— Эй, Китти, пойдем пообщаемся с ребятами! — Райдер схватил меня за руку и потащил прочь от Стефани. Ну и ладно, все равно она отправилась к женскому скоплению, чтобы доложить о нашем разговоре. Я обречена.

— Ты пришел на помощь немного поздно, Джеймс.

— Засасывает немного больше, чем обычно, — тише, чем обычно, сказал он. — У нас уже есть некоторый опыт с Кевином, ставящим под сомнение любые наши решения. Для обычного человека здесь и сейчас не самое приятное местечко.

— Почему это?

— Хочешь честное мнение? — оглянулся через плечо Райдер.

— Всегда.

— Они чертовски завидуют Джеффу и Кристоферу. Поскольку мы с ними работаем, они отыгрываются на нас.

Мы дошли до остальных и меня представили. Знаю, что дерьмово выгляжу — как и почти все мы, включая Альфреда. Но взгляды от мужчин я получала не совсем те, что ожидала. Они оценивали меня и выносили вердикт, мол, не настолько хороша для их мальчика, но получала много широких, дружественных улыбок.

Я не смогла запомнить ни одного имени, так что даже пытаться перестала. Если придется когда-нибудь, глядишь, вспомню. А вообще-то, я всего лишь хочу добраться до стола и чего-нибудь поесть.

— Пойдем, пообщаемся с нашими девочками, — подхватил меня Альфред и сказал он это так, словно мне это будет дико интересно. Я немного печально попрощалась с мужчинами, стрельнула отчаянный взгляд на Джеффа с Кристофером, но они оба оказались слишком заняты, чтобы заметить, что меня выволакивают из гостиной. Придется отбиваться в одиночку. Я снова ощутила, словно меня тащат на виселицу.

Мы вышли из гостиной, прошли по огромному коридору и попали в самую большую столовую, которую я когда-либо видела, больше, чем зал в ресторане. Тут оказалось меньше народу, но все женщины. Центаврийки выглядят весьма традиционно, видимо, с удовольствием переняли некоторые земные традиции. Все женщины выглядят прекрасно, все вместе и каждая по отдельности. Клаудия с Лоррейн вписались в этот женский коллектив, хлопоча, помогая по хозяйству и оживленно болтая с женщинами, которых я приняла за сестер Джеффа.

Среди них была пожилая женщина, принимающая участие в готовке блюд оживленное участие, и не нужно быть гением, чтобы понять, что она и есть мать Джеффа. Выглядит стройной, маленькой, этакая женская версия Ричарда Уайта, что имеет смысл, потому что она его сестра. В ее волосах виднеется проседь, но она придавала ей всего лишь своеобразную экзотичность.

Альфред откашлялся, привлекая к себе внимание, и все присутствующие повернули головы к нам.

— Дамы, позвольте представить Китти Кэт, подругу Джеффри. Китти, это моя жена, Люсинда.

— Приятно познакомиться, миссис Мартини.

— Она что, стриптизерша? — я услышала, как шепотом поинтересовалась одна из женщин у Клаудии.

— Нет! — прошипела в ответ Клаудия. — Она глава нашей воздушно-десантной команды.

Я пропустила этот обмен репликами мимо ушей и приветственно помахала ладонью.

— Приятно познакомиться со всеми, — я землянка, я умею хорошо врать.

В отличие от мужчин, ни одна из них, кроме Лоррейн и Клаудии, похоже, не рады меня видеть. Мать Джеффа приклеила на лицо улыбку.

— Как приятно, наконец, с тобой встретиться. Я надеялась, что Джеффри приведет тебя немного раньше и не по работе.

— Он хотел, — соврала я, держа на лице счастливую улыбку. — Но, вы же знаете, мы были так заняты, разбираясь то с одной, то с другой национальными и международными чрезвычайными ситуациями. Найти время оказалось сложно.

— Понятно. Сложное время.

— Да. К сожалению, зло не работает с девяти до пяти.

— Странно. Это мои дочери — Сильвия, Элизабет, Констанция, Лорен и Марианна.

— Приятно познакомиться со всеми вами, — похоже, она представила их в возрастном порядке. Все похожи на мать. Все улыбаются, словно под дулом пистолета. Хорошо, я не слишком понравилась женской части семейки Мартини.

Здесь же находились еще две женщины, не похожих на Мартини. Команда «мама с дочкой», насколько можно догадаться.

— И, — продолжила представлять присутствующих Люсинда, — с нами Барбара и ее дочь Дорин.

Старшая смотрела на меня, а та, что помоложе, опустила взгляд на руки.

— Приятно познакомиться и с вами. Вы, кузены, угадала?

— Нет, — холодно сказала Барбара. — Дорин предназначена для Джеффри.

— Прошу прощения? — клянусь, она что-то сказала, только я не совсем поняла.

— Дорин предназначена для Джеффри, — повторила Барбара. — Они помолвлены. Они поженятся. Вам необходима другая формулировка?

— Нет, пойдет и эта, — я огляделась. Клаудия и Лоррейн выглядели шокировано, от того, что все начало происходить настолько плохо, мол, они должны были это предвидеть, но не придали особого значения. Остальные выглядели торжествующе. Кроме Марианны, младшей сестры. Та выглядела смиренно и немного несчастно. — Интересно. Так, а Джефф на это согласен?

— От него согласия не требуется, — сказала Люсинда.

— Да неужели? Почему это?

— У нас есть традиции, у нас есть правила. Джеффри уже тридцать и для него настало время сделать предложение.

Ах, вот оно что, Майкл о нем упоминал.

— А что насчет Кристофера? Он тоже должен это сделать?

Взгляды женщин забегали из стороны в сторону. Люблю центаврийцев — даже женщины не умеют врать.

— Нет, — сказала Люсинда.

— Серьезно? Почему нет? Ему столько же, сколько и Джеффу, — не то, чтобы я хочу затащить Кристофера в брак по расчету, но либо так, либо потеряю сразу всех.

Никто не ответил. Я взглянула на Дорин. Она не казалась взволнованной и даже ревнующей. Кажется, ей неудобно присутствовать при этом разговоре.

— Так, Дорин, ты счастлива, что предстоит жениться на Джеффе?

— Э-э… да, — сказала она и отвела взгляд.

— Знаешь, сколько сейчас лет Лоррейн?

— Да, — взгляд по прежнему опущен, а сама девушка изображает полную покорность. Барбара подтолкнула ее. — Двадцать три.

— Ух ты. На семь лет моложе Джеффа. Так что возраст не проблема.

— Нет, — Дорин шагнула подальше от своей мамаши и поближе к Лоррейн. Та наблюдала за мной и, поймав мой взгляд, еле заметно кивнула. Люблю своих девчонок.

— Дорин, получается, что твои родители против твоих встреч с парнем-землянином, правда?

Реакция последовала незамедлительно. Кроме Лоррейн и Клаудии, забросавших меня знаками: «продолжай, подруга», все остальные смотрели на меня удивленными широкими взглядами и раскрытыми ртами. За исключением разрыдавшейся Дорин.

— Я не хочу выходить за Джеффа! Он меня едва знает, и я не хочу жить в пустыне! И я не хочу оставлять Ирвинга! Он самый лучший человек в мире!

Ирвинг? Да без проблем, В конце концов, моего папу и вовсе зовут Соломон.

— Не беспокойся, Дорин.

— Они мне не позволят выйти за него замуж, — она смотрела на меня сквозь слезы. — Ирвинг сделал все, что был должен, даже принял нашу религию. Но они говорят, что он мне не подходит.

— Ох, сейчас присутствующие на самом деле возненавидят меня, — я обернулась к Люсенде и Барбаре. — Девчонки, вы настоящие ископаемые, знаете об этом? В каком году, по вашему, вы находитесь? В 1850 м? А в какой стране? В России, что ли? Еще мои прадедушка с прабабушкой попали под брак, организованный их родителями, но уже бабушка с дедушкой на это требование ответили: «Нет, спасибо», — я взглянула на Альфреда, который умудрился выглядеть весьма шокированным происходящим. — Ты ведь знаешь, каким больным делает Джеффа вся эта хрень. Она виляет на него физически, умственно и эмоционально, — снова повернулась к Люсинде. — Неудивительно, что он после всего этого думает, что ты никак не заботишься ни о нем, ни о Кристофере. Тетя Терри о нем заботилась, но, к сожалению, она давно умерла.

Я развернулась и вышла прочь из кухни с намерением вернуться в гостиную, но не прошла и полпути, когда рядом со мной кто-то оказался. Дорин. Она схватила меня за руку.