Они были семьей.

Это была семья, которую объединяет не рождение, а сама жизнь.

Стерлинг сказал мне, что он был на настоящей войне с Патриком и Ридом, что он безоговорочно доверяет им. Казалось, брак с Ридом привел Лорну к этому уравнению. Если я принадлежала Стерлингу, как он сам заявил, я тоже была частью этой семьи.

Это осознание осветило и согрело меня. Такой человек, как Стерлинг Спарроу не был прямолинейным. Он не был напряжен и трудолюбив. У него были и другие стороны, некоторые из которых он разделял со мной, а другие – с этими людьми. Это был его внутренний круг, и он привел меня сюда.

Конечно, я любила Нельсонов и то, как они приняли меня. И все же я была единственным чужаком, тем, чье имя было не таким. Это собрание было совсем другим.

Может ли Стерлинг Спарроу быть чем-то большим, чем просто моим любовником и защитником? Может ли он быть моей семьей?

Эй, Кеннеди, ты торопишься.

Подожди, нет… Арания.

Я тряхнула головой.

Я даже не знала своего имени. Как я могу думать о будущем?

Пока болтовня вокруг продолжалась, я стряхнула с себя эти мысли. Возможно, это были наркотики или что-то еще, что случилось прошлой ночью. Я не была маленькой девочкой, нуждающейся в семье. Я была женщиной с полноценной жизнью еще до того, как Стерлинг пронесся подобно циклону, разрушая все на своем пути. Кроме того, судя по тому, как Женевьева Спарроу ответила мне, я не могла предвидеть, что в будущем меня будут приветствовать на семейном празднике Спарроу.

– Мисс МакКри, вы хотите позавтракать или пообедать? – спросила Лорна, когда доктор Диксон уселась на освободившееся место Стерлинга.

– О Боже, сегодня понедельник, – сказала я, мысли о Нельсонах открывали двери в мои воспоминания.

– Да, обычно он наступает после воскресенья, – сказала Лорна.

– Мне нужно быть на работе.

Я быстро встала, держась за край стола, комната медленно закружилась.

– Арания, – сказала доктор Диксон, ее голос доносился из туннеля, когда она потянулась к моей руке. – Пожалуйста, сядьте обратно.

Кивнув, я сделала, как она сказала. Маленький глоток кофе просочился в мой противно пустой желудок. Прилив жара, за которым последовал озноб, покрыл меня гусиной кожей. Потянувшись к собственным плечам, я вздрогнула. Моя правая рука, не та, что с капельницей, была чувствительной на ощупь.

Что случилось?