Пауза.

— Да.

Селена прижала ладонь к горлу.

— Тогда то, что я слышала… что другие дома просто не заступились вовремя… это ложь.

— Да. Дело было не в том, что великие дома не пришли спасать Рейвенвуд. Они отдали Рейвенвуд империи. Нарочно.

Комната кружилась. Этого… не могло быть. Другие великие дома отдали ее семью командиру Толрану и его войскам?

Они убили ее предков?

Селена сжала подоконник, голова кружилась.

— Вы уверены насчет этого?

Он выдохнул с болью.

— Да. Записи о том времени хранятся глубоко в библиотеке Шаналоны, но там есть правдивое описание произошедшего в первую войну. После этого было много стыда и сожалений, так что история была скрыта. Я не думаю, что мой отец знал, что дом Вивек и остальные дома натворили. Вряд ли хоть кто-нибудь тут знает.

Огонь загорелся в Селене, прогоняя холод, и она сжала ладонь в кулак.

— Зачем вы рассказали мне это сейчас?

— Потому что если мы хотим работать вместе, мне нужно сначала попросить прощения от моего дома за содеянное при первой войне. И я клянусь, что дом Вивек защитит вас. Мы не позволим дому Рейвенвуд пасть снова, раз теперь я знаю, что ваш дом еще жив.

Селена выдохнула. Он был прав. Она подняла взгляд.

— Лорд Ренлар, вы извинились перед моей семьей, а теперь мне нужно поступить так же. Слов не хватит, чтобы выразить, как мне жаль, что такое произошло с вашим отцом и тетей. Моя семья… мы ошибались, — ее сердце сжалось. Она знала, что ничего не могла поделать. Ее мать уже начала миссию. Но все же…

— Обе стороны виноваты.

Селена медленно кивнула, посмотрела в окно неподалеку.

— Вы не были обязаны рассказывать мне это, и я бы не узнала. А теперь… — она прижала ладонь к груди. — Теперь я не знаю, могу ли вам доверять. Или другим домам.

Она увидела краем глаза, как лорд Ренлар пожал плечами.

— Как нам узнать, кому тут можно доверять? Но только доверие поможет против империи. Я должен был рассказать, потому что хочу, чтобы дальше отношения между нашими домами строились на правде, — тихо прогудел лорд Ренлар. — И это начинается с прошлого. Вашего и моего.

Селену словно ударили по животу. Ее мать не знала. Ее предки не знали, иначе это передавалось бы от дочери к дочери, и ненависть горела бы еще сильнее, чем нынче.

Что ей делать с этой информацией? Могла ли она доверять лорду Ренлару? Мог ли он доверять ей? Она оглянулась на людей в комнате. Дамиен все еще говорил с лордом Лео у стола. Леди Брирен уже ушла. Могла ли она доверять им?

Она сжала губы. Ее предки верили своим товарищам? Это доверие погубило их?

— Думаю, нам нужно поделиться этой информацией со всеми, — мягко сказал лорд Ренлар.

Селена посмотрела на него.

— Они должны знать, что случилось, чего это стоило годы спустя. Мы пожинаем то, что посеяли своими действиями наши предки. Но мы должны понять то, что не поняли они: нельзя бросать ни один дом. И на войне не победить ложью и обманом. Нам нужно работать вместе — всем — и не подводить ни один дом.

Она невольно поразилась его словам, хотя боль гремела в ее теле. Лорд Ренлар явно обладал мудростью, которой славился его дом. Но как его предки не увидели эту мудрость в прошлом? Война заставила их пересечь черту, которую они не решались пересечь?

— Мои слова вас потрясли. Я вижу это по вашему лицу.

— Да, — слова были тяжестью на ее груди, и было сложно дышать.

— Но времени мало. И для истинного единства это нужно объяснить завтра.

— Завтра?

— Да. Прошли сотни лет, а рана все гниет.

Он был прав. Она понимала ненависть матери к другим домам — даже без этой новой информации. Но ненависть порождала больше ненависти, и ее желание разорвать круг стало сильнее, чем гнев. Ради сестер. Ради ее будущего.

— Тогда завтра.

— Простите, что принес боль, леди Селена.

Она взглянула на лорда Ренлара.

— Спасибо, что сказали это. Немного помогло.

— Тогда до встречи, — он поклонился и пошел в другую часть зала.

Селена оставалась у окна, смотрела, как дождь стучит по стеклу.

— О чем говорили с лордом Ренларом? — спросил Дамиен через минуту, встав рядом с ней.

Селена стояла на месте, смотрела на его отражение в окне. Она сглотнула и прижала ладонь к груди.

— Я не готова говорить об этом.

— Селена?

— Прошу, Дамиен.

После смерти сестры, усталости от боя в пейзаже сна и новостей она не могла выдерживать. Даже если бы она хотела говорить, не было слов, что выразили бы боль в ее сердце. Боль была глубоко.

— Хорошо. Уйдем в наши покои. Ты выглядишь так же утомленно, как я себя чувствую.

— Спасибо.

Он прижал руку под ее рукой и повел ее к двери. Селена вошла в этот зал, готовая поделиться правдой о своей семье, но раскрыла больше, чем хотела знать.

Теперь новая правда висела на ее шее как цепь из стали, душила ее. Ее семья чуть не погибла не по ошибке. Это было продумано, подписано другими домами.

Что помешает им снова так сделать? Половина домов показали, что делали то, что было лучше для них, и лишь потом помогали другим. Они изменились с первого нападения? Или каждый дом будет действовать по своим интересам?

Она взглянула на мужчину рядом. Даже дом Марис?

3

Селена молчала остаток вечера. Она замечала встревоженный взгляд Дамиена, и он несколько раз открывал рот, чтобы заговорить. Но она не была готова и отворачивалась. Шок от слов Ренлара пробил дыру в ее груди. Она то ощущала онемение, то злилась. Гнев становился обидой, а обида — горем. И круг начинался снова.

Теперь она понимала гнев матери на другие дома и злость Амары из-за их дома. Рейвенвуды все еще неправильно поступали с другими домами после этого, но теперь она понимала причину. Было даже заманчиво поддержать это мнение.

Она рано отправилась спать, разум все бушевал. Дамиен пришел через час, тихо переоделся и забрался в кровать рядом с ней. Его ладонь задела ее руку, и он отодвинулся. Отчасти ей хотелось сесть, все ему рассказать, позволить обнять ее, но она не могла пошевелиться. Она могла лишь смотреть на темную стену и ощущать глухое биение своего сердца.

Стемнело, манил пейзаж сна. Ей снились Амара и Офи. Они сидели в поле, смеялись, пока плели венки из ромашек. Она ощущала в подсознании, что закрывала свой сон, чтобы не притянуть других. Она стала лучше в управлении силами, но все еще не была уверена, было ли дело в отсутствии Темной леди, или потому что она сама стала сильнее.

Наступил день, Селена почти не говорила. Она оделась, позавтракала и приготовилась к встрече с великими домами.

— Селена, все хорошо?

Она обернулась, Дамиен смотрел на нее с порога. Когда он пришел?

— Ты почти не говорила со мной. Я думал, это из-за того, что ты рассказала на собрании вчера, так что не трогал тебя. Но теперь я серьезно беспокоюсь.

Она открыла рот, потом закрыла его. Почему она не могла говорить? Потому что боялась? Кому она могла доверять?

Она прижала пальцы ко лбу.

— Мне нездоровится, — это было правдой, но не всей.

Дамиен пересек комнату.

— Может, тебе остаться тут? Ты многое пережила за последние несколько дней, но даже не смогла толком погоревать.

— Нет, — лорд Ренлар расскажет правду другим великим домам. Она хотела, чтобы этих знаний не было, но они существовали, и с ними нужно было разобраться. Все исправить. Восстановить доверие.

Он разглядывал ее еще миг, а потом протянул руку.

— Дай знать, если я могу что-нибудь еще сделать.

Она взяла его за руку, крепко сжала, пока они шли в тронный зал, ее горло сдавило. Селена смотрела вперед. Она хотела, чтобы всего этого не было.

Селена ощущала на себе взгляд Дамиена, когда лорд Ренлар делился информацией, о которой она узнала вчера, с собравшимися в зале. Он поджимал губы, сдвинул брови. Он потирал пальцем нижнюю губу, не сводя взгляда с ее лица.

Селена ерзала на стуле, но не смотрела на Дамиена. Она все еще не знала, что думать. Она собрала все эмоции и заперла их глубоко в себе, чтобы быть тут. Онемение. Было только это. Но она ощущала, как эмоции прошлого вечера давят на железную дверь, и они скоро вырвутся.

Лорд Лео смотрел на стол, хмурясь.

Леди Брирен глядела то на лорда Ренлара, то на Селену, и глаза были все шире с каждым мигом.

— Все дома в этом участвовали? — перебила она.

Он посмотрел на нее.

— Да. Все дома не только знали о плане, но и согласились на него. Даже дом Мерек. Всадники на вивернах прогнали империю из гор в долины после резни, и другие дома там заставили их отступить. И тогда дом Марис и дом Фриер воздвигли на границе восточную стену.

— Я не верю, — прошептала леди Брирен, коснулась пальцами приоткрытого рта. — Ни мой отец, ни дед не говорили об этом.

— Насколько я понял, правда была скрыта из-за стыда. Я наткнулся на исторические документы за дверцей, когда помогал разбирать развалины библиотеки Вейд Мекум. Вряд ли другие дома знали об этом, кроме тех, кто это и сотворил.

Лорд Лео встрепенулся.

— Но как наши предки сохранили такое в тайне? Об этом ведь знали не только великие лорды и леди?

— Об истинной цели атаки никому не говорили. Командиры и войска верили, что план сражения пошел не так, и потому погиб дом Рейвенвуд. Они не могли понять, что дом Рейвенвуд подставили и отдали империи.

Селену мутило, и она прижала ладонь к животу. Наглое предательство других домов снова ударило ее, и эмоции бушевали в ней. Она прижала кулак к животу.

«Нет, я не сорвусь. Не тут. Не при всех».

Дамиен явно заметил ее движения, потому что выпрямился, опустил ладони на стол и открыл рот, но лорд Лео опередил его со словами:

— Почему империю интересовал дом Рейвенвуд? Что заставило империю попасться на крючок и пойти за горным домом?

— Из-за дара Рейвенвудов, — спокойно сказал лорд Ренлар, но Селена ощущала, что за спокойной маской назревала буря.

— Дара? — лорд Лео посмотрел на Селену. — Разве есть угроза от того, кто ходит по снам?

Селена чуть не рассмеялась. Они знали, что дар существовал, но она не раскрыла его цель.

Лорд Ренлар ответил за нее: