В этот вечер Александр, как и всегда, пришел в бар, когда зал был заполнен и ни одного свободного места не осталось. Татьяна, усадив его за администраторский столик рядом с собой, поинтересовалась, как настроение, что нового, и услышала неожиданное: завтра Александр уезжает в Польшу, сопровождать туда и обратно ценный груз.

"Наконец-то ему доверили настоящее дело", - обрадованно подумала Татьяна, но тут же страх закрался в душу: она знала, как опасно теперь на дорогах, и не раз слышала от Мазуркина о нападениях на водителей-дальнобойщиков бандитов и разграблении рефрижераторов.

- Ты доволен? - спросила она.

Александр пожал плечами.

- Во всяком случае, это лучше, чем пеньком торчать ночью около каких-то складов или здесь в баре выполнять роль вышибалы.

- Но здесь не так опасно.

- Мне приходилось сопровождать грузы в Чечне. Думаю, там было не безопаснее.

- Что тебе принести?

- Что может пить закодированный пьяница, кроме пепси-колы да кофе, невесело усмехнулся Александр. - Принеси чашечку моего заветного.

- Ты подождешь меня?

- Сегодня не могу - рано вставать. Зашел предупредить тебя, что буду отсутствовать несколько суток.

- Что тебе дать в дорогу?

- Ничего. Мазуркин обо всем позаботился.

- Что вы везете? - непроизвольно полюбопытствовала Татьяна.

Александр снова пожал плечами.

- Что-то столичный дружок Беленькой просил. Кстати, ты не знаешь того здоровенного бугая, посетившего нас с полмесяца назад?

- Нет. Знаю только, что зовут его Андреем Николаевичем, по-моему, он военный. Во всяком случае, выправка у него генеральская. Он тебя чем-то заинтересовал?

- Скорее, я его. А чем, пока понять не могу.

- Откуда это тебе известно?

- От нашего общего друга Виктора Ивановича. Говорит, что чем-то я понравился столичному гостю, каждый раз, когда разговаривают по телефону, тот спрашивает обо мне.

- Держись от таких людей подальше, - посоветовала Татьяна. - Он мне не понравился.

Александр посидел ещё с полчаса, выпил кофе и, простившись с Татьяной, ушел.

8

В Хабаровске не торопились с расследованием убийства ижевского жителя Пушкарева, видно, своих проблем хватало, и Иваненко вынужден был сам лететь туда, взяв в помощники молодого, но превосходного аналитика следователя старшего лейтенанта Гриднева, уже раскрывшего не одно запутанное дело.

Хабаровские сыщики встретили гостей не особенно приветливо - значит, не доверяют им, считают себя умнее, опытнее, но в суть дела посвятили со всеми подробностями. Им удалось установить, что Пушкарев, проживая в гостинице "Дальний Восток", общался там с командированным из Якутска гражданином Арясовым, коммерсантом из концерна "Якуталмаз", улетали они из Хабаровска в один день - Пушкарев в Москву в два часа ночи, Арясов в семь часов утра в Якутск. Однако последний на рейс не регистрировался и до сих пор в Якутске не появился, хотя из гостиницы выписался в пять утра. Он объявлен в федеральный розыск.

Как следовало из объяснений Мазуркина, Пушкарев улетел в Хабаровск для заключения контракта с фирмой "Касситерит" на поставку в Ижевск олова. Директор фирмы подтвердил, что такой контракт подписан и все деловые вопросы с Пушкаревым были утрясены 1 сентября, а 2-го он должен был вернуться домой.

С коммерсантом из Якутска, по утверждению Мазуркина, никаких деловых встреч не планировалось.

Не вполне убедительным и логичным оказалось объяснение директора "Якуталмаз" о цели поездки Арясова в Хабаровск: якобы тот просто должен был прозондировать почву о поставках алмазов местным предпринимателям, связанных с японскими бизнесменами. На вопрос, имел ли при себе Арясов образцы алмазов, директор ответил категоричным "нет". Во что трудно было поверить: ныне дураков покупать кота в мешке вряд ли сышещь.

Местные следователи пришли к выводу, что либо Арясов убил Пушкарева и, забрав у него деньги и проданные ему алмазы, скрылся, либо убиты оба; только труп Арясова пока обнаружить не удалось.

Версии вполне логичные и обе требовали дальнейшего расследования поиска Арясова либо его трупа и тех, кто несомненно знал о коммерческих сделках коммивояжеров, следил за ними и ограбил. Работа, требующая колоссальных сил и средств, - проверить алиби всех проживающих в гостинице, пассажиров самолета, с кем летел Пушкарев в Хабаровск (главная фигура, как считал Иваненко, он - аналогичный случай с Магирко), пассажиров, летевших с Магирко. Убийцами, разумеется, могли быть разные люди, но вероятнее всего это дело рук одного человека: того, кто следил за коммерческой деятельностью "Авана" или "Касситерита".

У местных правоохранительных органов заняться этим делом более тщательно просто не хватало сил - отвлекали другие более срочные дела, - и вся тяжесть расследования легла на плечи Иваненко и Гриднева. Подполковник взялся за проверку проживающих в гостинице, старший лейтенант - за проверку пасажиров, летевших рейсом 2104.

Три дня они почти безвылазно корпелинад документами, а вечерами в номере анализировали проделанную работу. И наконец, удача! Удалось выяснить: 10 августа из Москвы в Южно-Сахалинск рейсом 1517 вместе с Магиркой летел некто Рамзан Гафур; из Южно-Сахалинска в Москву он вернулся 17-го августа, через день после убийства Магирко. А 23-го вместе с Пушкаревым вылетел в Хабаровск. В Москву вернулся 2-го сентября. Такие совпадения вряд ли могли быть просто случайностью.

Надо было искать Рамзана. Но вряд ли он вояжировал на Дальний Восток под своей фамилией. И вряд ли проживал в Москве...

С грехом пополам удалось составить его словесный портрет: среднего роста, лет тридцати, худощав, смуглолиц, с присущими кавказцам усиками; глаза темно-карие, волосы черные, нос прямой, на подбородке ямочка... Сколько таких кавказцев шастает по Москве! И никаких особых примет. Но хочешь не хочешь - надо возвращаться в Москву и оттуда начинать раскручивать единственную зацепку...

9

Октябрь начался с дождей. Черные тучи с запада неслись над самой землей, разверзаясь то ливнем, то мелкой моросью. Дороги были скользкие, видимости никакой, и машину пришлось вести на малой скорости во избежание столкновения с несущимися навстречу иномарками, лихие водители которых пренебрегали погодой и собственной безопасностью.

Тяжело груженый рефрижератор монотонно урчал мотором, нагоняя невеселые думы. В голове у Александра неотступно вертелись стихи Симонова: "Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины, как шли бесконечные, злые дожди..." Симонова любил друг Александра Слава Калугин, и частенько между боями, там, в Чечне, сидя вечерами в палатке или в сыром окопе в охранении, брал он гитару и напевал эти стихи...

Хороший был друг... Жаль, что вдрызг разругались после случая с пистолетом. Еще когда Александр только познакомился с Татьяной и как-то привел Славу в "Лотос", тот предостерег его: "Берегись, ресторанные девицы хитры и продажны, как самые заурядные проститутки".

- Она не в ресторане работает, а в баре, - совсем не обидевшись, парировал Александр. - И мне она нравится...

Во всех грехах Слава обвинил тогда Татьяну. Но что мог возразить ему Александр...

По обочинам сквозь пелену дождя проглядывают одноэтажные домишки, сады с ещё висящими на яблонях яблоками. И на земле валяются кучами. Некому убирать. Точнее - незачем. В город везти - дороже себе обойдется: там импортных полно, десять тысяч за килограмм. А в этом году в Мордовии урожай яблок такой, какого и старожилы давно не помнят. Если продать хотя бы по три тысячи, крестьяне миллионерами стали бы. Но не станут: во-первых, кооператоры не берут наши яблоки, и Александр знает почему - запретила мафия, во-вторых, если крестьянин сам надумает торговать, то или места на рынке не получит или рэкетиры как липку обдерут...

Да, грустные, тяжкие времена наступили. "Работа" у Мазуркина была ему не по душе, особенно когда приходилось торчать вышибалой в "Лотосе". Перевод в дальнобойщики несколько приглушил отчаяние - он любил машины и испытывал удовольствие от дороги, - да и сами поездки по другим городам, по заграницам сулили интересные встречи с новым, неизведанным. Да и завеса над чужими тайнами приоткроется. А у Беленькой и Мазуркина их, похоже, немало...