— Я не обижаюсь, — ответила та, все еще прячась за моей спиной, как за щитом. Возможно, у них может быть какое-то оружие и Дорин использует меня именно в качестве щита.

— А сейчас, мам, поскольку сегодня у меня получилось самое веселое возвращение домой за все время, я даю тебе выбор. Либо ты извиняешься перед Китти и я имею ввиду по-настоящему извиняешься, и тогда мы все дружно садимся за стол и кушаем твой мясной рулет, даже я, хотя и не хочу. Либо ты продолжаешь этот нелепый гамбит и мы уходим. Да, а если мы уйдем? Тогда я больше никогда, никогда больше сюда не возвращусь. Даже когда ты будешь на пороге смерти, все равно меня не увидишь. Ты же этого добиваешься? В таком случае, мы уходим прямо сейчас.

— Может, это не так уж важно, — рядом с Джеффом встал Кристофер, — но я тоже так поступлю.

Я взглянула на Люсинду. Та выглядела словно вот-вот потеряет сознание.

— Парни, это немного экстремально, — обнял жену Альфред.

— Нет. Ты ведь ничего не понял, не так ли? Отсюда все уйдут. Все. Все твои дети и их дети, я тебе это обещаю. Хочешь посмотреть, как это произойдет? Почитай исторические книжки, посмотри, каков был опыт первых иммигрантов в Америку. Те, кто приехал сюда, еще держались старых обычаев, но их дети, а особенно дети детей, уже взбунтовались и пошли своим путем.

— Но мы разные, — почти прошептала Люсинда.

— Нет, на самом деле, нет, — сказала я и посмотрела на Гауэра. Тот стоял рядом с Джеффом. — Пол, что по этому поводу думает Эйс?

Гауэр кивнул.

— Я дам ему самому ответить, — он дернулся, передавая управление телом Эйсу. — Эйс запутался, почему тут многие против Китти. Китти спасла мир, спасла Эйса, спасла всех в космическом центре. Джефф любит Китти, почему это неправильно?

— Я землянка, а они центаврийцы.

— Вы не такие разные, — голова Гауэра дернулась. — Из одного зарождения.

— Я знала это, — я посмотрела на Джеффа. — Эйс, наши общие предки были Древними?

— Нет, — замотал головой Гауэр. — Но они помогали. Помогали с эволюцией.

— Ага. Теперь можно развести кучу теорий, что там должно быть нечто такое. Базовая генетическая теория, — я снова посмотрела на предков Джеффа. — Получается очень простое решение. Да или нет? Потому что когда я голодная, я волнуюсь и либо получу некий проклятый мясной рулет или хотя бы булочку или начну есть маленьких детей, которых, к счастью, у вас не перечесть.

Кто-то дернул меня за ногу. Один из малышей смотрела на меня снизу вверх.

— Ты смешная, — хихикнула она. — Ты на самом деле хочешь съесть кого-нибудь из нас?

— Да, — я подхватила ее на руки и изобразила как кусаю ее в шею. Девочка завизжала от смеха, а я посмотрела на Люсинду.

— Шутки в сторону. Прими решение. Она ужасно нежная.

— Убирайся отсюда, вот мое слово, — зарычала Барбара.

— Прошу прощения? — Люсинда вперила в нее холодный взгляд. — Это мой дом и ты в нем всего лишь гостья. Так почему ты решила, что можешь говорить моему сыну и другим гостям, что им делать?

— Я без пяти минут его свекровь, — пояснила Барбара.

— Хочешь со мной поспорить?

Барбара потеряла контроль и ринулась на меня. Поскольку я держала на руках девочку, руками защищаться не могла, но кунг-фу обучает многим вещам. Я чуть сдвинулась в сторону, подставила ей подножку и стукнула ладонью по шее. Барбара упала на пол ничком, где и осталась лежать.

— Это было круто. Можешь сделать это еще раз? — спросила девчушка.

— Как тебя зовут?

— Кимберли. Мне три.

— Приятно познакомиться Кимберли, я Китти.

— Ты хочешь выйти замуж за дядю Джеффа?

— В этом весь вопрос, Кимми.

— Кимберли, — поправила Люсинда.

Бросив взгляд на Люсинду, я снова обратилась к девочке:

— Что предпочитаешь? Кимберли, Ким или Кимми?

— Мне нравится Кимми.

— Тогда пусть будет Кимми. Люсинда, если не хочешь, чтобы я начала тебя звать Люси и не дала всем тут находящимся пару-тройку прозвищ, не нужно меня поправлять. Никогда больше, — я взглянула на Кимми. — И, скажу честно, мы никому не позволим влезать в наши дела, касаемые только меня и твоего дяди Джеффа.

— Ладно. Ты сядешь рядом со мной на ужине?

— Если до полуночи мы его увидим, конечно, — я взглянула на Люсинду. — Шутки в сторону. Выбирайте. Иначе я съем ребенка в сыром виде.

Кимми хихикнула.

— Ужин будет на столе через пять минут, — тихо сказала Люсинда, после чего развернулась и скрылась на кухне. Остальные женщины, кроме Клаудии, Лоррейн и Дорин, ушли вслед за ней.

Начала приходить в себя Барбара.

— Кто-нибудь, уберите ее с глаз долой, а то я могу принять ее за Беверли и поступить соответствующим образом.

Один из незнакомых мне, мужчин подошел, присел над Барбарой и вздохнул.

— Она так и не изменилась.

— Папа, — воскликнула Дорин, — я выйду замуж за Ирвинга!

— Прекрасно, прекрасно. Я слышал ультиматум, — он повернулся ко мне. — Знаешь, ты на пути уничтожения нашей расы.

— Нет. На самом деле, я хочу ее сохранить. Но не ожидаю, что вы поймете. Зашоренные умы, блестящие или нет, не могут принимать новые идеи.

Взяв Барбару на руки, он ушел. Надеюсь, они на самом деле ушли из дома, но кто знает? Думаю, нужно быть готовой к тому что Барбара вернется с мясницким ножом в руках.

— Итак, мы прервались? — поинтересовался Джефф. — Она не извинилась.

— Без разницы, — я пожала плечами. — В этом доме еда.

— Прекрасно, — кивнул Джефф и посмотрел на папу. — Спасибо за приглашение.

— Я понятия не имел, что женщины на самом деле попытаются такое провернуть, — покачал головой Альфред и вздохнул. — Несколько последних дней отвлекся немного. Мне жаль, Китти. От всей семьи приношу извинения.

— Не волнует. Извинения вы должны принести Джеффу, — все еще с Кимми на руках, я отвернулась от всех. — Где столовая?

Она показала на кухню. Там мы прошли мимо толпы центавриек, делая все возможное, чтобы их игнорировать.

— Мамуль, — сказала Кимми Марианне, когда мы проходили мимо, — я сяду рядом с Китти.

— Хорошо, — сказала она, увязавшись за нами. — Просто я хотела помочь вам обоим найти место.

Мы зашли в огромную столовую. Очевидно, семейка Мартини использует ее для кормления небольших армий.

— Милое местечко.

— Это было прекрасно, — сказала Марианна. — Извини за мою мать и Барбару. Несмотря на то, как это выглядело, она тебя не ненавидит.

— Зато хорошо притворяется.

— Она боится за тебя.

— Извини? — я посмотрела на нее.

— Эмпатическая связь с детьми сложная штука, — Марианна покачала головой. Она подвела меня к центру одного из двух огромных столов. — Самое близкое сравнение, которое я могу придумать, это аутизм. Только он хуже эмпатии, — вздохнула Марианна. — Помню, как родители хотели мальчика и как они были счастливы, когда появился Джефф. А потом…

— Тогда он немного умел? — я постаралась, чтобы это прозвучало не обидно, но, похоже, мне это не удалось.

— Нет. Ты не понимаешь. От детей ничего нельзя скрыть. Основной дар открывается позже, но Джефф уже с рождения обладал эмпатией. К тому же такой мощной, что если мама уставала, злилась на нас или на папу, он чувствовал все это. Это было ужасно. Когда тете Терри не удавалось взять его, мы должны были вести себя тихо, чтобы только психически не угробить его.

— Сейчас он выглядит нормальным.

— Это сейчас. О, если не считать, что рядом с ним находится кто-то, умеющий впрыскивать в его сердце адреналин, чтобы оставить его в живых, — Марианна пыталась на заплакать. — Он — мой младший брат. Мы все хотели, чтобы у нас был брат. А когда он появился, мы не могли находится рядом с ним, потому что не могли спрятать от него эмоции. И мы видели, как это его убивает.

— Ладно, это было сложно. Но ведь есть изоляционные камеры, доктора, можно было узнать, как быстро до них добраться. У вашего народа много эмпатов, не только Джефф. И я знаю, что многие раскрывают этот дар раньше, чем наступает половое созревание. Конечно же, у вас должны быть отработаны какие-то методы.