– Что ты вообще знаешь? Я была дурой, когда была тобой! Все эти твои мечты, дурацкие желания… «Хочу быть благородной колдуньей!» «Хочу связывать людей с природой!» К чему это могло меня привести? Это не я, я другая, не бабулина внучка и радость всего клана Арбор, а самостоятельный человек, мне не нужны эти проклятые силы!

Улыбка исчезла с лица девочки, зеленые глаза блеснули гневом. Она снова заговорила – сначала спокойно, а потом все громче и громче, переходя на крик:

– Я вижу тебя насквозь. Ты хочешь стать человеком? Никогда не была и никогда не будешь! Ты предала меня, всех нас, и даже не заметила этого. Ты все еще ищешь себя среди чужих примеров, а я уже знаю, кем ты стала, и я больше не люблю тебя!

Крикнула высоко, по-детски обиженно, и исчезла, рассыпавшись сухими безжизненными листьями. А деревья все шептали:

Предательница… Лгунья…

Тебя больше нет, поэтому мы не можем тебя любить.

Она и сама не до конца понимала, что с ней творилось. Онемение, вызванное разрушенными мечтами о человеческой жизни, отступало, а под ним, как под тающим льдом, поднимались ростки старых, совсем уже забытых желаний. Среди них мелькали обрывочные воспоминания, образы, голоса…

– Бабушка, смотри, как я умею!

И редкий, тихий смех Фьоры Арбор, который не каждый в их клане слышал:

– Осторожней, а то упадешь!

– Не упаду… Ой!

Конечно же, она падает. Но теплые сильные руки поднимают ее и снова ставят на пока еще не слушающиеся ножки.

– Не страшно, маленькая, так надо. Ты же из семьи Арбор, помнишь? Мы не ломаемся. Под ударом мы прижимаемся к земле, как трава, потому что земля – наша мать. А потом мы снова выпрямляемся! Попробуй еще раз. Всегда пробуй еще раз.

Всегда…

Алеста посмотрела на свои руки, на вогнанные в сухую землю пальцы, и поняла, что они больше не дрожат.

Вот тогда Рошель наконец пришла за ней. Она выглядела потрепанной, утирала кровь с лица – ей здорово досталось. Но мраморного голема больше нигде не было, а значит, она была готова привести приговор в исполнение.

Однако она опоздала – всего на минуту, которая решила все. Алеста сбросила все блоки, позволяя своей силе снова литься рекой. Не важно, сколько времени прошло и сколько таблеток она приняла за эти годы. Она все еще леди Алеста Арбор, дочь своей семьи, хранительница силы природы. И так будет всегда, а Александра Фет – это просто имя для внешнего мира, которое есть у каждой колдуньи.

Она почувствовала этот мир остро, сильно, от крошечного камешка до вершины самого сухого дерева, и поняла, как много здесь боли. В Пустоши-42 почти не осталось энергии, деревья умирали здесь каждый день, они проигрывали битву. Как не проиграть, если нет энергии, нет воды, совсем мало света? Они держались за надежду, которая была заведомо бессмысленной – и все равно держались, окруженные мертвыми телами своих братьев.

И тут появилась она со своей рефлексией. Колдунья, полная живительной силы, но отказывающаяся ее использовать. В этом она, пожалуй, напоминала избалованную девицу, которая явилась в ожоговое отделение, чтобы пожаловаться на сломанный ноготь.

Поэтому деревья были в ярости. Они были правы, называя ее предательницей. Но… ничего ведь еще не закончилось!

– Простите меня, – прошептала Алеста. – Я все, все исправлю!

– Что ты там мямлишь? – раздраженно спросила Рошель. От ее привычной дипломатичности ничего не осталось, боль мешала ей сосредоточиться. – Хотя бы умри молча!

Но умирать Алеста больше не собиралась. Она отпустила свою энергию, копившуюся годами, однако направила ее не на Рошель Интегри – ей было плевать на нее, еще худшую предательницу, чем она сама. Алеста отдала всю себя, без остатка, Пустоши-42.

И мир ожил. Сухая, похожая на порох земля, стала черной и сочной, способной порождать жизнь. Деревья вспыхнули, как пламенем, свежей зеленью, выпрямились сломанные ветки, напитались живительной влагой стволы. А по ним уже вились лианы, поднимались изящные шубки из зеленого и серебристого мха. Цветы и травы по колено, кусты и ягоды – все вернулось, стало таким, как и должно быть.

Алеста возвращала миру деревья, а деревья защищали ее. Когда Рошель все же попыталась дотянуться до нее, ей не позволили: острые ветви рванулись к ней со всех сторон. Колдунья становилась призраком, пыталась обойти их, да куда там! Едва она обретала материальное тело, как они снова нападали на нее, отгоняя от своей спасительницы. Способности клана Интегри плохо подходили для таких боев, а теперь Рошель еще и была измотана, она стремительно проигрывала лесу. Союзников у нее почти не осталось: Наристар, Коррадо и Света избавились от них.

Рошель и сама поняла, что у нее нет шансов. Выругавшись так, что и опытному воину стало бы стыдно, она сделалась невидимой – и больше не появлялась.

Алеста не обратила на ее уход никакого внимания, она продолжила колдовать и остановилась, лишь когда Пустошь-42 была полностью заряжена жизнью, как в лучшие свои дни.

Вот тогда Алеста подняла голову и увидела, что она больше не одна на поляне. Рядом с ней стояли колдуны и Света, внимательно наблюдавшие за ней. Они были покрыты грязью и кровью после боя – но не своей кровью. Никаких ран Алеста на них не видела, а значит, их либо не было, либо Коррадо уже все вылечил.

Оглядевшись по сторонам, Наристар Арма заметил:

– Этот мир придется исключить из реестра Пустошей, он полностью восстановлен. Ему понадобится новое название.

– Как насчет «Андрей – трусливая скотина»? – усмехнулась Алеста.

– Много чести ему, – фыркнула Света. – Ты в порядке? Вот уж не ожидала такого от отчаянной программистки Саши Фет!

– Я тоже. Но когда мы в кластерных мирах, ты можешь называть меня моим настоящим именем.

– А Саша?..

– А Саша – не настоящая.

Коррадо протянул ей руку, но Алеста поднялась сама, без помощи. Это не было протестом или попыткой его обидеть, ей просто хотелось испытать себя.

По идее, после такого заклинания она должна была едва сохранять сознание и двигаться с трудом. Но Алеста подпрыгнула на ноги, как ни в чем не бывало, и с наслаждением потянулась. Она давно уже не чувствовала себя так хорошо!

– Ты оживила целый мир – и тебя все равно тянет поскакать мячиком? – поразился Коррадо.

– Выходит, что так! – рассмеялась Алеста.

– Это нетипичная сила даже для первой ветви клана Арбор, – заметил Наристар. – Именно об этих уникальных способностях говорила Фьора Арбор. И мне интересно, что же с ними будет дальше?

Алеста посерьезнела. Она знала, что они не будут ее удерживать, и если она захочет уйти – они позволят. Да они и не смогут ей помешать, пока деревья на ее стороне!

Но ей не нужно было уходить, она наконец чувствовала, куда должна идти – не выбирала самый выгодный вариант, а именно чувствовала его, как птицы чувствуют направление.

– А дальше эти способности поработают на Огненного короля. Я хочу, чтобы вы представили меня Амиару Легио, мне есть, что ему предложить.

Они пришли в пустыню, а к порталу направлялись уже через густой, цветущий лес, и лес говорил с ней.

Спасибо.

Мы не забудем тебя! Мы передадим всем добрую весть! Добро пожаловать домой, леди Алеста.

* * *

Мерджит Легио чувствовал, что гости, собравшиеся в главном зале его особняка, сейчас в ярости. Он их прекрасно понимал: если бы его загнали в такую подлую ловушку, он бы и сам жаждал мести. Но Сообщество Освобождения сработало верно: подготовленная ими западня тонко реагировала на энергию каждого главы клана, отражая ее, как зеркало.

Олфере, стоявший рядом с Мерджитом, торжествовал. Этот мальчишка всегда был тщеславен и несдержан, однако раньше он хотя бы пытался следить за собой, чтобы его не лишили права на трон. Теперь же, играя за другую команду, «плохих парней», как ему нравилось говорить, он окончательно расслабился.