— Ваше величество. Мне трудно судить. Будь это мое королевство, где я был бы королем…Может быть, не знаю, я стал бы воевать с ними, пытаясь что-то доказать. Им? Себе? Я не знаю. Но глядя на вас, ваше величество, мне хочется знать, что королевство в покое и безопасности. Мне было бы больно знать, что вы правите страной, разрываемой распрями, может, даже войной. Нет. Если вы хотите знать мое мнение, то я бы предпочел, чтобы конфликт разрешился миром.

— То есть, принять их условия?

— Пожалуй, да. Но королева — вы.

— А что скажете вы, маркиз де Ланьери? Маркиз!

Орсини с трудом оторвался от окна и пожал худыми плечами. Он стоял поодаль и все это время задумчиво наблюдал за представителями бунтовщиков, расположившихся у ворот в ожидании ответа.

— Ваше величество? — оказывается, он не слышал ни слова.

— Маркиз, позвольте вам напомнить, что вы присутствуете на совете. То есть, участвуете, а не именно присутствуете.

— Прошу извинить.

— Герцог де Рони-Шерье высказался за то, что бы выполнить предъявленные нам требования и тем покончить с восстанием, — раздраженно проговорила Изабелла. — Теперь меня интересует ваше мнение, первый министр королевства.

— Уступить им?! — воскликнул он. — Уступить? Сдаться? Вот так, просто, без сопротивления? Уступить черни? Как вы потом будете ими править, ваше величество? Каким уважением пользоваться? Нет! Ваши подданные должны при упоминании вашего имени испытывать трепет, трепет и уважение, должны тут же снимать шляпу и кланяться, даже если никого нет поблизости. Подавите их бунт, ваше величество, и завтра они не посмеют даже помыслить о непокорности! Тогда вы сможете проявить свою лояльность. Будьте великодушной — потом, когда ничто не будет угрожать законной власти.

Она молча выслушала его горячие слова.

— Что ж, я услышала ответ "да" и ответ "нет". Месье Сафон, послушаем вас. После того я приму решение.

— Не так уж многого они требуют, ваше величество. Я бы удовлетворил их, ваше величество. А там… Месяц-другой, и все станет по-старому.

Изабелла была несколько удивлена ответом старого министра. Возможно, он просто постарел. Насколько она его знала, он бы скорее принял сторону Орсини. Ах, вот оно в чем дело! Он ни за что не хотел соглашаться с молодым соперником.

— Понимаю, — королева кивнула. — Я со своей стороны также склоняюсь к миру. Маркиз де Ланьери, отправляйтесь к повстанцам. Возьмите с собой охрану, если считаете необходимым. Мы полностью принимаем их условия.

— Но…

— Это приказ, маркиз! Больше обсуждений не будет.

Он церемонно поклонился.

— Да, ваше величество.

— Мы ждем вас здесь с добрыми вестями, маркиз. Не мешкайте.

В тронном зале воцарилась тишина. Изабелла неподвижно застыла в ожидании, Антуан и Сафон, которым не дозволено было этикетом сидеть в ее присутствии, стояли, переминаясь с ноги на ногу в нетерпеливом ожидании. Затем тишину прорвал вой — возмущенное многоголосье выкриков, угроз, яростной брани. Изабелла сжала пальцами виски. Она мысленно выругала себя за недальновидность. Нашла, кого отправить к бунтовщикам — Орсини! Захотела досадить ему и досадила, но забыла, что и от Орсини можно ждать чего угодно.

Постучали, и Изабелла сделала знак отворить двери.

Вошедший начальник охраны сразу пал на колени.

— Ваше величество! Маркиз де Ланьери объявил представителям бунтовщиков, что ему велено передать вашу волю — отклонить требования и приказать всем немедленно покинуть площадь, иначе будут вызваны на подмогу войска.

Он закончил, и как раз появился сам Орсини. Изабелла побледнела от гнева.

— Не живи мы в цивилизованной стране, маркиз де Ланьери, я повелела бы вас высечь, ей-богу. Вы того заслуживаете.

— Я… — начал Орсини возмущенно, но Изабелла не удержалась.

— Убирайтесь с глаз долой, Орсини!!! Месье Сафон, умоляю, успокойте народ. Скажите, что случилось недоразумение. Что указ будет готов через час.

Громкий яростный хлопок двери — Орсини демонстративно покинул залу

— заставил королеву нервно вздрогнуть. Сафона тоже передернуло, но больше от страха перед разозленными бунтовщиками.

— Повинуюсь, ваше величество.

— Позвольте мне сопровождать господина де Сафона, ваше величество, раз уж я также был за переговоры, — попросил Рони-Шерье. Изабелла неохотно согласилась. Ей не хотелось, чтобы Антуан участвовал в политических вопросах, пачкал руки в интригах, причем в его же собственных интересах, ведь чистый душой, он был совершенно неискушен в хитростях.

— Что ж, раз вы хотите, пусть так и будет. Идите.

Они поспешили исполнять ее приказ, а королева, с трудом уняв дрожь, поднялась со своего места.

— Я займусь указом. Пошлите за Ланьери. Я жду его через пять минут в рабочем кабинете.

Он явился, всем своим видом выражая оскорбленное достоинство. Изабелла успела немного смирить свой гнев, но вид Орсини, ничуть не смущенного своим неповиновением, всколыхнул раздражение. Она бросила ему сквозь зубы.

— Садитесь и пишите. Я, Изабелла, королева Аквитанская, настоящим повелеваю… Что еще? — Орсини не двинулся с места.

— Полагаю, ваше величество, я вызову сюда писца. Это его работа.

— Берите перо или навсегда убирайтесь из моего дворца.

Он неохотно сел и небрежно обмакнул перо в чернила.

— … повелеваю:

Первое. Часть земель, принадлежащих аббатствам, а именно: Ла Тир в графстве Вадебуа, Шевре в Ортиз и Муасон в графстве Рено…

— Угодья Муасон уже год принадлежат не аббатству Периньон, а барону де Серизи.

— Пишите, что диктую. Муасон в графстве Рено из собственности аббатства изъять и передать в аренду свободным земледельцем из расчета 50 золотых за акр в год.

Второе. Налог, взымаемый с свободных владельцев сельскохозяйственных угодий, установить в 20 ливров с акра в год.

Третье. Упразднить налог, взымаемый с владельцев скота…

На трех листах сплошного текста изложила Изабелла свой указ, и за все время первый министр не проронил ни слова. Работа заняла не меньше часа.

— Подпись — Изабелла Аквитанская. Год и число. Давайте, я подпишу,

— Изабелла бегло просмотрела указ и поставила внизу свою подпись, украшенную изящными завитушками. — Распорядитесь, пусть глашатай зачитает указ на площади.

Первое же лицо, увиденное Изабеллой, было бледное и перекошенное лицо Сафона. Гнев, казалось, разгладил глубокие морщины на его лице и зажег потускневшие глаза старика. Он почти позабыл о приличиях, когда воскликнул:

— Наших уступок им нынче не достаточно! Они желают и других послаблений. Требуют освободить заключенных бунтовщиков, весьма, к слову говоря, опасных! Кроме того, они были дерзки и грубы, и герцог де РониШерье сделал им замечание. Теперь они заявляют, что герцог оскорбил достоинство их представителя и должен быть соответствующим образом наказан. То бишь казнен.

— Что за чушь!

— Именно чушь, ваше величество! Сброд почувствовал свою силу. А те, кто действительно нуждался в помощи и заступничестве королевы, те сейчас дома со своими семьями. Они трудятся в поте лица, им некогда бунтовать.

— Но господин де Сафон! Мне казалось, вы судили иначе.

— Я был слеп. Но еще не поздно! Восстание следует подавить, иначе последствия его будут ужасны. Ужасны и разрушительны, ваше величество!

Изабелла невольно обернулась посмотреть, как воспринял новость Орсини, празднует ли он победу. Он чуть улыбнулся, заметив, что королева смотрит на него, но сохранил безразличный вид.

— Тогда, господа, ничего не поделаешь, — сказала королева. — Мы с вами хотели решить проблему по-хорошему, но раз невозможно, значит, невозможно.

Орсини молча протянул ей свежеподписанный указ, которому не суждено было быть оглашенным, и Изабелла смяла его в бесформенный ком.

— Вызывайте солдат, — приказала она. — Чтобы этих и близко не было около дворца.

— В городе беспорядки, ваше величество, — доложил начальник охраны.

— Эти проклятые бунтовщики смущают народ.