— Правда? Должно быть, я его тогда встречала. Была там в пятницу. Он высокий, волосы светлые?

— Рыжеватый блондин, — улыбается Маргарет. — Прямо как я до седины.

— Должно быть, вы гордитесь тем, что он управляет собственным бизнесом.

— О, так и есть. Джеймс любит этот магазин.

Я почти заканчиваю с ужином, и Маргарет встает, чтобы убрать наши тарелки со стола.

А потом она подает самый вкусный яблочный пирог с крошкой и свежими сливками из всех, что я пробовала. Следующий час я слушаю, как она болтает о всяких сплетнях. Томас берет газету и, покачивая головой, уходит в гостиную.

Позже, уже дома, я размышляла о том, является ли история Маргарет о Фениксе точной. Это бы объяснило многое из его личности. Из-за мыслей о том, что могло с ним случится до того, как его нашли, по позвоночнику ползет озноб. Ну, я имею в виду, каковы были обстоятельства на самом деле? В худшем случае его могли пытать... или даже насиловать, прежде чем оставить умирать.

Как это возможно, что никто не пришел его искать? За ни же должен был кто-то присматривать. Брат, мама, друг?

Я сажусь за пианино в гостиной и играю отрывок из «Унеси меня на луну». Будучи живой, Гарриет любила Синатру. И Дина Мартина. А я думаю, что у нее просто была слабость к старым голубым глазам. Он мог быть и менее приятным, но его песни навсегда останутся бессмертными.

Мы пели вдвоем, пока старые пластинки Гарриет все вертелись и вертелись на «Young at Heart», «I’ve Got You Under my Skin», «Something Stupid». Все эти старые песни - о любви. О чем-то, чего я еще не испытывала, но мне казалось, что я имею к этому какое-то отношение.

Чувство первой любви и разбитого сердца — что-то заложенное в нас, даже если мы этого пока не познали. Все, кто смотрели фильмы или читали книги о любви, становятся на время героем: чувствуют то, что чувствуют герои; любят так, как любят герои.

Из-за мыслей о том, как Феникс держал меня за руку, когда мы шли домой с рынка, я чувствую себя именно так, будто могу влюбиться. А еще в нем есть жестокость, из-за которой я задумываюсь: а сможет ли он когда-нибудь почувствовать то же самое?