Медленным изучающим взглядом он окинул ее с ног до головы, не пропуская ни одного изгиба стройного тела, затем направился в свою комнату, чтобы переодеться.

Вообще-то, в таком одеянии женщине трудно быть привлекательной, но Элинор это удавалось.

- Диллон, - окликнула она его, - должна тебя предупредить, что я всегда играю до победного конца.

Диллон улыбнулся: эта ночь может пройти значительно приятнее, чем он ожидал.

Надев тренировочный костюм, он отправился на кухню и налил стакан пива для себя и бокал вина для своей партнерши. В голове тут же возникли эротические фантазии. Решительно отбросив непрошеные образы, Диллон направился в кабинет. Элинор была уже там.

- Как твоя нога? - поинтересовался он, ставя напитки на стол.

- Прекрасно, почти все прошло. - Она откинулась на спинку кресла.

- Сегодня ты не принимала лекарства? Диллон достал колоду карт.

- Нет.

- Отлично, значит, можешь выпить бокал вина. А я пока объясню правила игры.

Элинор сейчас была совсем другой: глаза восторженно блестели, на губах блуждала улыбка. Диллон впервые видел ее такой.

- Итак, начнем. Первая игра на уговор. Ты не против стрип-покера?

- Стрип-покера?

Диллон чуть не рассмеялся, так удивленно посмотрела на него Элинор. Эта женщина пробуждала в нем хищные инстинкты, обостряла чувства.

- Да. Кто проигрывает партию, тот снимает с себя одну вещь.

- Или...

- Или сыграем на деньги.

Элинор недоумевала, почему этот мужчина, сидящий напротив, так соблазнителен? Он был похож на тигра, нацелившегося на жертву: наблюдал, ходил кругами, искал слабые места.

Никто в жизни не притягивал ее больше, чем он. Ей не стоит спать с ним, но он будоражит ее чувства, а это делает ее более живой, интересной, привлекательной. Ей казалось, что Диллон тянет ее из темноты на свет, и, надо признаться, ей это нравилось. Он пробуждал в ней женщину, заставлял ее выбираться из кокона, в котором она привыкла прятаться. Рядом с Диллоном Элинор становилась такой храброй, что готова была на безрассудства.

- Стрип-покер, - выпалила Элинор и тут же пожалела. Ну и влипла!

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Диллон объяснял правила игры, и Элинор внимательно слушала. Она не знала, как далеко он готов зайти, но в себе была абсолютно уверена: ни при каких обстоятельствах она не разденется перед этим мужчиной. Кроме того, если ей повезет, она сможет увидеть немного больше, чем босые ноги своего временного мужа.

По крайней мере будет потом что вспомнить. Потом.., когда она уйдет. А она уйдет, Элинор не сомневалась в этом.

- Ты готова? Если хочешь, эта партия будет пробной.

Элинор наблюдала, как Диллон сдает карты, потом взглянула на свои. Довольная улыбка Диллона сменилась маской безразличия.

- Сколько карт ты хочешь?

- Я возьму две. - Элинор сбросила восьмерку и десятку.

- А я одну... Итак, что у тебя?

- Две двойки. - Элинор положила свои карты на стол, она была разочарована.

- Не повезло, у меня две пары, старшая королева. Это значит, что ты должна что-то снять с себя.

Диллон с интересом посмотрел на Элинор, и сердце у нее сжалось от неясного волнения.

- Ты же сам сказал, что эта партия будет пробной.

- Ладно, пусть так. Теперь твоя очередь сдавать.

И снова у Элинор осталось две карты, а у Диллона три. Опять Диллон выиграл. Откуда появились эти три валета? Элинор удивленно нахмурила брови. Слава богу, на ней были носки! Она медленно стянула носок с левой ноги.

- О, Эл! Какие милые ноготочки! Красивый лак. Я сдаю.

Диллон перетасовал колоду и сдал по пять карт. Он не должен победить, ей обязательно нужно побить его в этой игре.

Взглянув на карты, Элинор не выдала своего разочарования - карта снова была никудышной, ни одной пары, крыть было нечем. Отобрав тройку треф - три было ее счастливым числом, - Элинор, не обращая внимания на самодовольную ухмылку Диллона, кинула на стол оставшиеся карты.

- Дай мне четыре карты.

- Я беру две. - Диллон злорадно улыбнулся. У меня два туза.

- Сочувствую, у меня три тройки.

Она бросила карты на стол, радость била из нее фонтаном. Тройка помогла! Элинор почувствовала себя коварной злодейкой. Потягивая из бокала вино, она вытянула руку и пальцем указала на предмет туалета, который Диллон должен был снять. Это был носок.

- Новичкам всегда везет, Эл.

- Я сдаю, Стоун.

Эта детская игра увлекла Элинор больше, чем любимая работа. Кажется, ее начинало засасывать.

Пять партий спустя на Диллоне остались только трусы под тренировочными брюками, на Элинор - пижамная кофточка, лифчик и трусики. Впрочем, в качестве предмета одежды можно было еще назвать и ленту, которой были схвачены ее волосы.

Джоан была нежной, доброй, легкой в общении. Женщина, сидевшая сейчас напротив Диллона, была совсем другой: азартная, агрессивная, она не хотела уступать. Настоящая тигрица! Увлеченность Элинор разжигала Диллона, подстегивала в нем желание провоцировать ее. Она была последовательна и настойчива в достижении цели. Интересно, а в постели она такая же? Этот вопрос вместе со сладким запахом ванили, исходившим от нее, преследовал мужчину.

- Итак, миссис Стоун, давайте посмотрим, что у вас там?

Элинор открыла карты, глаза у нее округлились: прямая. Двойка тройка - четверка - пятерка - шестерка. Он не сможет этого побить.

Швырнув карты на стол, Диллон встал и медленно стянул с себя брюки. Элинор пристально наблюдала за ним, и интерес в ее глазах возбуждал его больше, чем сознание того, что он стоит перед женщиной почти голый.

Элинор изучала его тело, не пропуская ни сантиметра.

- Вам нравятся трусы в клеточку, мистер Стоун?

Организм Диллона немедленно отреагировал на недвусмысленный взгляд Элинор, и это не прошло мимо ее внимания. Щеки Элинор вспыхнули стыдливым румянцем, и Диллон пожалел, что не сумел справиться со своими инстинктами. Как бы ему хотелось сейчас увидеть Элинор обнаженной, но пижамная кофточка скрывала от глаз ее прелестные формы.

- Твоя очередь сдавать. - Элинор отвела наконец-то взгляд от разгоряченного тела Диллона.

"Что она сделает, если выиграет следующую партию?" - подумал Диллон. Эта женщина заставляла его сердце учащенно биться, в душе просыпалась злость. Давненько женщина так на него не действовала. Здравый смысл, всегда присущий Диллону, покинул его.