— Госпожа Президент, — произнес генерал, в каждом его слове сквозило разочарование, — Министерство внутренней безопасности вынуждено беспрерывно подталкивать это расследование. Народ США и политические деятели мира желают знать, кто пытался вас убить. Им нужны ответы, и если Штаты не способны их предоставить, то пора разрешить военным взять ситуацию в свои руки.

Джессика потирала с одной стороны висок, очень сожалея, что не попросила свою секретаршу дать ей аспирин до того, как вошла в зал экстренных совещаний.

— Генерал, я бы с удовольствием позволила бы вам взять расследование в свои руки, если бы вы не продолжали говорить со мной о бомбежке райского джихада без доказательств, что они причастны к этому.

— Госпожа Президент, даже если они случайно не участвовали в покушении, почему вы возражаете против их бомбежки? Они враги нашего государства. Они безжалостные убийцы, удерживающие целый сектор Пакистана на военном положении.

Начальник администрации Джессики тихо закашляла в руку и посмотрела на нее таким взглядом, который словно умолял — «Прошу вас, сделай так, чтобы он заткнулся».

— Я понимаю, что они плохие парни, генерал, но пока вы не докажете мне, что они каким-то образом причастны к покушению на меня, и вы нашли способ это разрулить, не разрушая целую деревню мирных жителей, я не соглашусь на это. Все ясно?

— Да, мэм, — резковато ответил генерал.

— Хорошо. Теперь министр Уилсон. — Она повернулась к главе национальной безопасности, который выглядел настолько самодовольным, думая, что смог переиграть генерала. Обычно Уилсон всегда был самодовольным маленьким придурком, поэтому сегодняшний день не был исключением. Джессика назначила его на этот пост, поскольку он был давним другом ее свекра. Но сейчас она готова была лишиться своего терпения к этому человеку, и занять сторону всех, кто жаловался на него, что он не выполняет на должном уровне свои должностные обязанности.

— Да, госпожа Президент, — произнес Уилсон со скользкой улыбкой.

— Почему вы не поймали до сих пор того, кто это сделал? Потому что я прекрасно понимаю американский народ и большую часть политических деятелей свободного мира, ожидающих гораздо лучшего объяснения, чем мы им предоставили. Я была терпелива в течение двух месяцев, и мы можем считать это благословением Всевышнего, что не произошло еще одного покушения. Так скажите мне то, что я хочу услышать.

Бедняга растерялся и начал что-то бормотать, заикаясь, Ванесса спрятала ухмылку, прикрыв ладонью рот, а генерал усмехнулся в свою чашку кофе.

— Госпожа Президент. Министерство внутренней безопасности расследует каждый неоспоримый довод по этому вопросу, собирает достоверную информацию, опрашивает десятки возможных подозреваемых, собирает доказательства, которые тщательно синхронизируются и анализируются…

— Да, министр Уилсон. Избавьте меня от этих пустых отговорок, я не пресса. Скажите, что мы знаем на самом деле, потому что, если мы не узнали больше, чем на прошлой неделе или на позапрошлой неделе, я серьезно подумаю о том, чтобы передать все расследование ЦРУ.

— ЦРУ? — вскричал генерал. Джессика взглянула на него таким взглядом, что он тут же понизил голос.

Уилсон поскреб свой заостренный подбородок и вздохнул.

— Мы проанализировали информацию, которую нам предоставили египтяне, хотя это неплохая гипотеза, мы не смогли найти ничего конкретного, чтобы связать все концы данных воедино. Братва не совершала каких-либо неправомерных движений в регионе, и пуля, которую мы нашли на месте преступления… привела нас в тупик. У нас нет доказательств, мы не можем обвинить ни одного конкретного человека или какую-либо группировку в покушении на вашу жизнь.

Джессика на мгновение задумалась, анализируя полученную информацию.

— Я правильно вас поняла, что мы ведем обычное расследование… изучаем доказательства, анализируем их, есть ли определенные подтверждающие улики, затем делаем вывод по поводу направления, которое может нас куда-то привести?

— Так точно, мэм, — ответил Уилсон.

— Может, пришло время подойти к этому расследованию с другой точки зрения.

— Мэм?

Она перевела свой взгляд на генерала.

— Какие спецподразделения у нас имеются в Балтике?

Генерал, очевидно, понял, к чему она клонила.

— Я могу задействовать там группу «морских котиков» и оперативников под прикрытием в... — он посмотрел на свои навороченные часы на левой руке, — я бы сказал в шесть часов.

— Отлично. Я хочу, чтобы кто-нибудь проник в братву. Они смогут это сделать?

— Мэм, если бы у нас не было концов, потребовалось бы немало времени, но у меня имеются оперативники под прикрытием, работающие с братвой … они следят за ситуацией в регионе. Думаю, что я смог бы им передать ваши намерения, и если учесть, что пара наших людей уже работают в организации, они смогли бы довольно быстро ответить на ваши вопросы.

— Хорошо. Спросите их, в каком конкретно бизнесе братва заинтересована на Ближнем Востоке. Я хочу знать, черт возьми, что происходит на самом деле и действительно ли наши разговоры по поводу соглашения спровоцировали это покушение или же нет.

— Да, мэм, — ответил генерал, и его глаза злорадно блеснули.

Уилсон просто кивнул, как только президент поднялась из-за стола.

— Хорошо. Заседание окончено.

Как только Ванесса вышла вместе с Джессикой в коридор, она улыбалась от уха до уха.

— Прекрасно сработано, госпожа Президент. Вы не забрали расследование у министра госбезопасности, но нашли способ использовать адского генерала в наших интересах. — Она остановилась. — И вы удержали этих двух помпезных задниц от рукоприкладства.

Джессика фыркнула и усмехнулась.

— Ну, не думаю, я же все же слышала, как Уилсон пробормотал себе под нос, назвав меня «сучкой», но, по крайней мере, мы наконец-то продвинемся вперед. Я хочу, чтобы все закончилось и у нас были совершенно четкие сведения, кого мы должны преследовать.

Ванесса кивнула.

— Простите, за то, что он сказал, мэм. Я ненавижу саму мысль, что вы услышали что-то подобное.

Джессика улыбнулась и кивнула своей главе администрации.

— Знаешь, это часть моей работы, особенно, когда ты являешься первой женщиной президентом. Чтобы они не говорили обо мне, я говорю себе, что я все еще президент, и в конце концов, могу сослать их в Ливенворт[1] за измену, если захочу, так что все хорошо.

Ванесса остановилась посреди коридора и уставилась на Джессику, прочищая горло.

— Э…

— Я шучу, Ванесса. Это всего лишь шутка, — ответила Джессика, улыбаясь.

Ванесса разразилась смехом.

— Мэм, я никогда не слышала, чтобы вы шутили.

Джессика пожала плечами.

— Возможно, время пришло. Мне кажется, я должна отточить свое мастерство в шутках, прежде чем произносить их за пределами Овального кабинета. Скажешь, когда я с ними могу выйти на публику.

— Примерно за девяносто дней до следующих выборов, могу сказать. Когда президент, завершающий срок на своем посту, может делать все, что захочет.

— Хорошо. Жду с нетерпением.

— Тогда я тоже жду этого с нетерпением вместе с вами.

Камаль следовал за Питером, поднимаясь по лестнице в жилые помещения Белого дома. Прошло шесть дней с тех пор, как он видел Джессику, и за это время он начал сходить по ней с ума.

Когда они дошли до маленькой комнаты, в которую его всегда проводили, Питр произнес обычные слова:

— Президент скоро будет, господин посол.

— Спасибо, Питер, — ответил Камаль, охранник кивнул. Они проявляли обоюдное уважение друг к другу последние несколько недель. Как только Питер понял, что Камаль не собирается ни коем образом навредить президенту, а Камаль в свою очередь понял, что Питер не собирается их предавать, выстроилась определенная схема, в которой они могли существовать. Камаль понимал, что скорее всего Питер предпочел бы, чтобы посол Египта не трахался с его президентом, но что можно сказать, Камаль всего-навсего пожимал плечами и широко улыбался, когда его не видел агент службы безопасности.