— Дай мне поговорить с Джеффом.

— Тебя хотят, — я передала телефон Джеффу.

Он посмотрел на меня взглядом, в котором читался вопрос: «Что?» и в ответ получил от меня жест, мол, иди к черту. На его лице появилась дежурная улыбка. Да уж, если бы он не был так хорош, вполне мог бы сделать карьеру в телемаркетинге.

— Здравствуй, Анжела, извини, что отнимаем твое время. Ага. Да. Да. Нет. Спасибо, приятно быть еще живым. Нет, я не думаю, что в телах астронавтов завелись какие-то существа только из-за того, что мне не нравится как-его-там. Верно, Брайан. Понял. Знаешь, Кристофер тоже до сих пор свободен, так мне что тогда, драться за нее с обоими?

Мы с Кристофером переглянулись. Разговор, похоже, выруливал куда-то не туда.

— Да, это был сарказм. Только вчера я сказал своей матери, что я всегда саркастический, ты просто не замечала. Нет, с Китти никогда. Да, я хотел бы узнать, кто такой этот ее таинственный абонент, потому что тогда будет проще нейтрализовать любое действие, направленное против Китти. Какая часть из «или ты покидаешь Флориду, или мы убьем тебя и твоего парня» не ясна?

Мартини посмотрел на меня взглядом, мол, мне придется за все это заплатить.

— Знаешь, может мне стоит поговорить об этом с Солом. Нет, я не думаю, что у него больше опыта с работой с преследователями. Не думаю, что у нас тут есть какие-то успехи, но у меня несколько сотен центаврийцев, если взять во внимание смертельную опасность. И у меня трое астронавтов с чем-то чуждым внутри них, что так же интересуется Китти. И у нас есть какой-то сумасшедший, постоянно не вовремя вмешивающийся, чтобы сказать Китти, чтобы она убиралась отсюда. Если бы мы могли просто вернуться в Дульсе, поверьте, я бы сделал это за два удара сердца.

Пока Джефф разговаривал с мамой, он выглядел спокойно. Потом он стал выглядеть чуть менее спокойным, наверное, мама начала ему что-то советовать.

Моей руки коснулся Гауэр.

— Загружаются фотографии. Скоро у меня будут три перекрестных ссылки, и мы узнаем, кого именно видят астронавты. Первым делом мы им покажем людей, побывавших в космосе и к этому моменту умерших.

— Работа для меня, — Мартини все еще разговаривал по телефону. Все его тело напряглось. Я хотела погладить его по спине, но не уверена, будет ли ему больно или нет. Для его эмпатических блоков такое может оказаться не очень хорошо. Не хотелось бы снова вкалывать ему адреналин.

— Ладно, звучит хорошо, — заговорил он. — Хочешь поговорить с Китти? Отлично, переговорим попозже, — он передал мне телефон и уперся головой о стену.

— Мама, что ты только что наговорила Джеффу?

— Ничего. Я просто дала ему несколько советов, чтобы он смог держать твою попку в безопасности.

— С моей задницей все в порядке.

— Я хочу, чтобы она была защищена.

— Ну так ты дала ему какие-нибудь зацепки, чтобы мы могли найти моего преследователя или потратила время на рассказы, каким великолепным был Брайнан, когда мы учились в чертовой средней школе?

— Да, я коротко рассказала ему, как определить преследователя. И я не расскажу этого тебе, потому что ты вряд ли определишь преследователя, даже если встретишься с ним лицом к лицу. Или с ней. Он, наверняка, покажется тебе дружелюбным, но это всего лишь чтобы убаюкать тебя, ввести в ложное чувство безопасности. Или просто атакует тебя без предупреждения.

Отличные новости.

— Получит больше удовольствия от такого?

— Наверное, — снова вздохнула мама. — Передай Джеффу, что я извиняюсь. Ситуация во Флориде выходит из-под контроля и я не знаю, насколько это связано с обсуждением вопроса что делать с «Центуарионом».

— Думаю, предложений много. Я не большой знаток политики. Думаю, многое во всем этом взаимосвязано, но не думаю, что мой преследователь замешан во все это.

— Разве это может быть простым совпадением? — могу поклясться, она сейчас захихикала.

— Передай папе, в следующий раз я позвоню ему.

— Да, Джефф так же сказал. Передай Кристоферу, что я его люблю и поговорю с вами после этого дела. Люблю тебя, котенок.

— Я тебя тоже люблю, мама.

Я прильнула к Джеффу.

— Иногда я думаю, что она притворяется руководителем антитеррористического отдела, и на самом деле дает мне советы, основанные на сюжетных линиях последних эпизодов сериалов.

— Нет, это было бы слишком легко.

— Джефф, Китти, — Гауэр уже стоял у двери в комнату Майкла, — Думаю, у нас есть окончательный ответ.

Мы подошли к комнате Майкла.

— Каждый из этих людей видел космос и каждый из них мертв, — Гауэр говорил спокойнее, чем я ожидала в таких обстоятельствах. На самом деле, он не был спокоен, но, по крайней мере, не кричал. Я посчитала это хорошим знаком.

— Но здесь не все, кто побывал в космосе и умер, не так ли?

— Правильно. Как уже сказал Чи, здесь нет экипажа «Челленджера». По факту, никто из погибших в результате несчастного случая или по какой другой причине к тому моменту давно уже не летал в космос.

— Так о чем же это должно нам сказать? — спросил Кристофер. — Мы имеем дело с каким-то призрачным видом?

Что-то есть такое, о чем нужно вспомнить.

— Та десятая планета, о которой ты мне рассказывал, Джефф… Та, которую вы и еще пара рас закрыли от космоса, потому что чувствовали в них опасность.

— Точно, и что с ними?

— Думаешь, что те существа в наших астронавтах, что-то хотят сделать, но не знают, что именно?

— Да. Это все, что я смог получить. И снова, что с ними?

Я закрыла глаза, попытавшись понять. В тот день, когда мы встретились, мы столкнулись так же и с Мефистофелем и в мое сознание была имплантирована память его тети, мамы Кристофера, Терри. Но там была не только память или пророчество. Внутри меня все еще оставалось многое от Терри. Я никогда не обсуждала это с Джеффом или Кристофером — Терри «запрограммировала» Джеффа, когда тот был еще маленьким мальчиком и он до сих пор чувствовал себя виноватым, что эта «программа» сработала именно на мне, хотя на самом деле ничуть меня ни разу не расстроило. Да и Кристофер вряд ли бы справился с мыслью о том, что его мать до сих пор потенциально жива.

За последние пять месяцев я узнала, как можно подключаться к этой маленькой сущности Терри. Трудно, потому что сущность, все же, не часть ее активного сознания, но полезно, когда удавалось, потому что она была центаврийкой и, следовательно, по своей природе, знала много чего такого, что не могла знать я. Это было слияние моего разума и общей суммы ее опыта. Не так часто это и получалось. Но сейчас мне очень хотелось, чтобы мой разум и ее опыт встретились, желательно, прямо сейчас.

Я обняла Мартини. Терри была эмпатом и иногда я думала, что именно ее сущность повлияла на то, что я стала близка к самому сильному эмпату на Земле. Джефф обнял меня в ответ, я расслабилась.

— В спячке? — спросил Кристофер.

— Возможно. Почему мы не можем определить, что это за субъекты?

— Почему ты задаешь вопросы, не имеющие отношения друг к другу? — спросил в ответ Мартини. — И да, я без понятия.

— Почему эти субъекты не знают, что должны делать?

— Вопросы забавные, Китти, но вряд ли они нам помогут, — нетерпеливо сказал Гауэр.

— Почему эти субъекты решили, что должны что-то сделать? И почему они и «призраки» больше заинтересованы во мне, а не в вас?

— Может, думают, что ты симпатичнее, — усмехнулся Майкл.

— Может, — я открыла глаза, — они думают, что я единственная доступная им женщина, — я взглянула на Джеффа, — Верховное сверхсущество тоже хотело меня, потому что я женщина. И ты говорил, что эти штуковины чем-то схожи с сверхсуществами, хотя и не то же самое.

— Понятия не имею, куда ты клонишь, — тем не менее, Джефф кивнул.

Я достала телефон и набрала номер.

— Джеймс, у вас там все в порядке?

— Скучно до слез, подруга. Альфред вырубил звук, так что мы наблюдаем, как вы допрашиваете астронавтов в манере немого кино.