Не обращая на них внимания, Катиджан кое-как подполз к Эйтиль и прижал ее к себе. Она ослабла, она потеряла много крови, она едва дышала – и все равно продолжала улыбаться ему. Эта улыбка и подсказала ему, что она будет жить, несмотря ни на что, даже если все против нее. Он будет жить для нее, она – для него, и в этом была странная, пока еще непривычная магу из клана Инанис гармония.

– Кто-нибудь объяснит мне, что это было?

– Я воспользовался заклинанием, которое Осгуд нашел в древнем храме, – утомленно отозвался Катиджан, не сводя глаз с Эйтиль.

– Первозданная магия? – догадался Лукиллиан.

– Похоже на то. На одном из этажей есть целая серия складов, посвященной магии разных кланов. Думаю, там собраны все семь первозданных заклинаний.

– Но это же гениально! – воскликнул Лукиллиан. – И просто, и… почему я сам до этого не додумался?! Первозданная магия была создана специально для борьбы с чудовищами. Мы не имеем права покидать Эмирию, пока не отыщем все семь заклинаний!

Катиджану совсем не хотелось оставаться в этой крысоловке, и все же он понимал, что Лукиллиан прав. Белое пламя давно погасло – после той единственной вспышки, и Катиджан не мог сказать, получится ли у него повторить этот трюк. Он и сейчас не до конца понял, как все произошло!

Но важно и другое: одна короткая вспышка, похоже, полностью очистила Эмирию от существ, на которых другая магия не действовала. Одна, созданная из чистого отчаяния! С великими чудовищами сражаться будет куда сложнее, и все же…

Если они сумеют восстановить все семь первозданных заклинаний, возможно, у них будет шанс помочь Огненному королю.

Ее возвращение было настолько странным, несвоевременным и неуместным, что Родерику даже позволили прожить чуть подольше. Это не было помилованием: его по-прежнему удерживали вампиры, а ведьмы полностью блокировали его силу. Просто Вэйлон отошел от него, позволяя наблюдать, что будет дальше.

Его бывший ассистент прекрасно знал, что для Родерика это хуже гибели. Не так страшно было умирать, зная, что он добился своей цели – побега Керенсы во внешний мир. Но как быть, если она стоит здесь, беспомощная и обреченная?

В его душе злость переплеталась со страхом, страх – с безысходностью. Родерик и сам не понимал, откуда в нем столько эмоций, больше, чем за предыдущую сотню лет! И почему все они связаны с этой безмозглой колдуньей, которая даже спасти себя не смогла.

Почему она не убежала? Разве он так много просил? Он все сделал, все отдал, он пошел против своей природы, лишь бы ей помочь, и этим наверняка порадовал Вэйлона. Так почему же она?..

Вэйлон тоже ничего не понимал, это чувствовалось. Но он видел, что Керенсу уже поразила гангрена, что нога, поврежденная Аидом, готова отвалиться сама, что лихорадка и без того погубила бы колдунью если не сегодня, то завтра так точно. В другое время правительница второй ветви клана Мортем легко уничтожила бы этот отряд, и даже ведьмы не стали бы для нее серьезной помехой. Но теперь она подарила им удовольствие убить себя. Да уж, у Вэйлона определенно удачный день – он станет победителем живорожденного вампира и колдуньи из Великого Клана!

Если бы Родерика так подставил кто-то из его подчиненных, он бы ненавидел жалкое отродье. Но ненавидеть Керенсу он почему-то не мог.

– Посмотрите, кто заглянул к нам на огонек! – Вэйлон дурашливо поклонился Керенсе. – Да сразу с такой честью – отнять наши ничтожные жизни! Как правильно обращаются к магам из Великих Кланов? Да еще из высших линий? Ваше Величество?

Вампиры послушно захихикали, продолжая скалить клыки на Керенсу. Ведьмы наблюдали за ней с нескрываемым презрением.

– Вэйлон, когда ты успел так низко пасть? – холодно осведомился Родерик. – Ты рад любому убийству, лишь бы убить? Она же умирает, отпусти ее с миром!

Он не особо надеялся, что это сработает, но он должен был сделать хоть что-то! Родерик жалел, что она вернулась до того, как его убили, тогда ему не пришлось бы смотреть на все это. С другой стороны, его не покидала мысль, что Керенса вернулась за ним.

Что кто-то готов вернуться за ним, рискнув собственной жизнью. Это была приятная предсмертная мысль.

– Э, нет, отпускать ее я не собираюсь! – с довольным видом объявил Вэйлон. – Хотя бы по двум причинам. Первая – ты определенно не хочешь, чтобы я ее убил. А это на тебя не похоже, ты легко жертвуешь и друзьями, и соратниками. Вывод? Она тебе дороже, чем друзья и соратники.

– Не мели чепухи. Печально видеть, что вампир, обращенный моей кровью, из воина превратился в базарную сплетницу.

– Ага, давай, поливай нас своим фирменным высокомерием! Меня ты не обманешь, мой великий мессир. Ты поражен тем, что она вернулась за тобой, настолько, что даже сейчас пытаешься торговаться. А что ты можешь мне предложить? Только свою жизнь, которая и так принадлежит мне.

Тут он был прав: Родерик действительно оказался в тупике. Да, на него налетели всем скопом, против него использовали подлое заклинание, лишающее сил. Но кого все это интересует, если он в итоге повержен?

– Есть и вторая причина, не связанная с тобой, – продолжил Вэйлон. – Я бы хотел убить ее, не важно, насколько слабой она стала. Ты, конечно, не знаешь этого, но она – в некотором смысле легенда. Ну, из тех, которые знают лишь в определенных кругах. Ты бы тоже знал, если бы не проводил целые дни за целованием собственной задницы. Понимаешь ли, Великие Кланы – довольно ленивые ребята. У них столько магической силы и столько рабов, которых они именуют союзниками, что им нет смысла напрягаться. Но даже в их семейках попадаются воины, которые не брезгуют запачкать руки кровью. В клане Мортем это не новый вождь, пацан с покоцанной мордой, и не покойный лорд Анор – подстилка Мерджита…

– Аккуратней со словами, – посоветовала Керенса. – Только от них зависит, насколько медленной и мучительной будет твоя смерть.

От нее, худенькой, хрупкой, одной ногой стоящей в могиле, это звучало просто смешно.

Вот и Вэйлон не выдержал, расхохотался:

– Ага, буду иметь в виду, грозная госпожа! Мессир, знаешь, как ее зовут нелюди? Кровавая Принцесса клана Мортем. Принцесса – потому что она вся из себя такая Золушка, только тыквы не хватает. А Кровавая – потому что от тех, кого она называет своими врагами, обычно остаются только лужи крови. Вот такая красивая легенда. И как после этого ее не убить?

Он ждал, что Керенса еще позабавит его. Родерик ждал, что она все-таки попытается бежать и каким-то чудом преуспеет в этом. Ведьмы и вампиры ждали, когда им позволят напасть. Словом, все чего-то ждали, и только Керенса смотрела на них как человек, который наконец добрался в пункт назначения.

– Мне никогда не нравилось это прозвище, – задумчиво произнесла она. – Все знают об этом, потому и боятся называть меня Принцессой при встрече, только за глаза, если уверены, что я не слышу. Но я пару раз показала им, что слышу всегда и все. Тогда они стали называть меня Кровавая Керенса.

– О да, это я тоже слышал! – с непонятной радостью подтвердил Вэйлон. – Тоже красиво. Пожалуй, именно так я буду тебя называть, рассказывая, как убил тебя. «Оставил кровавые ошметки от Кровавой Керенсы» – как тебе?

– Эффектно, – оценила она. – Звучит так хорошо, что даже жаль срывать твои планы. Но я не шутила. Я пришла сюда, чтобы убить вас.

– Колдунья и вампир – новые Ромео и Джульетта!

Он надеялся вывести ее из себя, он любил, когда его жертвы срывались. Однако Керенса не поддавалась. Она посмотрела на Родерика, и он почувствовал, как под взглядом ее серьезных светлых глаз сердце непривычно сжалось. Он хотел бы понять, как и почему, но времени не оставалось, и от этого становилось только хуже.

– Это наша общая победа, – улыбнулась ему Керенса. Она никогда раньше так не улыбалась. – Я хочу, чтобы ты знал об этом. Ты спас меня от Аида и выиграл мне время. Спасибо.