Глаза Джессики открылись, и ее сердце ушло в пятки, возвращая ее в сознание. На самом деле, если ей что-то не понравится, то всего лишь ей нужно будет громко закричать, и в мгновение ока здесь будет полно агентов из службы безопасности с оружием наготове, но вовлекать свою личную охрану, когда она будет голой с иностранным послом, не казалось ее хорошей идеей. Но, с другой стороны, никогда в спальне у нее не было босса. С Джоном они больше играли, так как были лучшими друзьями по жизни, конечно, которые любили заниматься сексом, но... Она не знала, как ей отреагировать на требования Камаля.

Он смотрел на нее, наблюдая и выжидая, что она будет делать. А она раздумывала, ее сердце мчалось вскачь, она испытывала странное сочетание страха и возбуждения, если быть с собой честной.

— Ты мне доверяешь? — наконец спросил он.

Она как раз думала об этом.

— Не знаю, доверяю ли я полностью кому-нибудь. Это не часть моего мира. — Потом она качнула головой, придя к решению. — Но ты никогда не давал мне повода не доверять тебе. Ты даже спас мне жизнь. Полагаю, если бы я кому-то стала доверять, то это был бы ты. Но это... трудно.

Он провел руками по ее бедрам, потом обнял ее за талию. Его руки были теплыми и успокаивали ее, поэтому ее беспокойство немного отступило.

— Ты управляешь целым народом, Джессика, — сказал он. — Тебе поручено принимать решения за всех нас. Ты несешь на своих плечах всю тяжесть мира. — Он усмехнулся. — На таких красивых плечах вся тяжесть мира.

Она не могла не улыбнуться ему в ответ. Он снова заставлял ее почувствовать себя молодой. Он был очаровательным, галантным и ему было трудно сопротивляться.

— Позволь мне взять эту ношу на себя, — прошептал он, поднимая руки с талии к ее груди, мягко поглаживая пальцами. — Все, что тебе нужно сделать, это расслабиться и наслаждаться. Обещаю, это будет стоить твоего затраченного времени.

И он поцеловал ее, его язык поглаживал, и он глотал ее стоны, она почувствовала пульсацию у себя между ног, покалывание в груди, потребность и желание, которое она испытывала к этому мужчине уже в течение нескольких недель.

— На кровать. Руки на изголовье, — прошептал он опять, и Джессика подчинилась, легла на спину и вытянула руки над головой.

Он, возвышаясь над ней, двигался по ее телу, целуя и облизывая, касаясь тех местечек, до которых за последние годы не дотронулся ни один мужчины, только она сама. Это оказалось намного больше, чем она могла выдержать, и когда он достиг ее лица, она дрожала всем телом от эмоций и ощущений, что даже не смогла открыть глаза. Она только почувствовала, как он что-то завязывает на планке большого дубового изголовья кровати, а затем поняла, что гладкая, прохладная полоска, обернутая вокруг ее запястий, была его кожаным ремнем. Он крепко закрепил ее запястья, но ей не было больно, она оказалась в ловушке. Под сильным мужчиной, который мог раздавить ее одной своей рукой.

— Можешь на меня посмотреть? — нежно попросил он.

Она открыла глаза, и то что увидела там, это ее испугало. Его глаза светились адским желанием, потребностью и, как ни странно, нежностью. Его пятичасовая щетина придала выражению его лица, от которого она была готова скатиться с кровати, а упавший на глаза локон был мягким и блестящим. Ей хотелось протянуть руку и коснуться его.

— Я никогда не причиню тебе боль, Джессика, — сказал он. — Я не сделаю ничего, чего ты не захочешь. Доверься мне, и я сниму с тебя эту ношу. Поверь мне, я буду только поклоняться тебе так, как ты того заслуживаешь. Доверься мне, и я дам тебе все, что пожелаешь.

Единственное, на что она была способна, это просто кивнуть, несмотря на то, что она была напугана, она очень сильно хотела его, и она хотела получить все то, что он обещал, ей это было просто необходимо, наверное, больше чем что-либо в ее жизни.

Он опустил голову и накрыл своими полными губами ее набухший сосок, всасывая его в рот, кружа языком. Руки его постоянно скользили по ней, поглаживая, сжимая ее бедра, массируя грудь, но их движения были такими умиротворенными и спокойными, словно они хотели найти свое идеальное место на ее теле и остановится. Джессика выгнула спину, застонав от экстаза, подталкивая свою грудь поглубже в его рот, послышался рокот, донесшийся откуда из глубин его горла, который прямиком вызвал вспышку боли у нее между ног.

Когда он начал двигаться вниз, оставляя короткие поцелуи на ее теле, к ее ногам, она не вытерпела и воскликнула:

— О! Боже, пожалуйста, Камаль.

Он посмотрел на нее, приложив палец к ее губам.

— Тише, дорогая. Мы же не хотим, чтобы твоя охрана прервала нас. Ты должна быть более терпеливой. Ты получишь все, что хочешь.

Она изгибалась и елозила под ним, тихо постанывая и мурлыча, прикусывая губу, чтобы не закричать так, как ей хотелось.

Когда он, наконец, остановился у ее бедер, разведя своими широкими плечами ее ноги, она открыла глаза и посмотрела вниз, он смотрел на нее, его глаза стали настолько темными и наполненными желанием, что она даже не могла вздохнуть. И когда его пальцы раскрыли ее складки, и он наклонил голову и деликатно коснулся кончиком языка ее клитора, она почувствовала слезы, выступившие на глазах. А потом он был везде, губы, язык, пальцы. Двигаясь, поглаживая, всасывая, чуть-чуть надавливая. Джессика была настолько потрясена, что готова была от удовольствия выпрыгнуть из кожи, но ее останавливали связанные запястья, и она чувствовала, как полоски ремня впиваются в ее нежную кожу. Именно это удерживало ее, помогая навести некоторый порядок в хаосе ощущений, которые накатывали один за другим.

— Такая вкусная, — прошептал Камаль, посасывая ее складки, пока его пальцы скользили внутри в определенном ритме.

— О-о, — вздохнула она. — Я уже близко…

Он щелкнул по клитору языком, массируя магическую точку внутри нее, она выгнулась, все ее тело напряглось, и она попала на гребень волны экстаза, а потом стала кончать жестко и долго. Камаль продолжал ее лизать и массировать пальцами до последнего момента, наконец, он накрыл ее своим телом, запустив пальцы в ее густые волосы, обхватив голову и заглянув в ее голубые глаза.

— Боже, — прошептала она.

— Нет, здесь только мы, — ответил он, ухмыляясь.

Она улыбнулась ему, чувствуя зарождающееся очередное желание, как только его жесткий член прижался к ее лобковой кости. Она поелозила под ним своими бедрами, и он застонал, на мгновение прикрыв глаза.

— Я хочу прикоснуться к тебе, — прошептала она. — Пожалуйста.

Он молча протянул руку и расстегнул ремень, который удерживал ее руки у изголовья. Устроившись между ее раскрытых бедер, он возвышался над ней на руках, согнутых в локтях, и наблюдал, выжидая, что она будет делать. Она двигалась под ним, наслаждаясь ощущением его горячей, гладкой кожи.

— Твои костюмы не оправдывают тебя, — проговорила она, проводя по мышцам его спины и рук. — Ты должен красоваться на билборде, рекламируя нижнее мужское белье.

Он дотронулся до кончика ее носа.

— Я рад, что ты одобряешь. Это стоит тех ударов, которые мне приходится отражать, чтобы выглядеть таким образом, раз тебе нравится.

Она отодвинулась и приподняла одну бровь.

— Ударов?

— Ммм. Я занимаюсь боксом в Spar. Это отличный тренажерный зал, куда приходят политики и дипломаты. Дерек Эмброуз — мой постоянный напарник.

— Ты дружишь с ним, не так ли?

— Да. Но я определенно не хочу говорить о нем, находясь в постели с красивой женщиной. — Он усмехнулся.

— О чем ты хочешь поговорить? — Кокетливо спросила она, пройдясь руками по его телу и остановившись на его кубиках пресса.

— Поговорить о... чеееерт, — выругался он, обхватив рукой свою огромную эрекцию и немного сжав.

— Что это значит? — поддразнила она его, начиная двигать рукой вверх-вниз по его члену, испытывая настоящую гордость, когда его бедра качнулись ей навстречу.

— Хватит болтать, — выдохнул он, глубоко и долго целуя ее. Когда он, наконец, отстранился, Джессика уже кипела от желания, положив одну ногу ему на спину, оставляя горячие поцелуи у него на ключицы, а затем аккуратно взяла мочку с его серьгой в рот и стала сосать.