— Кто за тобой охотится, Кейси? Где мы их обыграли? Как они здесь оказались?

— Я все объясню по дороге, — уклонился от ответа Кейси.

— Кейси!

Он зажег свет, лишь на мгновение, но в этой вспышке я успела увидеть его избитое, опухшее лицо, затем комната вновь погрузилась в темноту, а я застыла на кровати, но его образ жег мне глаза.

— Вставай, Айви, одевайся, собирай вещи, у нас не так много времени, если оно вообще осталось.

Тяжело дыша, я продолжала сидеть на кровати, затем заявила брату:

— Я должна написать Грею записку.

— Сестренка, я же сказал, у нас не так много времени.

— Я напишу Грею записку! — прошипела я.

— Бл*дь! Похрен! Просто сделай это и пойдем!

С бешено колотящимся сердцем и горящими легкими, я встала, оделась, собрала вещи и написала Грею записку.

Затем выскользнула в темноту весенней ночи, в которой все еще чувствовалась прохлада, но не морозная свежесть, и убежала со своим глупым, глупым братом.

*****

Бадди Шарп

Восемь часов двадцать три минуты спустя...

— Ты должен сходить к ней домой, она оставила записку, — прошептал ему на ухо Кейси или как там его.

— Об этом позаботились, — сказал Бадди Шарп придурку. — Не забудь избавиться от телефона.

— Блин, это хороший телефон, жалко выбрасывать, — ответил идиот.

— Да, хороший, так что делай, что сказано. Иначе придется объяснять сестре, откуда ты его взял.

Далее последовала пауза:

— Понял, к чему ты клонишь, — пробормотал он.

Бл*дь, парень конченый дебил.

— Как я объяснял, отправишься в банк в Шайенне, о котором я тебе говорил, там получишь оставшиеся деньги, — сообщил ему Бадди.

— Понял, — продолжал бормотать он.

— Все кончено. Ты не возвращаешься. Мне больше не звонишь. Не привозишь эту сучку обратно. И убедишься, что она не вернется сама, или то, что мы с парнями сделали с твоей рожей, чтобы убедить ее уехать с тобой, покажется тебе нежными ласками. Понял?

— Боже, братан, я понимаю по-английски. И знаю, какую сделку заключил.

— Между ней и Грейсоном Коди не должно быть вообще никакой связи. Она пытается позвонить, ты ее останавливаешь. Попытается вернуться, ты свяжешь ее, если придется. Пошлет гребаную открытку на день рождения, ты проникнешь в Почтовую службу Соединенных Штатов, чтобы ее украсть. За это я заплатил тебе десять кусков, если облажаешься, я найду тебя, а ты знаешь, я слов на ветер не бросаю. У меня есть средства и охеренно серьезная мотивация. Теперь тебе все ясно?

— Реально, братан, я ж не дебил.

На этот счет он ошибался.

— Мы закончили, — заявил Бадди и захлопнул телефон.

Затем взглянул в окно банка и ухмыльнулся.

*****

Шесть часов и тридцать шесть минут спустя...

Дверь в квартиру Бадди Шарпа открылась, и, волоча сумку и ухмыляясь, вошла Сесилия.

На лице Бадди не было улыбки, но внутренне он, черт возьми, ликовал.

— Ты обо всем позаботилась? — спросил он.

— Сразу же, как только увидела, что они уехали. Забрала все ее вещи. Много чего там, похоже, принадлежит Джейни: простыни, старый телевизор, всякое барахло. Это я оставила.

— Завтра скажешь своим подружкам разнести слух, будто они видели ее брата. Видели, как она с ним уходила. Поняла?

Сесилия кивнула.

— Они наготове, и мой двоюродный брат приедет в гости из Гранд-Джанкшн и расскажет, как его друзей развела в биллиард дерзкая блондинка с копной густых волос.

Именно тогда Бадди кивнул, а затем спросил:

— Ты забрала записку?

Ухмылка Сесилии стала шире; бросив сумку, она открыла сумочку, порылась в ней и достала сложенный листок бумаги.

Бадди забрал его у нее.

Он прочитал написанное, и его губы скривились в усмешке.

Подойдя к камину, он взял спичку, чиркнул, поднес к записке Айви, оставленной Грею, и та загорелась.

Бросив листок в камин, он смотрел, как он сгорает дотла.

Только тогда он улыбнулся.

Затем повернулся к Сесили, бросил ее на диван, стянул с нее одежду ровно настолько, чтобы обеспечить доступ к тем местам, которые ему были нужны, и начал трахать, хотя она даже еще не успела как следует возбудиться. С другой стороны, Сесилия была хреновой любовницей, никогда не расслаблялась, никогда не становилась достаточно мокрой.

А Бадди Шарпу никогда не приходило в голову, что это потому, что сам он не прилагал достаточно усилий, чтобы сделать ее мокрой или помочь расслабиться.

И все время, пока он вгонял член в Сесилию, он не открывал глаза.

Представляя себе вместо нее Айви.