что я вытащу его.

Я поднял руку и услышал, как Руби остановила дилижанс. Мы были как раз под холмом, обоз был примерно в трех милях отсюда в открытом поле. Я не хотел, чтобы какой-нибудь разведчик с зорким глазом заметил нас раньше, чем я буду готов.

Я не горел желанием убивать людей, пытающихся заработать себе на жизнь; мигранты и порядочные люди не были достаточно грешны, чтобы работать на мой долг, и мне не хотелось иметь дело с отрядом, который будет создан за их убийство. После Литтл-Kрика я был уверен, что одного из них поймали.

- В чем дело? Неужели это обоз? - Джейк слез с дилижанса и присоединился ко мне пешком, сильно щурясь от солнца.

- Обоз, конечно. Пока не могу сказать точно, тот ли.

Я соскочил с лошади маршала, не удосужившись спросить ее имя, когда убил ее прежнего владельца.

Когда-то я знал мальчика по имени Тобиас, его лошадь забрела на пастбище и была растерзана медведем на территории Колорадо. Он вышел, чтобы помочь своему другу, и оказался в желудке того самого медведя. Этот медведь стал одеждой, которая украшала моего учителя, и мне было поручено похоронить переваренную голову Тобиаса. Не могу точно сказать, почему эта лошадь пробудила во мне эти воспоминания, но Тобиас казалось таким же хорошим именем, как и любое другое для лошади.

- Мы разобьем лагерь. Мы с тобой пойдем, когда стемнеет, подойдем поближе и посмотрим, с ними ли Мэддокс.

Джейк кивнул и вернулся к дилижансу, помогая Руби спешиться. Поднялись два облачка пыли, и она благодарно улыбнулась Джейку.

- Пожалуй, я начну что-нибудь готовить.

- Никаких костров, - сказал я, ведя Тобиаса к хорошему участку земли и привязывая его там. - Я не хочу, чтобы они увидели дым, прежде чем мы начнем действовать, - я указал на дилижанс. - У меня внутри припасы. Не стесняйтесь, берите всё, что вам нужно.

- Конечно, мистер Ковингтон. Я посмотрю, что можно сделать для нас, - oна говорила быстро, не уверенная в том, где находится со мной, и не очень долго смотрела мне в глаза.

Это была хорошая идея.

Руби подтянула платье, подошла к двери и потянулась к ручке. Она не продержится долго, если отряд догонит нас или если мой учитель найдет способ преодолеть цепи.

- Мисс Холлоуэй, внутри вы найдете женскую одежду, более подходящую для дикой природы. Берите, что вам подойдёт.

Бывшая шлюха посмотрела на меня, ее глаза были полны вопросов, вероятно, задаваясь вопросом, где я приобрел такие вещи и, без сомнения, ей было лучше не знать.

- Проследи, чтобы она не прикасалась ни к чему, кроме одежды, мистер Хоу. Без надлежащей защиты она, скорее всего, умрет.

Руби открыла рот и так же быстро закрыла его, бросив обеспокоенный взгляд на внутренности дилижанса, когда Джейк поспешил к ней и ободряюще положил руку ей на плечо, шепча что-то, что было, вероятно, утешением.

У меня были другие дела, и наблюдение за ухаживанием не входило в их число.

- Будьте начеку, мистер Хоу, и не дайте застать вас со спущенными штанами.

Гроб был прикован цепью к задней стенке дилижанса, где некогда знаменитая компания "Джонсон&Рэнкин Банк&Траст" хранила на пути в другие места сундуки с ценностями: платежные ведомости, динамит, банкноты, ценные для некоторых вещи. Теперь это была кровать, на которой мой учитель будет лежать по пути к тому холму, на котором я похороню его.

Я отцепил цепи, которые удерживали гроб в безопасности, обошел вокруг и опустил его на землю. Крышка подпрыгнула, и что-то громкое и гулкое вырвалось изнутри, недовольное тем, что я нарушил его предсмертный покой. Потянув за звенья, я убедился, что они надежно закреплены. Крышка могла слегка приоткрыться, но только настолько, чтобы кто-то мог просунуть в нее руку. Или чтобы мой учитель протянул мне руку – одна из тех вещей, о которых я беспокоился в долгие холодные ночные часы, когда Джейк и Руби спали, а я держал глаза и мозг настроенными на самые странные вещи в мире.

Я видел, что Джейк наблюдает за мной, опасное любопытство, которое я надеялся в нем погасить, отражалось на его лице. Может быть, он будет шпионить за мной, пока я буду заниматься своими делами. Это была естественная склонность. Если он умрет из-за этого, все еще есть способы получить то, что я хочу.

Я обмотал одно из звеньев цепи вокруг руки и потянул. Гроб был тяжелым, но только из-за дерева, а не из-за тела, которое находилось внутри. Он не цеплялся за землю, когда я тащил его, трава и корни не впивались в дерево, когда он проходил над ними. В этих цепях и старом мертвом дубе была сила, которая не могла быть испорчена чем-то таким простым, как земля.

Я оттащил своего учителя достаточно далеко от дилижанса, чтобы быть уверенным, что Руби и Джейк не подслушивают, достаточно далеко, чтобы они не могли подсматривать. Приличный скальный выступ нависал над моей головой, тощие корни мертвых деревьев пробивались сквозь скалу, когда я тащил свою ношу вниз, в тень.

Это соответствовало моим целям; тень скрывала бы нас от солнца – необходимость, когда ты занимаешься темными вещами. Я оставил своего учителя в тени скалы и пошел искать вещи, которые мне понадобятся: растопку, камни для костра, кости, если смогу их найти.

Равнины Канзаса были бесплодны, голубое небо и облака смотрели вниз на редкие деревья, сухую траву и пыльное русло ручья. Сначала я подошел к дереву, собирая хворост, упавший за засушливое лето, и время от времени останавливаясь, чтобы подобрать камень, который, похоже, хорошо подошел бы для небольшого костра, который мне понадобится. Выброшенное бревно и пень приютили паука Черную вдову. Любой с ядом подошел бы, но мне особенно нравились эти. Одинокий и смертоносный – существо, с которым я мог бы отождествить себя.

Я достал из складок сумки маленькую стеклянную баночку, сгреб рассерженного паука и положил его в темную кожаную сумку. Все остальное, что мне понадобится, уже было в моей сумке, благо я путешествовал по всей стране.

Я вернулся из поисков, не потревожив прикованный гроб. У моих ног что-то шевельнулось, началось бегство насекомых, укрывшихся в тени скалы, жуки сновали в траве, черви выползали из почвы, не обращая внимания на жаркое солнце, под которым они наверняка умрут. Даже мышь с писком появилась откуда-то и исчезла в прерии. Никто из них не хотел занять ту же позицию, что и мой учитель.

Я медленно начал копать яму для костра, складывая камни в круг и добавляя растопку в пустынную почву. Гроб стоял на противоположной стороне от меня, обдуманное решение.

- Я был бы очень признателен, если бы вы помогли мне с этим, - сказал я, складывая пальто и откладывая его в сторону, мои жилет и рубашка последовали за ним, пока я не опустился на колени с обнаженной грудью перед гробом.

Мой учитель не ответил, гроб так и не сдвинулся с места. Я подумал, что он, может быть, отпустил свою ярость и ушел в другой мир. Предположил, что это не имело значения, в конце концов. Если он действительно украсил другую сторону, тогда он сможет получить души этих людей, когда я отправлю их туда.

Я чиркнул спичкой о сапог, сунул палку в растопку и сел на корточки, чтобы посмотреть на пламя. Сухие палочки быстро загорелись, и я увидел, как начали подниматься оранжевый свет и легкие струйки дыма. Я должен был действовать быстро, иначе ситуация выйдет из-под контроля и выдаст наше положение.

Я достал из сумки деревянную ступку и пестик, вырезанные вручную много лет назад из тотема Чинуков на северо-западе. Грибы, которые я собрал на берегах Миссисипи, положил внутрь и начал медленно растирать их, пока не осталось ничего, кроме влажной пасты.

Природа дает людям многое, что может быть полезным, но чтобы заглянуть за завесу и взаимодействовать с тайными вещами жизни, иногда нужно умереть. Я выпил пасту, позволяя резиновой текстуре и отвратительной кислоте гриба застрять между зубами и деснами. Только тогда я начал шептать слова, которым меня учили. Это была древняя магия, тайные ритуалы, о которых рассказывали немногим, чтобы они не утратили своей силы.

Я почувствовал, как мой желудок начинает сжиматься в узлы, когда заклинание начало действовать на меня, тошнота сжала крепко. Мой нож был в моей руке, и я вырезал одну линию на левой ладони, позволяя густой и бегущей крови капать в огонь и дым. Мое зрение начало расплываться, и именно в этот момент гроб напротив меня загрохотал, цепи подпрыгнули и завибрировали. Из темной щели донесся голос, тяжелый и низкий, похожий на рев. Это соответствовало словам, которые я бормотал, когда потянулся одной рукой к последней нужной мне части.

Черная вдова билась о стекло, отчаянно пытаясь убежать от черного ритуала, который я совершал. Я отвинтил крышку и опустил руку в банку, осторожно схватив за живот, и сразу же почувствовал, как два маленьких клыка впились в мою плоть. Яд был хорош, это было то, что мне нужно.