Асхад, сын Маржан, но он уже взрослый, уважаемый мужчина, и с давних пор он заменяет отца в осиротевшей семье. Маржан привыкла слушаться мужчину. Мужчины берут на себя бремя трудов и забот большого, шумного внешнего мира; они оставляют женщинам маленький, тихий домашний мир, они оберегают женщину, поэтому женщина должна слушаться мужчину и молчать перед ним. Это справедливо.

Но какой мужчина захочет оберегать женщину с характером Софият и какого мужчину захочет слушаться такая женщина?

Неспокойно на душе у Маржан. Наверное, так же чувствует себя курица, случайно высидевшая утенка.

Но вот школьники пошли из школы. Из-за угла показывается Софият, она идет рядом с братом.

Она худенькая. У нее узкое, смуглое личико с упрямым лбом. Она идет, нагнув голову, выставив вперед лоб, над которым наподобие рожек торчат черные кудряшки.

Она похожа на маленькую козу, упрямую и своенравную.

— Мама! — говорит она. — Учитель посадил меня на первую парту и подарил мне карандаш. Посмотри, какой толстый, красивый карандаш! Здесь он синий, а здесь красный. Я сперва писала красные буквы, потом синие, а потом опять красные. Завтра жена учителя сошьет мне сумку для книжек.

— Я сама сошью тебе сумку! — ревниво говорит Маржан.

Во двор заглядывают две соседки. Они смотрят на Маржан с жалостью и сочувствием.

— Маржан, мы слышали, что твоя Софият пошла в школу? Это что же, новый жребий?

Дело в том, что по жребию отправляют девушек на ученье в Нальчик. Какая мать захочет отпустить от себя дочку?

А в Нальчике открыли школу для взрослых девушек. Чтобы никому не было обидно, уговорились бросать жребий. Мать, которой выпадает жребий, провожает дочку со слезами.

Теперь соседки встревожены тем, что Софият пошла в школу.

Может быть, это новый жребий или приказ?

— Нет, — отвечает Маржан. — Она пошла сама, без жребия.

На лицах женщин отражается удивление, непонимание и даже негодование.

— Так велел Асхад! — говорит Маржан извиняющимся голосом.

Женщины уходят смущенными. Они знают Асхада — когда Асхад начинает говорить, то умолкают даже старики.

С этого дня Софият стала ходить в школу. Учитель говорит, что у нее редкие способности, и относится к ней заботливо. Софият горда и довольна — она достопримечательность школы.

Когда из города приезжают начальники, учитель говорит:

— Это наша первая девочка!

И мальчики тоже начинают гордиться тем, что в их классе учится первая девочка.

Кроме того, Софият — сестра Хафуна, а его любят и к сестре его относятся с уважением.

Но однажды Хафун подрался с Агурби. Агурби был сильнее и уже считал сраженье выигранным, когда кто-то с тихим шипением налетел на него сзади и чьи-то пальцы вцепились ему в загривок. Он оглянулся и узнал Софият.

Он был мальчиком с сильно развитым чувством собственного достоинства и никогда не унижался до драки с девчонками. Но как быть, если девчонка сама лезет в драку? Он колебался всего одно мгновение, но Хафун успел вывернуться.

— Агурби, иди сюда! — позвал учитель, и битва закончилась вничью.

Софият стояла, воинственно выставив одну ногу вперед и заложив руки за пояс, раскрасневшись от гордости. Она боролась и победила! Только теперь она почувствовала себя вполне на равной ноге с мальчиками. Она казалась себе отважной спасительницей, спасшей своего брата! Глаза ее сияли от удовольствия.

Но у Хафуна был совсем недовольный вид. Его спасла девчонка! Каждый мальчишка сможет теперь посмеяться над ним. Он чувствовал себя опозоренным. Кроме того, он брал Софият в школу совсем не для того, чтобы она дралась с мальчишками. Сестра-драчунья — это позор для брата. И с тех пор о Софият идет много разных разговоров. Не хватало еще того, чтобы она стала драться с мальчишками! Он не только не одобрял поведения Софият, но считал, что она пятнает честь всей семьи. Нет, надо положить этому конец раз и навсегда! Надо ее проучить!

И пока Софият наслаждалась сознанием своего подвига и ждала похвал, Хафун сосредоточенно думал о том, по какому месту ее лучше побить.

Мама била ее тонкой палкой пониже спины, но Хафун находил, что это место находится слишком далеко от головы. Он боялся, что битье по этому месту не дойдет до сознания Софият. «Лучше всего побить ее по затылку, — думал он, — тогда она сразу все поймет и надолго запомнит. Но нельзя бить палкой по голове. Надо чем-нибудь мягким».

Он взял учебник арифметики и несколько раз основательно ударил им Софият по затылку, приговаривая: «Не лезь в драку! Не лезь в драку!»

В первый момент Софият опешила. Действительность вступала в неожиданное противоречие с ее мечтами. Но Хафун бил ее с таким непоколебимым спокойствием, с такой уверенностью в необходимости этого, что Софият приняла это как должное. Она терпеливо перенесла несколько крепких ударов по затылку, тихо пошла в класс и села на свое место, озадаченная и разочарованная.

Так кончилось первое сражение, в котором участвовала Соня Таманова.

Володя сегодня особенно тщательно оделся и причесался: он идет к Асхаду по важному делу. К Асхаду неприлично идти небрежно одетым, потому что Асхад — замечательный человек.

Слава его началась тогда, когда Асхад был еще мальчиком и работал на конном заводе. Сперва он стал лучшим конюхом завода, а потом одним из лучших джигитов Кабарды. Потом он уехал учиться. Теперь Асхад работает в обкоме комсомола и из любви к делу руководит тренировкой скакунов в конюшнях военного городка. Во время скачек на ипподроме он всегда участвует в них в качестве наездника или в качестве судьи. Асхад знает всех лучших коней Кабарды, и лучшие кони Кабарды знают Асхада. Володя поднимается на второй этаж нового дома и еще раз приглаживает волосы и, немного волнуясь, стучит в дверь.

— Войдите! — раздается мягкий и гортанный голос Асхада.

В комнате Асхада очень чисто и пахнет кожей и клеем. Кожей пахнет от парадных седел, которые Асхад получил как премию на скачках, а клеем пахнет потому, что Асхад не может читать растрепанных книг и всегда подклеивает библиотечные книги. В комнате стоит кровать, стол, два кресла и этажерка. На этажерке лежит кинжал, у которого ручка из слоновой кости, а ножны покрыты тончайшим серебряным узором.

Асхад одет по-домашнему — на нем белая рубашка, брюки галифе, носки и чувяки. Он идет навстречу Володе, смотрит на него влажными, медленными глазами и улыбается ему простодушной улыбкой.

— Здравствуй, Володя! Садись, пожалуйста! — вежливо говорит он.

— Асхад, я пришел к тебе по важному делу.

— Я тебя слушаю. Не выпьешь ли ты сперва немного вина! На улице очень жарко!

Володя пьет вино, и ему очень приятно то, что он как взрослый сидит с Асхадом, пьет вино и разговаривает о важном деле.

— Видишь ли, Асхад, в воскресенье будет общегородская пионерская военная игра. Всех пионеров разделили на «синих» и «зеленых», я в штабе «синих». Так вот, я хочу организовать в нашей армии кавалерию.

— Как ты хочешь организовать кавалерию?

— Нам надо всего три-четыре лошади. Вот поэтому я и пришел к тебе.

Асхад отвечает не сразу. Помолчав, он говорит:

— Нет, Володя, я не могу этого сделать. Я полагаюсь на тебя и не боюсь за конец, но я боюсь, что в игре кони ушибут детей.

— Асхад! — возмущенно говорит Володя. — Разве я не езжу с тобой два года? Как ты можешь думать, что я ушибу кого-нибудь?

— А другие?

— Поедут Алим и Хасан. Разве они плохие джигиты?

— Они хорошие джигиты, и на ипподроме я доверяю им хороших коней, но я не могу дать коней туда, где будет много детей. Это может принести несчастье. Ты не обижайся на меня, Володя. Ты подумай хорошенько сам и увидишь, что я поступаю правильно.

Володя думает, а Асхад сидит молча и терпеливо ждет, пока Володя кончит думать.

— Нет, Асхад! — говорит Володя. — Я подумал и вижу, что ты поступаешь неправильно. Ты был бы прав, если бы мы были пионерами другой страны. Но мы пионеры Кабардино-Балкарии! Проводить военную игру с пионерами Кабардино-Балкарии и не иметь казачества — это неправильно. Это будет неправильная военная игра!

Но Володе не удается убедить Асхада. Он гостит у Асхада еще немного. Асхад угощает его яблоками, вином, сыром. Потом Володя уходит. Асхад догоняет его на улице и говорит ему:

— Пойдем в конюшни!

Он выводит старую кобылицу и велит Володе оседлать ее и отъехать подальше. Потом он садится на дороге на корточки и кричит:

— Гони прямо на меня!

Володя скачет во весь опор прямо на Асхада, но умная кобылица обходит Асхада, не задевая его. Таким способом они отбирают три старые умные лошади.

— Завтра приходите сюда втроем. Вы будете тренироваться всю неделю, — говорит Асхад на прощание.

После обеда Володя идет во двор и говорит маме:

— Мама Таня, дай мне, пожалуйста, две старые алюминиевые ложки.

— Зачем они тебе, Володенька?

— Я хочу сделать красивый альбом для моих марок. Ложки я расплющу и вырежу из них украшения для альбома.

— Тогда тебе надо выбрать самые тонкие ложки.

Мама уходит в дом девичьей, легкой походкой. Она приносит ложки и с интересом следит за работой сына. Она высокая, стройная, на голове у нее корона из тяжелых полуседых кос, а лицо еще молодое. Она рано поседела, потому что у нее была трудная жизнь.

— Смотри, Володенька, вон идет писатель со своей новой секретаршей. Какая же она молоденькая! Совсем девочка! Смотри, они идут к нам.

Действительно, писатель и его спутница входят во двор.

Писатель каждое лето приезжает в Нальчик из Ленинграда. У него большой лоб, большие, глубоко сидящие глаза, длинное лицо и изменчивые, влажные, расплывчатые губы.

Его спутнице нет еще шестнадцати лет, она худенькая, беленькая, светлые волосы ее гладко причесаны и заплетены в две косы. Писатель принес книги, чтобы Володя переплел их. Он внимательно смотрит на Володю и говорит маме:

— Метис! Ваш мальчик типичный метис! У него интересное лицо. Посмотрите, Катя, какое своеобразное сочетание восточного темперамента и русской задушевности! Между прочим, одно из величайших следствий советской национальной политики заключается в том, что происходит быстрое сближение и интенсивное скрещивание наций. Обновляется кровь народа, и появляются люди нового типа. Появляются люди высшего типа, так как условия жизни в СССР способствуют выявлению лучших качеств каждой нации. — Потом писатель обращается к Володе: — У тебя всегда заняты руки, мальчик! Ты всегда что-нибудь делаешь. Когда же ты думаешь? — заканчивает он шутливо.