Кедровка: птица особенная в кедраче, с белыми пятнышками, не мать кормящая и склерозница, забывая свои запасы, лакомится зимой чужими.

Пролетела первая декада августа, через месяц выборы. В Государственной Думе депутаты, как бывало не раз, тайно обгадились, демонстрируя отсутствие связей с объективной реальностью.

Понятно, каким местом они думали, принимая закон о фиксированной дате выборов второе воскресенье сентября. Он и в городе считался не особенно удачным — не все с отпусков вернулись, на даче работы много. Видимо, ориентировались на первое сентября, забывая об огородах, а о селе напрочь. В разгаре сбор урожая на полях, наши мужики пшеницу не сеют, но все в орешник уйдут.

Отменят закон, перенесут дату, считал Михайлов, но опять никого не накажут за непродуманность решений. Сентябрьский запор депутатов пропоносится наверняка на март. Никто не подумает — почему бы не назначить выборы на четвертое ноября? Праздник — и что? Пусть двойной будет, все дома и сходят, проголосуют.

Михайлов сравнивал местных кандидатов в депутаты и претендентов на место главы поселковой администрации. Сравнивал не по их предвыборным программам, которые, в большинстве своем, народ не читал и даже не знал где можно прочесть. Михайлов тоже не читал и не стал бы — бес толку. Он смотрел на деловые качества, реальный потенциал возможностей кандидатов, понимая, что так называемый потенциал можно направить не в сторону избирателей, а в свой карман.

Сегодня наверняка кто-то подъедет из кандидатов призывать голосовать за него. В Михайловке шестьдесят пять голосов, совсем не мало по местным меркам. В их избирательном округе числилось четыреста пятьдесят человек. Шестьдесят пять голосов в Михайловке и двести пятьдесят в поселке, остальные несовершеннолетние.

Он стал перебирать кандидатов в уме.

Кузнецов — директор местного судостроительного завода, фактически реальный претендент в депутатское кресло района. Руководитель самого крупного предприятия. Имеет личный катер на четыре каюты, один из лучших коттеджей в райцентре, несколько дорогих автомобилей. Человек властный, амбициозный, считающий себя пупом земли, умеющий выбрать и лизнуть нужный зад в области. До народа ему до фени, но станет балансировать на грани собственного кармана и заводских служащих. Как руководитель понимает, что такой баланс жизненно необходим с учетом возможности раскрытия тайных операций.

Пономарев — личность известная не по бумагам и полученной информации. Руководитель местной охранной фирмы и лесоперерабатывающего комплекса. Полностью крышует добычу и реализацию пушнины в районе. Человек далеко не бедный.

Константинов — учитель истории в школе. Образно говоря, бедняк, но знают его все, учились…

Кандидатов Мамонтова и Кулагина Михайлов не обсуждал в своих мыслях — наберут максимум два-три процента голосов оба.

Он прикидывал в уме первых двух, кто из них для населения принесет больше пользы. Кто-то бы сразу вычеркнул Пономаря из списка — лидер местной ОПГ и так далее. Но Михайлов так не считал, понимая, что даже ведро можно называть по-разному — емкость для воды, цилиндрический конус с герметичным дном и так далее. Еще неизвестно, кто из них народ обирал больше — Пономарь или Кузнецов. Разница в том, что один это делал тайно, тихо и вроде бы законно, другой нагло, почти открыто и незаконно. По мнению Михайлова, весы Кузнецова явно перевешивали.

Вернулась Светлана с литровой банкой голубики.

— Ты чего пустая, не набрали ягоды?

— Почему не набрали? — она показала свои посиневшие от сока пальцы, — два ведра больших. Маме оставила, она лучше варенье сварит. Это тебе покушать принесла свеженькой. Сами-то в лесу наелись. Ты чем занимался?

— Ты знаешь, Света, лодырничал, так и не вставал с крыльца. — Он улыбнулся. — Обдумывал встречи — скоро выборы, сегодня наверняка гости пожалуют из района, агитировать станут. Надо было внутренне подготовиться к беседе, к вопросам. Нам сейчас это очень важно.

Светлана присела рядышком на крыльцо, положила голову на плечо мужу, сказала с улыбкой:

— Все бы такие лодыри были, как ты. А депутаты… какой с них толк — как жили, так и живем, все равно ничего не меняется.

— Я об этом и думал, Света, необходимо менять подход, не просто голосовать, но и спрашивать потом. Ничего, прорвемся…

Он наклонил свою голову к ней, посидели так с минутку. Михайлов полез в карман за сигаретами, закурил, пуская дым в сторону. Услышали шум мотора, Светлана приподнялась на крыльце, посмотрела.

— Кузя едет, директор судостроительного, прошлый раз обещал быт деревенский улучшить, про дороги говорил плохие, рабочие места. Наврал три короба и уехал. И сейчас наврет.

— Ты, Света, если он к нам пойдет, встреть его у ворот и скажи — генерал занят и принять не сможет. Закрывай ворота на задвижку и пусть хоть лоб себе расшибет. Поняла?

— Есть, господин генерал, поняла.

Она улыбнулась, пошла к воротам, сделала все, как сказал муж.

— Я директор завода, депутат, вы не имеете права, — закричал приезжий, стуча кулаком в калитку.

В ответ услышал лишь женский смех и сконфузился, отошел к машине. Что делать? Он отправил водителя:

— Иди по дворам, собирай народ, — приказал Кузнецов.

Через полчаса собрались люди, Кузнецов начал:

— Я директор судостроительного завода, вы все меня знаете. Скоро выборы и каждый из нас обязан…

— Подожди, директор, — выкрикнул Дед Матвей, — Борис Николаевича нет.

— Семеро одного не ждут, — парировал Кузнецов, — продолжим, товарищи.

— Тебе же сказали: подожди, вот и жди, — крикнул Мирон Петров.

«Правильно, пусть ждет», — заголосили бабы.

Михайлов не стал накалять обстановку, вышел из ворот, заговорил сразу:

— Не знаю, какие там у вас порядки на заводе, но у нас принято с людьми здороваться сначала. Это первое, второе — мы свои обязанности знаем и выполняем их, явка на выборах у нас стопроцентная. Почему вы, гражданин хороший, свои обязанности не выполняете. Вы обязаны отчитаться перед избирателями о проделанной депутатской работе. Почему вы не отчитались, почему не выполнили своих обязательств? Объясните людям, своим избирателям.

— Свой отчет я выставил на сайте местной администрации, и избиратели могут с ним ознакомиться. Я свои обязанности выполняю и вы, гражданин, не мешайте мне…

— Народ дурить… не получится. Наш Президент конкретно сказал — деятельность депутата должна быть прозрачной, отчетность обязательной и доступной каждому избирателю. Вы знаете, что в деревне нет интернета, следовательно, мы не можем посмотреть отчет на сайте. Вы обязаны были приехать сначала и отчитаться. Будем считать, что вы приехали не агитировать нас, а отчитываться. Прошлый раз вы обещали улучшить быт, говорили о плохих дорогах, снабжении, недоступности медицинского обслуживания и так далее. Что конкретно сделано? Ничего, абсолютно ничего, вы палец о палец не ударили для нас, своих избирателей. А сейчас снова приехали заманивать очередной ложью? Хватит, наслушались вранья.

Михайлов повернулся и ушел в свой двор.

— Правильно, мужики, пошли по домам, нечего этого вруна слушать, — крикнул дед Матвей.

Через минуту на улице никого не осталось. Побледневший Кузнецов плюхнулся на сиденье автомобиля, попросил сигарету у водителя, хотя практически не курил. Позор и конфуз полный. Говорили ему про генерала — не простой это человек. Но он-то все правильно сделал, приехал сначала к нему. Почему не принял? Теперь уже ничего не исправить, этот электорат он потерял.

Он смял сигарету, так и не закурив, бросил водителю:

— Поехали.

Кузнецовский конфуз докатился до района уже на следующий день. Колька рассказал подробности в поселке, от которого до райцентра рукой подать. Люди обсуждали, смакуя подробности, где-то привирали на свой удобный лад, но в целом действия генерала в Михайловке считали правильными. Даже заводчане понимали, что их директор не проходной в этот раз. Задумывались — а что он для нас сделал?