Он слушай ее намного спокойней, и Алеста даже позволила себе поверить, что он начал понимать ее. Но когда она закончила, он произнес холодно и жестко:

– Меня все это не касается. Все эти терзания с предназначением и богатым внутренним миром – не для меня. Я просто хотел видеть рядом с собой необычную девушку, смелую, готовую к экспериментам, не слишком нудную и не высасывающую из меня деньги. А что я получил на самом деле? Девицу, у которой врожденный косяк размером с Луну, да еще семейка, где меня могут превратить в тыкву. Саша, мне это на хрен не упало.

Он не мог так поступить. Символ не мог перестать быть символом, это просто неправильно! Она попыталась объяснить ему:

– Но без тебя Саши Фет просто не существует! У каждого из нас есть основы жизни, и ты – основа для меня, ты – моя человечность!

– Видишь, что ты делаешь? Ты уже сейчас перекладываешь на меня ответственность за свою жизнь. Ты можешь быть Сашей, можешь назваться Брунгильдой, мне плевать! Только держись подальше от меня, а лучше – от людей. Твои проблемы – это твои проблемы, не порти ими жизнь другим.

Алеста почувствовала острую боль в груди – будто осколок стекла вогнали, хотя никто ее не касался. Сначала она решила, что так болит разбитое сердце, и лишь потом до нее дошло, что так на самом деле разбиваются мечты. От них остается много, много стекла, и все оно разрезает тебя изнутри, пока ты не теряешь способность чувствовать.

– Он никогда не поймет тебя, – тихо сказала Рошель. – Он просто не способен, это не в людской породе. Твой клан – да, они понимают, но именно поэтому они знают, как тебя использовать. Кому тут можно доверять? Да никому. Я все это знаю, потому что прошла тот же путь. Сегодня меня все зовут предательницей, не понимая, что это они предавали меня с самого моего рождения.

Она щелкнула пальцами, и с Андрея свалились все веревки. Это произошло настолько неожиданно, что он даже не поверил сначала, изумленно глядя на свои руки. А потом в паре шагов от него загорелся белый прямоугольник.

– Это дверь во внешний мир, – пояснила Рошель. – В твой мир, в твою прошлую жизнь. Ты можешь воспользоваться ею, а можешь остаться здесь и помочь Алесте. Если ты сбежишь, у тебя снова все будет хорошо, ты сможешь забыть об этом, как о страшном сне. Но Алеста умрет. Или ты можешь остаться…

Он и слушать не стал. Андрей с нескрываемой радостью подскочил с земли и неуклюже побежал к порталу. Он ни разу не замедлился, не посмотрел на Алесту, словно боялся, что из-за этого его задержат и не дадут уйти. Поверил ли он Рошель? Да, скорее всего, поверил. Он провел с ней немало времени и уже успел усвоить, что она не шутит. Ему просто было плевать. Его Саша умрет? Да пожалуйста! Это избавит его от неприятных разговоров и возможной мести колдуньи. Заберите все и всех, пощадите только его шкуру!

Алеста так и осталась стоять на коленях, бессильно наблюдая, как светящийся прямоугольник поглощает Андрея, а потом исчезает, унося вместе с ним ее простую человеческую жизнь.

Она могла бы попытаться снова, начать все сначала, но не видела смысла. Что если Андрей прав? А он, скорее всего, прав. Магия – это зараза, которая постоянно угрожает ей и  ее близким. Ей ли не знать об этом! А раз болезнь неизлечима, нужно избавиться от не сейчас, умереть Сашей Фет, все-таки добившись своего.

Рошель подошла ближе и посмотрела на нее с нескрываемом сочувствием.

– Мне жаль, но придется тебя убить, – вздохнула она. – Правда, очень, очень жаль. Вообще, есть два исхода. В одном ты умираешь. В другом остаешься с нами, Алеста…

– Я не Алеста, – решительно прервала ее колдунья. – Меня зовут Александра Фет.

– Вот, значит, как?

– Именно так, и всегда так будет.

Она не надеялась, что ее спасут. Алеста видела, что ее спутники сейчас заняты – отряд Рошель неплохо отвлекал их, хотя вряд ли мог победить. Сейчас они не были способны защитить ее, они даже не замечали, что с ней происходит. Поэтому она знала, что, отвечая на вопрос Рошель, она выбирает между жизнью и смертью.

Александра Фет выбрала смерть.

* * *

Этот бал был неуместным и ненужным сейчас, но все делали вид, что так и надо. Как будто нет никакой войны, а они вовсе не беспокоятся о представителях своих кланов, отправленных в отряд Огненного короля.

– Ярмарка тщеславия, – буркнул Роувен Интегри.

Он тоже играл свою роль, хотя она ему и не нравилась. В назначенное время он прибыл в один из маленьких кластерных миров, принадлежащих клану Легио, поздоровался с хозяином и, оставив охрану на входе, прошел в роскошный главный зал, куда допускались только лидеры кланов. Всего семь магов, никого лишнего.

– Скорее, пир во время чумы, – усмехнулась Сарджана Арма.

Она, пожалуй, была единственным светлым лучиком на этом балагане. Роувену становилось лучше просто от того, что он смотрел на нее, хотя он не собирался признаваться в этом. Она была особенно красива сегодня – в длинном золотистом платье, подчеркивавшем ее идеальную фигуру, с минимумом украшений, каждое из которых наверняка было мощным артефактом. Ей не нужно было стараться, чтобы поразить окружающих – напротив, показным усердием она могла все испортить, превратиться в дешевку. К счастью, она об этом знала, своим примером Сарджана доказывала, что истинные царицы не суетятся.

– Думаешь, он объяснит, зачем ему это? – поинтересовался Роувен.

– Не знаю. Если нет, то будем считать, что он просто испытывает нас, хочет посмотреть, насколько крепки его былые позиции.

– Да? Тогда у меня для него печальные новости.

Это раньше Мерджит Легио считался негласным лидером среди всех Великих Кланов – до войны и Огненного короля. А теперь что? Его главное оружие, близнецы, покинули его и служат Амиару. Без своих дочерей он всего лишь маг второго уровня, и его мудрость не заставит остальных позабыть об этом.

Глава клана Инанис, Трофемес, всегда его недолюбливал. Зачем ему притворяться? Клан Инанис так же богат, влиятелен и воинственен, как Легио, да и уважают они только себя. Поэтому сегодня Трофемес пришел скорее посмотреть на падение старого соперника, чем разделить с ним праздник. Он со скучающим видом прохаживался у богато накрытых столов и смотрел на сложнейшие блюда так, как иные смотрят на заплесневевшую корку хлеба.

Анор Мортем, преданно ловивший каждое слово Мерджита, погиб – отчасти из-за своей слепой верности. Его сын, Иерем, открыл новую главу в жизни клана. Он, облаченный в черный костюм с гербом Мортем, казался немым судьей, лишним среди музыки и яркого света. Когда он прибыл, многие слуги и маги послабее поспешили отвести взгляд от его юного лица, изуродованного двумя перекрещивающимися шрамами. Лидеры кланов владели собой куда лучше и не шарахались от него, хотя чувствовалось, что и им тяжело.

– А парень-то повзрослел! – заметил Роувен.

– У него не было выбора, кроме как повзрослеть, – печально ответила Сарджана.

Они прогуливались по залу, ожидая, пока хозяин дома присоединится к гостям. Оба держали в руках бокалы с шампанским и оба не пили. Роувен чувствовал растущую тревогу, хотя не мог найти ей причину. Все шло так, как и должно идти на торжественных приемах высшего уровня.

Они были не единственными, кто наблюдал за гостями. У окна остановился Аверилл Эсентия, который временно заменял Коррадо. Роувен не знал о нем ровным счетом ничего, он просто чувствовал, что молодой маг сейчас явно не в своей тарелке. Что же, это указывало, что он вряд ли спелся с Мерджитом.

А вот Фьора Арбор не напрягала себя тревогой или подозрением. Она заставила слуг принесли для нее удобное кресло и теперь потягивала вино из бокала, задумавшись о чем-то. Уж не о том ли, что она отвлекла отряд Огненного короля от основной миссии поисками своей внучки? Но она всегда была такой: сначала ее потребности, а потом весь мир.

– О, смотри, идет! – привлекла его внимание Сарджана. – Сейчас послушаем тщательно отрепетированную песню.